Меренэ молча поднялась и вышла, хлопнув дверью.
– Ну, вот, разговор окончен, но вопрос не закрыт. И чего она так взбесилась, – философски вздохнула я. На душе было на удивление спокойно. – Это же меня оскорбляли. А я так, ответила.
– У Меренэ действительно проблемы с серьёзными отношениями, – злорадно рассмеялся целитель, и взгляд у него стал неприятным. Надо же, оказывается, Дэйр не концентрированная добродетель, он и ненавидеть умеет. И не только абстрактных шакаи-ар. – Точнее, со взаимностью… Впрочем, у нас это семейное.
Последняя фраза прозвучала мрачновато.
– Почему ты так решил?
Дэйр запустил пальцы в растрёпанную косу.
– Ты так и не ответила мне тогда.
Ой-ой. Приехали. Кто-то не знал, как начать разговор, да?
– Ну… я не… это всё так…
– Это просто – да или нет.
Дэйр резко повернулся, опуская руки на спинку моего стула. Лицом к лицу, так близко, что дыхание обжигало кожу. В висках застучало, словно разом перекрыли кислород.
– Но я…
Он пристально вглядывался в моё лицо, будто пытаясь прочитать там ответы на все вопросы. А я краснела и бледнела, старалась выдавить из себя хоть слово – и не могла. Открывала рот – и язык не слушался, губы немели. В памяти отпечатывались какие-то совершенно лишние, но очень чёткие детали – вытертый лак на светлых досках под ногами, замявшийся ворот Дэйровой рубахи и белый, как косточка, шрам на мочке уха…
– Понятно, – сухо произнёс Дэриэлл, прикрывая глаза – тёмные, блестящие, будто у больного лихорадкой. А потом наклонился и прикоснулся к моим губам. Пока только прикоснулся. – Вдруг это поможет тебе принять верное решение…
Последние слова я скорее угадала, чем услышала. А потом стало как-то всё равно.
Мне стоило бы лучше держать себя в руках. Если я не собираюсь говорить «да», зачем тянуться за ним? Зачем скользить ладонями по спине, теребить косу? Зачем?..
Губы у него не мягко-шёлковые, как у Ксиля, не детски нежные. Шершавые и твёрдые. И горькие от травяного настоя…
Я попыталась сбежать, отстраниться – но он держал крепко. Одна рука лежала на затылке, другая обжигала спину сквозь тонкую ткань футболки. Обжигала в прямом смысле, лучась изменчивой силой целителя. И от этого по нервам прокатывались ощущения, каких прежде я не испытывала… Никогда не думала, что на моих нитях можно играть такие мелодии…
Уже не кровь бежала по венам – раскалённая тьма.
Он отстранился сам, когда сознание у меня начало подёргиваться дымкой.
– Дэйр… – Я захлебнулась вдохом и умолкла, отводя глаза.
Всё-таки воспринимать кого-то как принца и как мужчину – две разные вещи. И я даже не представляла, насколько разные…
– Я не хочу на тебя давить, Нэй. – О, да, что же это было только что, если не давление? Вот она, твоя тёмная сторона, Дэйри… – Я знаю, ты считаешь, что любишь его. – «Считаешь, что любишь» – как наждаком по горлу. Несправедливо и больно. – И поэтому не прошу тебя принять решение сейчас. В конце концов, ты несовершеннолетняя, даже по человеческим меркам, и с моей стороны…
Дэриэлл отвернулся, и я наконец поняла, что его злило – не моя реакция, а собственное поведение. По аллийским меркам он поступал аморально – домогался ребёнка. Меня.
О, боги… Ну разве же это что-то значит!
– Дело не в возрасте, – тихо пробурчала я.
– И в нём тоже, – утомлённо возразил Дэриэлл, и я как-то сразу ощутила всю громаду той эпохи, лежащую между нами. Не просто между ним и мной – даже и между ним и цивилизованным человечеством. – Ты ещё ничего не видела в этой жизни. За тобой никогда не ухаживали всерьёз. И поэтому очень легко ошибиться и принять за любовь – влечение или влюблённость. Или дружбу, – добавил он еле слышно. – Поэтому прошу об одном – подумай.
Дэйр сунул руку в карман и протянул мне… кольцо на цепочке. Красное золото и тёмные изумруды, цвета Дома Ллиамат. У меня в горле появился горький комок.
– Я не могу.
– Надень это, – мягко перебил меня Дэриэлл, не отводя взгляда. – Кольцо как знак венчания – человеческий обычай, выбрось его из головы. Я всего лишь хочу, чтобы ты не забывала о моих словах. Считай, что это напоминание.
– Дэйр… – беспомощно выдохнула я, чувствуя, как застёгивается на шее цепочка. Металл холодил кожу, категорично и обязывающе. Словно ошейник.
– И ещё, Нэй. Что бы ты ни решила – я в любом случае буду ждать тебя в Кентал Савал. Не хочу терять тебя. Никогда.
И вышел, оставив меня на кухне – сбитую с толку, без единой мысли в голове.
