Тут он подошел к заднему окну, взял снизу за хромированную ручку, которой там, как помню, совсем не было, повернул и открыл окно на себя вверх, закрепив его двумя потолочными стопорами. Тоже хромированными. Эстет, как посмотрю. Но жаловаться пока не на что. Стиль не нарушен.
Олег сделал рукой приглашающий жест, и сказал, почему-то, с хохлацким акцентом.
- Дывысь!
- Это для принудительной вентиляции? Чтобы пыль дорожную не забывать? - съязвил я.
- Эх, Жора, нет в тебе никакой революционной романтики. Не получится из тебя Батьки Махно, - рассмеялся Олег, - Вот смотри и учись, пока я жив.
Наглый молодой человек, наглый. Но мастер. Не отнять. Всё сделано культурно и аккуратно.
Тут Олег привлек мое внимание к пластиковой заглушке на разделочном столе под окном. Простая такая заглушка, ими обычно в офисных столах технологические отверстия для проводов разных затыкают, когда они не нужны. Раньше её точно здесь не было.
А Олег распелся как хор у всенощной.
- Элегантным движением руки, поворачиваем эту ручку в круге налево и вытягиваем вверх.
Он проиллюстрировал свои слова действием.
- Затем, другой рукой поворачиваем вытянутую трубу снова на девяносто градусов, но уже направо, где она встает намертво. Потом скидываем крышку.
Крышка-ручка отлетала, болтаясь на тросике.
- И вуа-ля... - Олег сделал неопределённый жест рукой, - Получаем вертлюг для пулемёта. Весьма, нужная вещь, когда тебя кто-то преследует. Нравится?
- На какой пулемет рассчитано?
- А на любой. Держалка подпружинена, как на мотоциклетном вертлюге. Насчет нужности такого аппарата ты тут быстро сам дойдёшь. А вот меня уже рядом может и не оказаться. Будешь тогда сошками по ламинату елозить на кочках. А кому это нужно? Ламинату точно не на пользу.
- Годится, - ответил я, когда во всём сам разобрался, - Можешь даже написать на задней стенке "Хрен догонишь!", как Махно на тачанках писал.
- Это уже излишество, - сказал Олег, - Нарушается тайна переписки и прочие демократические свободы, в том числе и свобода неожиданного огня по супостату, который такового не ожидает.
- Хорошо, - констатировал я, - Только вот тут, по краю столешницы, пусти крепкий поручень, чтобы за него можно было подсумки с магазинами для пулемёта пристёгивать.
- Не проблема. Даже кольцо с брезентовым ремнем поставлю, только это уже твою экибану портить будет.
- Надеюсь на тебя. Пока мне всё нравится.
- Ещё пожелания по салону?
- Нет таких больше. И это... Можешь даже автобус покрасить, как хотел. А сейчас пошли смету глянем по-быстрому. Дел невпроворот.
Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.
22 год, 26 число 5 месяца, пятница, 18:00
Ужинал один, в баре "Slow boat", засунутым в промежуток между пассажирским и грузовым портом, запивая местный сиафуд местным элем, (похожим чем-то на староземельный английский "Queenstown Pride"), среди моряков, докеров и патрульных, которые занимались тем же самым. Только, в отличие от меня, они ещё и общались между собой.
Ну, да, всё правильно, они сюда общаться пришли, а я так от общения отдохнуть.
Приглядевшись к патрульным и ещё каким-то незнакомым воякам, увидел, что у всех береты заткнуты под левый погон и решил не выделяться. Пристроил свой черный берет так же.
Уютный бар, небольшой, но продуманный. Вроде и под крышей тростниковой, художественно заплетенной, а вроде и на улице, обдуваемой ласковым бризом с Океана. Вместо стен метровый плетень, тоже из тростника. И мебель из ротанга, тоже плетёная. Столешницы из досок, а ножки и их соединения - ротанг. Даже стенка барной стойки и та плетёная из него же.
Бармен - мулат в пёстрой гавайке.
Стиль - великое дело. Стиль примиряет нас с действительностью. Хотя бы на время.
С моего места был хорошо виден и город, и порт.
Порто-Франко спускался рядами улиц с небольшой возвышенности к Океану и ближе к берегу пейзаж разравнивался, а сам берег был изрезан бухтами, в которых стояли разнообразные корабли. Все это напомнило мне города, описанные Александром Грином в романе "Бегущая по волнам".
В самой крупной бухте, похожей очертаниями на след от конского копыта, был торговый порт. Через короткий мыс - в соседней бухте - пассажирский терминал.
