балкона, когда они оба посмотрели на королевство.
Мучительно долго никто из них не произносил ни слова, но они стояли близко, всегда очень близко.
– Не ожидала увидеть тебя здесь сегодня вечером, – сказала Арабесса в качестве приветствия или, возможно, в качестве оправдания. – Я бы не пришла, если бы знала, что найду тебя здесь.
– Как и я, – парировал он.
– Да. – Она усмехнулась, и он ухватился за этот звук, устремившись к нему, как цветок, тянущийся из тени к солнцу. – Я бы определенно не выбрала эту вечеринку. Меня сюда притащили сестры.
– Тогда у нас больше общего, поскольку мне угрожали чуть ли не смертью, если я не последую за Каттивой на сегодняшнее мероприятие.
Атмосфера вдруг изменилась, и между ними повисла гнетущая тишина, словно тяжелая дверь захлопнулась и отрезала все звуки.
Зимри сдержал ругательство. Он не хотел так быстро очутиться в подобной ситуации.
Он вообще не хотел всего этого.
Арабесса взглянула на него, и он почувствовал, какое спокойствие дарит ему ее взгляд.
«Домой. – Магия закружилась в его венах. – Мы хотим вернуться домой».
– Прошу прощения, – начала Арабесса. – Полагаю, тебя стоит поздравить с помолвкой.
Буря негодования поднялась внутри него.
– Не надо. – Он покачал головой. – Не веди себя так.
– Как так?
– Как будто мы всего лишь знакомые, которые обмениваются любезностями, – сказал Зимри. – Несмотря на случившееся между нами, я все еще знаю тебя. А ты меня. Притворяться, будто это не так, значит насмехаться над тем, что у нас было.
Было.
А не есть.
Сорвавшееся с языка слово ранило, подобно вонзившемуся в сердце клинку.
Давление лишь усилилось, когда от Арабессы повеяло печалью, ароматом прокисших фруктов.
– Ты прав, – тихо ответила она. – Но я счастлива, что ты сможешь вернуть себе то, что всегда было твоим.
По какой-то причине Зимри разозлился еще сильнее.
– А ты? – спросил он. – Ты счастлива?
На этот раз ему не нужно было вдыхать аромат ее эмоций, чтобы понять: о счастье не могло быть и речи.
– Если таким будет характер нашего разговора, – процедила она, – то я, пожалуй, удалюсь.
Пробормотав проклятие, Зимри схватил ее за руку, останавливая.
– Подожди.
Оба посмотрели туда, где он сжимал ее руку, ведь впервые за долгое время они коснулись друг друга. Зимри гадал, чувствовала ли она исходящий от него жар. Хотела ли, чтобы он провел пальцами по ее плечу и спине, как желал он сам.
Зимри убрал руку.
– Прости, – сказал он. – Просто… это, – он указал на пространство между ними, – дается мне нелегко.
– Мне тоже, – призналась Арабесса, и это признание подарило кратковременное облегчение. – Но время от времени нам придется общаться, и если мы не сможем, по крайней мере, быть вежливыми, несмотря на наше прошлое, – она многозначительно посмотрела на него, – могу тебя заверить, у нас не будет будущего.
– А ты хочешь этого? – не задумываясь выпалил он. – Будущего со мной?
И снова воцарилась мучительная тишина.
– Я хочу… – начала она, но потом прикусила губу, явно не зная, что сказать.
Риски. Расчет. Обязанности.
«Не сейчас, Арабесса, – хотелось сказать ему. – Не со мной. Пожалуйста, говори прямо». Но, естественно, он понимал, почему она молчит, почему сдерживается. Ведь он тоже сдерживался.
Тем не менее Зимри понял, что настаивает на ответе, спрашивая:
– Чего ты хочешь?
Тогда Арабесса отвела взгляд и посмотрела в сторону королевства, затем сделала глубокий вдох.
– Я хочу иметь возможность сохранить что-то из нашего детства. Из моей… любви к тебе, – выпалила она слова, которые одновременно ранили и успокаивали. – Хочу, чтобы воспоминания о наших отношениях остались светлыми, ведь даже если между нами больше никогда ничего не будет, – она посмотрела на разделявшее их расстояние, – я всегда буду знать, что когда-то нас связывало нечто прекрасное. – Сердце Зимри разрывалось от боли, пока он слушал.
– Но, пожалуй, сильнее всего, – продолжала Арабесса, – я хочу иметь возможность сыграть на приеме в честь твоей помолвки и никого не убить.
Зимри увидел в ее глазах отчаяние и боль, причиняемые этой правдой. Ее признание. Страх. Он почувствовал его в воздухе.
Из-за этого осколки его сердца превратились в пыль. Она узнала, о чем он просил их короля. Ее отца. О чем он не желал просить, но все же попросил.
– Ара, – тихо начал Зимри, произнося ее имя так, чтобы услышала лишь она. – Ты должна знать, что это просьба Каттивы. Я бы никогда…
– Да, – перебила она. – Я знаю. Сестры рассказали, что говорили с тобой. Я не обрадовалась, что… мне поручили это задание, но я понимаю цель этого представления.
«Время от времени мы должны играть роль». Они жили в мире масок, скрываемых личностей, игры характеров и обязанностей.
Зимри не был ее бывшим любовником; он был Коллектором. И она была не возлюбленной его детства; Арабесса являлась неуловимой участницей трио Мусаи. Он создавал развлечения, ей было суждено развлекать.
Именно так считала Каттива. Этого ожидали их гости.
Что они будут продолжать изображать то, что должны, ведь так нужно.
Необходимо скрывать личности, играть свои роли.
Все это и послужило причиной согласия Долиона. Встреча, на которой они обсуждали этот вопрос, получилась напряженной. Они разговаривали без масок в кабинете графа в Джабари. Зимри не хотелось признавать, но он слишком боялся задавать этот вопрос в тронном зале, адресовать его уже Королю Воров.
Невозможно было предугадать, как поведет себя существо, находящееся под воздействием древней магии, а Зимри все же дорожил своей жизнью.
После того, как Зимри рассказал о своем затруднительном положении: просьбе Каттивы, ее упорстве, как выглядит в этой ситуации он, Коллектор, известный приближенный короля, который не в состоянии сделать такой подарок своей будущей жене, Долион долго молчал.
В те минуты возраст и усталость наставника стали заметны по морщинам между его бровей и тому, как поникли его плечи. Зимри боялся, что это новое бремя может доконать его, но, в конце концов, наставник кивнул. Он сказал Зимри, что тоже сожалеет о подобной ситуации, но такого рода затруднения, как правило, разрешаются сами собой. «Испытания в Адилоре выпадают не просто так, – сказал Долион. – А для того, чтобы чему-то научиться. Будем надеяться, мы извлечем из этого уроки».
Зимри ушел, чувствуя себя гораздо хуже, чем когда пришел.
Арабесса будет вынуждена играть на приеме в честь его помолвки, а он должен присутствовать там. Аплодировать. Улыбаться.
Его желудок снова скрутило от ужаса. Кошмар воплотился в жизнь. Он и представить не мог, как Арабесса восприняла такой приказ от отца, своего короля.
– Так ты не злишься на меня за такую просьбу? – спросил он.
Она улыбнулась ему, грустно поджав
