праву считался столицей, даже после того, как утратил официальный статус. Некогда существовавшая страна превратилась в суверенные города, но Делмар сохранил свое величие. В этот момент Риз зацепился ногой о трухлявую доску пирса и едва не упал. «
Вот тебе и величие».
Когда они вернулись на прежнее место, Флориана решилась задать очередной вопрос. Видимо, все никак не могла смириться, что ошиблась.
– И какой же у безлюдя запах? И вкус воздуха?
– Сложно описать.
– Ну, вы уж попытайтесь. Профессионалам и не такое под силу, – едко сказала Флориана. Он был и рад прекратить обмен язвительными фразами, но процесс оказался необратим. Она поймала его на слове, поразила тем же оружием, и теперь ждала, что он скажет.
Ризу никогда не приходилось обсуждать работу в таких деталях. Ощущения, позволявшие ему вычислять безлюдей, не поддавались точному описанию. Он не задумывался о том, что они значат для других. В его понимании безлюди вызывали в нем те же чувства, что и дом отца. Но как объяснить это тому, кто там не был? Все равно что слепцу рассказывать о цвете. Риз попытался отыскать образы, знакомые каждому. В доме отца пахло пылью, миндальной мукой, старым пергаментом и жженым деревом. Он вдыхал смесь ароматов, и воздух, опускаясь в горло, приобретал отчетливый привкус – сухой и сладкий, будто ему набили рот корицей. Это можно было считать признаком ветхости дома или особенной чертой запертых пространств, но даже в изъеденных плесенью безлюдях вместо кислого запаха сырости стоял тот самый, сухой и сладковатый.
Удовлетворив любознательность, Флориана надолго замолкла. Теперь ничто не отвлекало Риза от мрачных мыслей. Чем ближе время подходило к назначенному часу, тем сильнее он нервничал, тем больше сомнений и страхов всплывало со дна той бездны, что поглотила его. Уж лучше было отвечать на вопросы, нежели мучиться тревожным ожиданием. Дважды он возвращался к безлюдю: дергал за веревки, проверяя прочность узлов и креплений, водил рукой по просмоленной парусине, убеждаясь, что нет зазоров и прорех. Увлекшись, чуть не свалился в яму – его спасло лишь то, что он схватился за веревку.
Ризу казалось, что прошла вечность, прежде чем на горизонте вспыхнули огни баржи. Вскоре до берега донесся ее глухой рокот, нарастая с каждой минутой и став оглушительным, когда баржа пристала к старому пирсу. На фоне судоходной громадины причал выглядел хлипким, как щепка. Такой бы не выдержал вес дома, поэтому служил не грузовой площадкой, а лишь ориентиром для шкипера. Тот остановил баржу у самого мелководья, рискуя брюхом зацепить дно. В их плане было столько сложностей и допущений, что в любой момент все могло пойти наперекосяк. Ризу оставалось лишь надеяться на успех и молиться Хранителю, в благосклонности которого он уже успел усомниться.
В предрассветный час грузовой порт оказался на удивление многолюден, что заставило Риза спрятаться в ближайшей прокуренной забегаловке, еще не закрывшей двери с ночи. Он выбрал место у окна, откуда мог наблюдать за причалом и баржей. Флориана осталась там, чтобы помочь с документами и встретиться с доверенным лицом, сопровождающим Золотой дом до Пьер-э-Металя. Риз полагался на ценовщика Лоурелла, который умело обращался с безлюдями и имел надежные связи среди портовых следящих. И пока другие решали его дела, сам Риз ждал, забившись в угол, точно крыса. Многие в городе знали его в лицо, а после статьи в «Делмар-Информер» и имя было на слуху. В порту наверняка нашлись бы те, кто вычислил его в толпе, попытался заговорить или окликнуть. Одна случайная встреча – и о присутствии Риза судачил бы весь порт. Чтобы не рисковать, он спрятался среди пьянчуг, успокаивая себя тем, что поступает осмотрительно, но мысли возвращались к словам Илайн, считавшей, что его осторожность – признак слабости.
Музыка в забегаловке давно стихла. Вместо нее звучали храп спящих, утонувших в выпивке, и пьяный бубнеж тех, кто еще держался на плаву. Стаканщик за стойкой взирал на всех с одинаковым безразличием и елозил по подносам сальной тряпкой, которая уже не делала поверхности чище, а лишь добавляла слой грязи на них.
Он ждал долго, и это уже начало действовать ему на нервы. Когда же на другой стороне улицы появилась Флориана, Риз поспешил выйти ей навстречу, чтобы она не видела, в какой помойке он коротал последние пару часов.
– Все в порядке? – нетерпеливо спросил он.
С мягкой успокаивающей улыбкой Флориана заверила, что волноваться незачем, и повела его к каменной лестнице, откуда открывался вид на порт. Издалека все баржи казались одинаковыми, но одна из них выделялась грузом, похожим на огромный валун. Они немного постояли, провожая судно с безлюдем, а потом медленно зашагали выше, чтобы попасть на следующую улицу. Поднявшись, они оказались в другой, еще спящей, части города. Пекарни только открывались, но запах свежего хлеба уже витал в воздухе.
Только сейчас Риз позволил себе помыслить о сытном завтраке и мягкой постели. Тело начинало подозревать, что его использовали без отдыха, – и наливалось тяжелой усталостью. Голова раскалывалась от тупой боли в висках, и громыхание тележки, которую волочили по булыжнику, лишь усиливало неприятное чувство. Когда мусорщик остановился, чтобы опустошить бак, Риз услышал нарастающий гул, вначале приняв его за шум в ушах, а затем различив топот и голоса. Идущая впереди Флориана тоже насторожилась и замедлила шаг.
Из-за угла в проулок высыпали дети: неуправляемая толпа, истерично кричащая лишь одно слово: «Уды! Уды!» Клич тревоги означал, что удильщики вышли на охоту. Они считались преступной бандой, поэтому формы не носили. Тем не менее их можно было отличить по одежде бежевых или рыжих оттенков, позволяющей оставаться незаметными на фоне улиц. Риз огляделся. Две фигуры скользили по крышам, карауля тех, кто попытается улизнуть поверху, а третья преследовала беспризорников в проулке. Наверняка поблизости прятались и другие; обычно удильщики охотились вместе, окружая добычу и создавая капкан. Оружия они никогда не применяли, поскольку дети нужны были им живыми и невредимыми, однако менее опасными удильщики от этого не становились.
Когда мимо промчались двое ребят постарше, Риз понял, что должен что-то предпринять. Времени на раздумья не оставалось, и он опрометчиво бросился наперерез бандиту, надеясь задержать его, но в следующее мгновение пожалел об этом. В проулке показалась еще одна фигура: она двигалась быстрее и стремительно нагоняла беглецов. Риз не обладал особой силой, секретными трюками или оружием, чтобы обезвредить двух удильщиков. Все, на что он мог рассчитывать, – внезапность. Отчаянный рывок к тачке мусорщика, сильный толчок – и громоздкая конструкция с
