Она еще минуту стояла, раздумывая, а потом сказала:
— Ну ладно, хватит болтать. Идем скорее. Скоро сумерки, а до избушки еще надо добраться. В темноте там сам черт ногу сломит.
Люси пошла впереди, а сзади Алекс еле за ней поспевал.
— Эй, парень, как тебя зовут? — спросила девушка, не оборачиваясь.
— Алекс Оливо.
— Что такое Алекс, что такое Оливо?
— Алекс — имя. Александр.
— Алессандро, Сандро, — ты не против, я тебя буду называть так?
— Не против. Оливо — фамилия.
— Как это — фамилия? У твоей матери и отца разве была одна фамилия?
— Нет, конечно. Я выбрал фамилию отца. Это скорее по традиции, хотя можно было выбрать фамилию матери.
— Не понимаю, — сказала Люси, — что это могло означать?
— Как? — удивился Алекс. — Это принадлежность к древнему роду.
— Ха, какие глупости. Ты — как вершина пирамиды, у подножия которой находятся все роды человечества. Зачем же выделять какой-то один из них? Ведь, если ты выделишь генетическую линию, которой нет у любого другого человека, то она окажется обязательно короче той глобальной линии, общей для всех людей.
— Это так, но традиция. А разве у тебя нет фамилии?
— У меня есть второе имя, указывающее на мою учительницу, но я его скрываю. Это была известнейшая колдунья.
— Но я слыхал, — у многих есть и имя, и фамилия. Во всяком случае, они звучат почти так же, как и в наше время.
— Если ты берешь фамилию учителя, то какая же это фамилия?
Люси шла уверенным твердым шагом, словно на дороге не было никаких препятствий. Она обошла вокруг избушки, прежде, чем войти, и заметила:
— Ты наследил здесь, как стадо слонов. А что ты собирался соврать мне насчет того, куда идешь и как оказался в лесу?
— Я ничего заранее не придумывал. Я только хотел убедиться, что это ты. А потом сказал бы все, как есть.
Люси открыла избушку:
— Входи, гостем будешь.
Внутри избушка не была похожа на жилье, к которому привык Алекс. Полы здесь были дощаными. Посредине — настоящая печь, а вокруг — грубо сколоченная из досок мебель. Люси сняла горшок, висевший вверх дном на колышке для сушки посуды и весь домик залил мягкий фосфоресцирующий свет. В недрах печи оказалась микроволновая начинка и через минуту на столе уже стоял ужин. Изба была тщательно замаскированным живым домом.
За едой Люси опять занялась расспросами:
— Ты сказал, что хотел убедиться, я перед тобой или нет. Ты меня видел раньше?
— Наяву — нет. По картинке в Волшебной Книге.
— А-а-а. Которую нарисовал твой друг, — ее голос стал почему-то визгливым до отвращения. — Я представляю себе. — Люси захохотала так, что у Алекса пробежали по телу мурашки.
— И ты ожидал меня увидеть такой?
— Я счастлив, что обманулся в своих ожиданиях, — поспешил вставить он.
— А ты был готов пойти на любую жертву? — лицо девушки, как показалось парню, начало меняться, голос стал скрипучим. — Ты готов был встретиться со старой клячей, которая возжелала бы тебя?
Алекс взял себя в руки и сказал:
— Люси, дорогуша, давай сначала спокойно поужинаем. Правильное питание — залог телесного и душевного здоровья.
Он поднял глаза и вздрогнул, увидев перед собой жуткую, костлявую старуху, с крючковатым носом и клочьями торчащих во все стороны волос. Вдруг его осенило:
— Это потрясающе! Я сделаю армию зомби, похожий на тебя. Черные сутаны умрут от страха.
— Ха-ха-ха, — страшно захохотала старуха и свалилась с лавки под грохот посуды.
— Ой, — раздался из-под стола нежный девичий голосок.
— Ты ушиблась? — Алекс помог девушке встать.
— Ничего, сейчас пройдет. Еще минутку.
— С тобой весьма занятно. — Алекс усадил Люси за стол, полуобняв за плечи, — но еда — дело святое, не годится шалить во время еды.
— Еще скажи "детка", — огрызнулась колдунья.
— Можно и "детка", — добавил Алекс, поцеловав ее в щечку.
Девушка покосилась на него:
— Ты это делаешь для своего друга или…
— "Или", — Алекс повернул ее лицо и поцеловал в другую щеку. — Мне это доставляет удовольствие.