«Я подумаю, Дэйр. Обещаю».
На следующее утро целитель ни единым словом не намекнул на произошедшее накануне. Словно бы и не было ничего. Только цепочка с кольцом болталась у меня на шее, как напоминание-обещание.
– Как спалось?
– Неплохо. Эх, я, наверно, на неделю выспалась, – немного виновато добавила я, глядя на часы. Стрелки указывали на половину первого.
На самом деле проснулась я давно, но никак не могла заставить себя спуститься вниз и посмотреть Дэриэллу в глаза. Но некоторые вопросы нельзя было оставлять без ответов.
– Дэйр, – неуверенно позвала я, балдея от собственной смелости.
– Да? – Целитель отвлёкся от заваривания травок в старинном глиняном чайнике и рассеянно оглянулся.
– Ты вчера сказал, что любишь меня… почему?
Ох, мое косноязычие!
– Почему сказал? – усмехнулся Дэриэлл, выгибая бровь. И смотрелось это не так театрально, как у Максимилиана, а… нет, никаких сравнений. Ни с Ксилем, ни с кем бы то ни было ещё.
– Почему любишь. Ведь мы… разные, – я с трудом заставила себя произнести последнее слово. – Ты старше, в сотни раз. Ты умнее. Ты красивее. Ты талантливее. Ты столько всего увидел, узнал… вряд ли я могу чем-то тебя удивить, – добавила я виновато. – Так почему?..
Я думала, что он отшутится, но в ответе не было ни нотки иронии.
– Это сложно объяснить, Найта. Изначально повод действительно был, – признался Дэриэлл и протянул руку, отводя чёлку с моего лица. – Сейчас я не могу его озвучить, потому что ты наверняка поймёшь всё неправильно. Станешь взрослее – и поговорим откровенно. Могу только сказать, что я не в первый раз сталкиваюсь с этой… причиной. И даже не в десятый. Нечто подобное происходило и с твоей матерью около десяти лет назад, но одного повода… – он выделил голосом это слово так, что у меня мурашки пробежали по коже, – …недостаточно. Мы с Элен обсудили это и смогли остаться друзьями…
– Дэриэлл! – Я не выдержала. Когда мужчина, который только что признался тебе в любви, говорит о каких-то отношениях с твоей матерью – от этого у любого человека крыша поедет. – Если я просто замена, то…
– Вот поэтому я и сказал, что серьёзный разговор пока нужно отложить, – прервал меня целитель и улыбнулся, словно извиняясь. – Я уже говорил, что один повод – это ничто. Я достаточно хорошо себя контролирую, чтобы… – Дэриэлл запнулся и прикрыл глаза, пряча эмоции. Кажется, он действительно не знал, что мне можно сказать – а что не стоит. – Мы с Элен поговорили о возможных рисках в том, что касалось тебя. И решили, что если ситуация повторится, то можно будет просто пойти по обычному пути. Но всё вышло не так. Вы с Хэлом росли у меня на глазах, и я действительно привязался к вам. К тебе – особенно. Он ведь никогда не был моим учеником, а мы с тобой во многом похожи, Нэй, и ты слишком хорошо понимаешь меня, а я – тебя. Эта привязанность становилась глубже с каждым годом. Я уже сам не замечал, как подстраиваюсь под твои желания – и с охотой. Нуждалась ли ты в старшем брате, учителе, друге – я был им. Думал только о том, как лучше для тебя. Но сейчас… – Тёмно-золотые ресницы приподнялись – точно двери в бездну распахнулись. – Сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что впервые хочу что-то для себя.
От последних слов меня обдало жаром. Я судорожно вдохнула и сцепила руки на коленях в замок. И это – Дэйр?
– Я понимаю, что тебя беспокоит, – продолжил он тем временем. Взрослый, красивый, уверенный в себе мужчина. Мужчина. Этот факт как-то всегда ускользал от моего внимания, даже тогда, когда я была влюблена в Дэйра – целую жизнь назад. – Неравенство – удобное слово. За ним легко прятаться. Но давай разберёмся. Возраст? Ты не человек, чтобы впадать в прострацию от слов «ему тысяча лет». Эстаминиэль не стареют – когда-нибудь и тебе стукнет тысяча, – улыбнулся он. А мне стало плохо. Тысяча лет, боги…. Мне сейчас только семнадцать, скоро будет восемнадцать, но и эта цифра казалась огромной. А двадцать лет – вообще почти старость! – Талант… Оставим в покое ранги равейн – это немного другое, хотя тебе следовало бы помнить, что статус эстаминиэль, например, позволяет не кланяться в присутствии Меренэ, а перед Правителем Леарги становиться только на одно колено. Но сейчас не об этом. Ты далеко не первая моя ученица, Нэй, и мне есть с чем сравнивать. У тебя живой ум и, что важнее, упорство. Если ты не отступишься, до добьёшься многого. Опыт? Со временем придёт. Красота? – Голос его начал плавиться горячим мёдом. – Нэй, кто тебе сказал, что ты некрасива?
