Сразу в ложу я не пошла - сначала побежала проверить, как там мой подопечный. Разумеется, в специальные комнаты, где милорды рыцари облачались в свои доспехи, меня никто бы не пустил. Зная это, я даже пытаться попасть к Торину самостоятельно не стала, просто поймала пробегавшего мимо слугу и, вдохновив его мелкой монеткой, попросила разыскать милорда Лорранского и передать ему, что его подруга приехала и ждет.
Торин выскочил ко мне, уже обряженный в доспехи, со шлемом в руках и тоской во взоре. Рядом с ним суетливо подпрыгивал спешно произведенный из лакеев в оруженосцы парень, единственный из челяди Лорранских, кто умел держать в руках копье и знал, в какой последовательности кренить на господине латы. Столь стремительный и головокружительный карьерный взлет привел бывшего прислужника в состояние лихорадочной ажитации, не позволяющее ему просто стоять на месте или спокойно выполнять свои новые обязанности. Впрочем, с ними он справился на отлично - я без сантиментов прошлась ладонями по боевому облачению моего подопечного, проверяя, все ли прикреплено и прилажено, как нужно, и удовлетворенно кивнула, поняв, что новоявленный оруженосец вполне достоин лучшей доли, чем снимать нагар со свечей и подавать милордам гpaфьям серебряные тарелки с супом.
В доспехах я понимала мало, и знания мои носили чисто теоретический характер, ибо если мужчину-храна в латах при некотором напряжении фантазии вообразить еще можно, то хране даже в самых сложных и противоречивых ситуациях в стальную защиту облачаться не придется, ибо это станет уже окончательным потрясением основ всего мира подлунного. И без того уже, по мнению многих, наемницы слишком большую волю взяли.
Шлем, который Торин торжественно держал за край, представлял собой, несомненно, наиболее важный и ответственный элемент брони: потеряв руку, в седле усидеть еще можно было, а вот потеряв голову… Я внимательно осмотрела защиту для каштановых кудряшек моего клиента и неодобрительно поморщилась: при падении он от сотрясения, конечно, защитит, да вот только трупу от этого не жарко не холодно уже будет: основной удар придется на шейные позвонки, и никакой гарантии, что они уцелеют, никто не даст.
Для защиты тела был применен железный нагрудник полукруглой формы с подвижной верхней частью и наспинник (я провела ладонями по местам креплений над плечами и животом и одобрительно кивнула). Руки закрывали короткие рукавицы с манжетами, полностью из стальных пластин. К нижнему краю латной юбки спереди было присоединено какое-то новомодное продолжение, судя по его форме, посадку на лошадь оно не затруднит. Кажется, называется сия красота смешным словом набедренник. Почти все составные части доспехов, за исключением поножей, были покрыты рифлением, что увеличивало прочность и надежность, никак не сказываясь на толщине пластин и, следовательно, весе брони. А для слабосильного Торина это было ой как немаловажно.
- Молодец! - Я лучезарно улыбнулась прыгающему вокруг нас оруженосцу, и парень вспыхнул от удовольствия. В бытность свою лакеем он нечасто удостаивался внимания благородных леди, и моя искренняя похвала, безусловно, льстила ему даже больше, чем добрые слова в устах Торина. Оных, впрочем, бедному парню явно не суждено было дождаться.
- Да какой же он молодец! - неодобрительно зашипел мгновенно нашедший к чему придраться аристократеныш,- Посмотри, даже латы не соизволил начистить!
- И правильно сделал,- вступилась я за старательного и ответственного слугу,- Ты пойми, если начать тереть и полировать доспехи, то они неминуемо утончатся и станут не таким надежными. А тут каждый волос толщины металла имеет значение и может стать решающим. Что ты надел под броню?
- Куртку стеганую,- презрительно сморщил свой благородпорожденный нос графенок,- И ерунду какую-то… Не помню…
Вот в этом весь Торин. То ли делает вид, то ли и впрямь не понимает, что от этого стального облачения и поддетых под него вещей зависит его если не жизнь, то по крайней мере здоровье.
Я вопросительно посмотрела на оруженосца.
- Гамбезон, миледи. И еще подушку на грудь,- с готовностью пояснил он. Старательный, умный и услужливый парень нравился мне все больше, надо будет посоветовать милорду Ирриону как-нибудь вознаградить его за усердие. Если, конечно, бедняга выживет в фарсе, в который его, как и меня, втянула глупость и бестолковая самонадеянность нанимателя.
Гамбезон (та самая "куртка стеганая") предназначался для смягчения и амортизации ударов, а также правильного распределения веса доспехов. Подушка же была и вовсе замечательной идеей - она должна была защитить цыплячью грудь Торина надежней любой кольчуги, ибо, насколько я знала, выдерживала даже прямой удар боевой палицей на плахе.
- Славно,- улыбнулась я и, поймав на себе удивленный и негодующий взгляд торопящегося мимо рыцаря, с беспомощной гримаской надежды и отчаяния одновременно склонила голову на плечо своему подопечному. Рыцарь понимающе кивнул (один из его предполагаемых противником утешает свою даму; ничего постыдного и зазорного, небось истерика у девицы приключилась) и больше нас не донимал. Я же, прижавшись к Торину и буквально чувствуя, как под слоем металла и ткани колотится его сердце, принялась тихонько увещевать нервничающего, слегка клацающего зубами аристократенка:
- Не волнуйся, в прошлом году, по-моему, на этом турнире никого не убили и даже не покалечили. И королю это понравилось - он, как говорят, вообще не сторонник жестокости. Так что и сейчас, все наверняка постараются обойтись без членовредительства. Все будет хорошо, ты, главное, в седле держись, с коня не свались и, если все-таки брякнешься, под копыта ему не угоди! Оруженосец поможет тебе встать и защитит, чуть что, но упасть - это величайший позор и очень небезопасное для жизни и здоровья мероприятие. Не вздумай использовать магию, все ристалище заблокировано от волшбы, ты не добьешься ничего, только опозоришься. И, пожалуйста, будь осторожен!
- Хорошо. Ради тебя, моя прекрасная дама! - напыщенно, как настоящий рыцарь, набравшийся высокомерия, но не благородства, согласился Торин, осторожно касаясь губами моих волос. Я слегка вздохнула, покорно склоняя голову и без протестов принимая свой новый титул дамы сердца, здорово опошленный моими современниками. Лет этак сто назад никто и помыслить не мог о том, чтобы целовать девушку, получившую такое звание, - ее полагалось обожать издали, светло и безнадежно, не смея надеяться даже на мимолетный взгляд или легкое касание затянутой в шелковую перчатку руки. Теперь же это был изящный и торжественный синоним любовницы. Мне-то в принципе все равно, а вот другим девушкам наверняка обидно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