— Ну ладно, хватит. Свали отсюда. Спать будешь вон на той лавке, если сможешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она сгребла посуду в таз и вынесла в сени, вернулась с ворохом каких-то тряпок, которые бросила на лавку.
— Стелись сам. И чтобы до утра я тебя не видела и не слышала.
Алекс спал неспокойно. Посреди ночи его начал пробирать холод. Он вынул из кармана Волшебную Книгу и попытался вырастить себе хорошее одеяло, да и кровать было бы неплохо поиметь помягче. Однако, любые попытки что-либо запрограммировать в этой избе сопровождались сообщениями "Объект закрыт для доступа".
— Джон с тобой быстро разобрался бы, — зло думал Алекс, закутываясь в тряпки и дрожа всем телом. Кое-как согревшись, он, наконец, уснул.
Ему, конечно, снилась Люси. Он обнимал ее и целовал ее лицо. У нее было великолепное тело, тонкая талия, красиво очерченные бедра и отлично сложенная спина. Алекс не понимал, почему его так привлекла ее спина. В меру мускулистая, чувствительная к малейшим прикосновениям. Он целовал ее в шею, гладил затылок, затем спускался руками вдоль позвоночника вниз, а она прогибалась всем телом, дрожа от возбуждения. Неожиданно он поднял глаза и увидел перед собой жуткое морщинистое лицо с крючковатым носом, с торчащими изо рта кривыми зубами. Он рванулся из ее объятий, с трудом преодолевая слабость во всем теле.
— Пошла прочь, карга старая! — заорал Алекс сквозь сон, отталкивая жуткое видение руками. Раздался звук падающего тела.
— Кретин! Идиот несчастный! — послышался голос, прерываемый всхлипываниями.
Алекс продрал глаза и с удивлением смотрел на Люси, поднимающуюся с пола. Так это был не сон. Вернее, на половину — не сон.
— Люси, детка, мне приснился такой кошмар, я тебе объясню…
— Досматривай свой кошмар сам, с меня достаточно.
Она сорвала с него свое одеяло и выдернула подушку. На ней была только тонкая ночная рубашка, скорее напоминающая майку, и Алекс разглядел в утренних сумерках ее очаровательную фигурку. Люси быстро оделась в какие-то лохмотья.
— Ты куда? — спросил Алекс, поднимаясь.
— Дрыхни дальше, а мне травы собирать надо.
— Зачем? Ты разве не из искусников?
— Нет! — красавица-ведьма скрылась за дверью, оставив его одного.
Вернулась Люси после восхода солнца. Ее скверное настроение словно испарилось. Держалась она ровно, но лицо приобрело надменный вид, взгляд был пустой и безжизненный. Действительно — кукла. Алекс все порывался спросить, не принимает ли она наркотики, но так и не решился.
За завтраком Оливо получил от нее инструкции, как следует себя вести в городе. Голос у Люси стал немного визгливый, она сильно стала похожа на избалованную кокетку. Алекс почувствовал себя совсем тоскливо и испытал облегчение только, когда они стали собираться.
По дороге Люси, уцепившись своему спутнику за руку, еще раз дала ему последние указания.
— Не корчь кислую рожу, будто меня тебе в нагрузку дали. Ты — мой хахаль, и поэтому должен излучать полное удовлетворение от того, что ведешь под руку такую кралю.
Алекс кивнул головой, поправляя висящий через плечо баул, набитый всяким барахлом. Еще недавно ему противно было бы представить, что он пройдет на глазах у посторонних в обществе такой вертихвостки. Сейчас он понимал, что у Люси это все — лишь огромная череда масок, которые она меняла с поразительной скоростью, и очень редко среди этих масок проглядывало ее настоящее лицо.
Они уже покидали очередную болотистую ложбинку, когда из кустов раздался жуткий вопль. Листва на деревьях будто вскипела и из нее с треском и хлопаньем вырвалась масса птиц. Прежде чем мозг успел что-либо осознать, тело заняло оборонительную позицию. Алекс через секунду заметил, что они с Люси стоят, прижавшись спинами, словно защищая друг друга. Своими лопатками он ощутил ее лопатки. Сердце было екнуло, но внимание быстро переключилось на происходящее вокруг. А вокруг все стихло. Птицы улетели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