На мысу - бар. Этот самый "Slow boat", в котором я и сижу.
В затоне торгового порта виден был стапель, на котором сварщики наваривали металлические листы на готовый скелет кораблика длинной метров двадцать-двадцать пять. Судя по высоко задранному носу и характерной корме - кошелькового сейнера.
Рядом со стапелем шумела промзона и грузовой терминал с бетонными пирсами. Громыхала сцепками ветка железной дороги. И тянулись склады. Много складов. Рядами.
Вышка с "подосиновиком", скучающим у крупнокалиберного пулемёта.
В других заливчиках, за зданиями то ли складов, то ли цехов, были видны деревянные причалы на сваях для деревянных же рыбачьих посудин, типа прибалтийских парусных лойм, и небольшой пирс для двух металлических траулеров. Один был к нему пришвартован, второй был хорошо различим в Океане, не так далеко впрочем. Мир этот молодой, за двадцать лет всю рыбу у берега ещё не выловили. Так что ещё долго не будут ходить за ней дальше горизонта.
Ближе к берегу бросил якорь орденский корвет. Дежурство несет. Корвет вполне современных очертаний, рубки по американской моде зализаны заподлицо с бортами. На носу в сферической башне универсальное орудие, не разобрать какого калибра издали. На корме два спаренных зенитных автомата с тонкими стволами, вряд ли калибром больше чем 40 мм. На мачте орденский флаг полощется. На борту крупно нарисован знак Ордена. Чтоб издалека боялись.
И вот сидел я среди этого псевдотропического стиля, лениво осматриваясь, вкушал морских гадов, неторопливо попивая пиво из большой гранёной кружки, и балдел от одиночества в толпе.
Накатывал и оттягивался.
Накатывал и оттягивался.
Потом, взяв ещё кружку эля, никому не мешая, в своём уголочке читал первую художественную книгу в ЭТОМ мире. Роман был фантастическим, про Великоречье - придуманный мир, где часть современной России перенеслась, хрен её знает, куда: в другие времена, но в туже местность. И сделалось так, что тот мир с нашим миром соединились в шахматном порядке, а Волга удлинилась аж до Индийского океана, утеряв свое имя. И стала она называться просто Великой рекой. Местные там жили в средневековье, а наши быстро растеряли цивилизационный потенциал. Удержаться удалось на промышленном уровне начала ХХ века. И ещё там жили эльфы, гномы, тролли и прочие персонажи, читать про которых любил с первого издания в СССР Толкиена.
Отвлечься на чтение удалось только до того момента, пока главному герою не навязали бабу в отработку за долги, и тут всё снова рухнуло верхним концом вниз.
Читать дальше уже не мог, горькой волной накатили злободневные проблемы.
Как же мне бабы успели надоесть за такой короткий срок? А ведь ещё не всех стоптал-то.
Что же дальше будет?
Кто меня куда гонит?
Кто меня заставляет этот выводок красоток вешать на свою шею? Да мне одной Ингеборге бы за глаза хватило.
Я прекрасно понимаю, что красота должна быть богатой, иначе она обязательно становится объектом продажи. И свободной, иначе она становиться подневольной. А в ЭТОМ мире ей, скорее всего, уготована участь - быть объектом подневольной продажи.
Богатство, не богатство, а приличную сумму для старта в Новом Мире я своим девчатам обеспечил.
А вот со свободой? Если от них не свободен я, значит ли это, что они не свободны от меня? Или этот гейм в одни ворота?
В общем, настроение резко упало, и никакого изящного выхода из создавшейся ситуации я не находил. Даже пиво стало не в пиво, а в падлу.
Мы с девчатами неожиданно оказались крепко повязаны незримыми путами, по крайней мере, до Новой Одессы.
А до неё ещё добраться надо.
Желательно без проблем.
Чуйка требует немедленных действий, конкретно - бежать отсюда во все лопатки, а ситуация заставляет сидеть на попе ровно. Автобус ещё не доделан. А пока он в ремонте бесполезно искать так необходимый нам русский конвой. По крайней мере - конфедератский.
Нет, всё же, временами, я сам себя не понимаю: зачем мне столько баб? Пусть и очень даже красивых?
Если разобраться по гамбургскому счёту, то сначала мне девчата были нужны всем скопом чисто утилитарно, для того только, чтобы выбить из этой чертовой Базы возврат домой. Артелью, как известно, и батьку бить легче.
