– Чингисхан тоже уничтожал людей. Он занимал какой-то район и десятки или сотни тысяч людей вырезал. Вы будете сравнивать Чингисхана с Гитлером? Мало ли кто кого вырезал! По приказу президента США на японцев сбросили две атомные бомбы. Будем сравнивать? А что тогда выбирать в качестве критерия? Если коварство, уничтожение людей без суда и следствия, то пропадут все основания для серьезного отношения к истории. Сравнивать вы можете кого угодно с кем угодно. Черчилль был подлец, да и еще какой, а его считают на Западе великим политическим деятелем, хотя в сравнении с Гитлером и Сталиным он – червяк. Все зависит от того, с какой стороны подойти: с моральной, юридической, социологической или исторической.
– А не говорит ли в вас сейчас холодный логик?
– В данном случае я подхожу к проблеме как социолог. Я не политик, никогда им не был. На короткий промежуток времени я попал в группку, которая хотела убить Сталина, но мы не имели политических целей, у нас не было задачи преобразования мира. Лично мной двигал протест: тяжелое положение, разорение деревни, голод и так далее. Кроме того, меня раздражал сам путь Сталина и то, как его возвеличивают. Я сейчас написал много критических статей о Горбачеве не потому, что я питаю к нему какие-то положительные или отрицательные эмоции, а потому, что здесь, на Западе, его стали раздувать до размеров величайшего политического деятеля XX века. Чепуха это! Такие вещи у меня всегда вызывали протест. У меня к Сталину было особое отношение, он символизировал для меня мир зла. И, хотя я знал, что мы погибнем и ничего из нашей затеи не выйдет, моими настроениями владели демонические начала, был враг – огромный, масштабный, и борьба с этим врагом для меня была адекватной ему…
– Вы были членом партии?
– Я вступил в партию после смерти Сталина как антисталинист и меня принимали как антисталиниста. Здесь, на Западе, не знают, что антисталинское движение началось еще при жизни Сталина. После его смерти борьба против сталинизма шла прежде всего в партийных организациях. И я вступил в партию с намерением бороться против сталинизма уже на открытом профессиональном уровне. Вскоре выяснилось, что все это чепуха, все стали антисталинистами, и мое пребывание в партии – чистая формальность… А потом, это было еще до публикации «Зияющих высот», я пришел в партбюро и сказал: «Исключайте». Не потому, что я считал партию плохой, а потому, что я стал совершать поступки, несовместимые по тем временам с пребыванием в партии.
– Но при этом вы говорите, что остаетесь коммунистом?
– Я был воспитан как идеальный коммунист. В моем окружении были такие «настоящие коммунисты». Это мой дядя, брат. Таких верных идее людей было много, и я считаю, что наша страна победила Гитлера потому, что были такие люди, которые бросались на амбразуры, под танки. Сейчас из Александра Матросова сделали анекдотическую фигуру, а на фронте видел таких людей, которые, услышав: «Коммунисты, вперед!», шли в бой первыми и погибали. Я не хочу все это вычеркивать из нашей истории. Я согласен с тем, что на Западе меня считают острым критиком коммунизма, но я не антикоммунист. И я считаю, что хоронить коммунистическое общество не стоит.
Для справки:
Сын рабочего и крестьянки, А. Зиновьев в 1939 году поступил на философский факультет МИФЛИ. За выступления против культа личности Сталина исключен из комсомола и института. В годы Великой Отечественной войны был танкистом, летчиком, награжден орденом Красной Звезды, медалями. Окончил философский факультет МГУ, защитил кандидатскую и докторскую диссертации.
За опубликование на Западе романа «Зияющие высоты» (1976) был уволен с работы, лишен степеней, званий и наград. После того как в 1978 году на Западе вышел его сатирический роман «Светлое будущее», в котором подвергся критике Л. И. Брежнев, Зиновьева вынудили покинуть СССР, иначе ему грозила тюрьма, а семье – высылка в Сибирь. Лишен гражданства.
Опубликовал на Западе более 20 книг. В 1988 году в Мюнхене вышла его сатирическая повесть «Катастройка», в которой даны анализ и резкая критика горбачевской перестройки.
В 1990-х годах Зиновьева стали активно приглашать в Москву читать лекции, в которых он с той же страстью, с какой бичевал советских вождей, бичевал новую номенклатуру. В 1999 году вернулся на родину.
Скончался в 2006 году в Москве.
Глава 22. «После войны театр отстроим заново…» – из воспоминаний народного артиста РСФСР Вячеслава Шалевича
– Я знаю, что всю жизнь вы прожили на Арбате, на пятачке рядом с Театром имени Вахтангова. С одной стороны, наверное, это интересно, а с другой – не скучно ли? Ведь Москва огромна.
– Да, я живу здесь с самого рождения. Родился я рядом, в знаменитом роддоме Грауэрмана. Мы с мамой жили во дворе вахтанговского театра. 22 июля 1941 года в театр попала фашистская бомба, я в это время был в бомбоубежище под театром. Выйдя из подземелья, мы обнаружили, что все стекла кругом выбиты, а сторона театра, выходившая на Арбат, рухнула. С мальчишками-сверстниками я стал собирать осколки, кто больше соберет. Про бомбы еще мало что понимал.
Но хорошо помню один эпизод тех дней. Арбат тогда был правительственной трассой, и по ней на дачу ездил Сталин. Так вот, в тот или на другой день после взрыва у театра остановилась машина, из которой вышел Сталин. Вышел, показал на здание рукой и что-то проговорил своему окружению. Много лет спустя, когда я уже работал в Вахтанговском театре, я спросил у Рубена Николаевича Симонова, явь это или сон, что я видел Сталина возле театра. И он ответил, что все так и было, и Сталин сказал: «После войны театр построим заново». И действительно, в 1951 году здание отстроили полностью и целиком, архитектором был сам Вахтангов.
Из интервью с Вячеславом Шалевичем, 1999
Глава 23. Из «сталиниады» писателя Виктора Горохова
В 2004 году журналистская стезя свела меня с удивительным человеком Виктором Соломоновичем Гороховым, литератором, сценаристом, мемуаристом… Я и раньше слышал о нем, о его увлекательных устных рассказах. К тому же в моей библиотеке хранилась книга Горохова об американском певце Поле Робсоне, изданная еще в 1950-х годах. И вот как-то ко мне обратились друзья с просьбой помочь «одному интересному человеку» в написании небольшой книжечки. Этим «интересным человеком» и оказался Виктор Горохов, яркий персонаж столичной богемы 1950–1970-х годов, а «небольшая книжечка» – собранные Гороховым рассказы, анекдоты, воспоминания о генералиссимусе, записанные Виктором Соломоновичем, а также хранившиеся у него в памяти. Мы познакомились, и я стал записывать на диктофон то, что было в голове у «сталиноведа». Я помогал автору – собирателю историй о вожде народов не потому, что меня волновала эта тема, мне было интересно беседовать с Виктором Соломоновичем и на другие, не касающиеся Сталина, темы и слушать полускандальные новеллы об известных актерах, писателях, спортсменах, музыкантах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
