- Не волнуйтесь так, милочка,- сочла своим долгом утешить меня заботливая королева. Видимо, мое лицо перекосилось как-то уж слишком оригинально и нервно, так как ее величество даже лично сняла с проплывающего мимо подноса высокий узкий бокал с вином и вложила его в мою руку. Я машинально сжала тонкую ножку, отпила, не чувствуя вкуса, и едва нашла в себе силы кивнуть и пробормотать что-то учтиво-благодарное. В другое время подобное поведение наверняка было бы расценено как величайшая неуважительность, но, к счастью, Родригия вполне понимала (или ей казалось, что понимает) мои треволнения, ставшие причиной проявления некоторой неблаговоспитанности.
На редкость яркие и красочные воспоминания о сомнительных успехах в освоении искусства верховой езды, кои демонстрировал Торин по дороге в Меритаун и обратно, не давали мне с оптимизмом смотреть в будущее и заставляли нервно ежиться. Свалиться с лошади считалось самым большим позором, какой только возможен на турнире. Уж лучше было упасть вместе с конем. Воинская честь и доблесть Торина меня волновали мало, но, к сожалению, падение с несущегося во весь опор скакуна было чревато не только бесславьем, но и угрозой для здоровья, а то и жизни моего подопечного. И я очень сомневалась, что спешно повышенный до почетного звания оруженосца лакей сумеет оградить своего господина от копыт лошадей или копий противников.
Когда главный герольд подал знак к началу сшибки и дикие вопли труб вновь разорвали лихорадочно-возбужденное затишье над ристалищем, я не выдержала и закрыла глаза, бессильно уронив ладони на Тьму, словно ища у нее защиты и поддержки. Хуже всего было осознание полной своей беспомощности и неспособности повлиять на ход собыий. Если Торин сейчас погибнет, меня тоже убьют. И никому не будет дела, что я просто не могла выполнять свои профессиональные обязанности на глазах тысяч людей, собравшихся полюбоваться на турнир. А во Мрак вековечный я, несмотря на недовольство жизнью и миром подлунным, не торопилась.
Оживленный гомон толпы подсказал, что ошибка все-таки закончилась, и я наконец-то осмелилась приоткрыть панически зажмуренные глаза. К моему удивлению и радости, Торин был не только жив, ной вполне уверенно сидел на лошади и даже пытался помахивать сломанным копьем, словно салютуя восхищенно надрывающимся зрителям. Оруженосец пешим следовал за его лошадью с таким гордым и заносчивым видом, словно лично направил удар аристократенка в цель.
- Ну стоило ли так волноваться? - с отеческой заботой попеняла Родригия, которая, оказывается, следила не за сшибкой, а за мной. Светло-голубые глаза королевы щурились укоризненно и, как мне показалось, чуть насмешливо, словно она знала или, по крайней мере, подозревала, что любовь - это не объяснение моему искреннему, почти истерическому волнению о графе.
- Вы, как всегда, совершенно правы, ваше величество,- покорно отозвалась я,- разумеется, если вы изволите утверждать, что все будет хорошо, то так оно и происходит.
- Очаровательное платье, миледи,- поторопилась поддержать беседу одна из сидящих рядом дам в возрасте, стремясь отвлечь внимание чуть нахмурившейся и поморщившейся королевы от суеты герольдов на арене ристалища. Некоторым рыцарям повезло не так, как моему подопечному,- двое вылетели из седла, а еще один и сам бы рад упасть, да запутался в стременах и волочился следом за нервно перебирающим ногами конем по песку, явственно скрежеща зубами и ругаясь так громко, что было слышно даже сквозь неумолчный рокот толпы зрителей, с энтузиазмом обсуждавших произошедшее перед их глазами столкновение. Сидящая неподалеку от меня очаровательная белокурая девушка в роскошном бархатном наряде и с умопомрачительной коллекцией драгоценностей охнула, всхлипнула и визгливо разрыдалась, весьма грациозно промокая глаза кружевным платочком - видимо, она была дамой сердца, которой посвящались все деяния одного из упавших рыцарей.
- А? - рассеянно переспросила я, следя за отчаянными попытками оруженосца подобрать своего господина или хотя бы изловить за поводья лошадь, за которой с бранью ехал на спине по песку упавший с седла седок. Гордый породистый скакун, находя для себя унизительным таскать волочащуюся по песку тушу, не давался и раз за разом шарахался все более нервно и настороженно, вызывая новые взрывы ругани и проклятий со стороны рыцаря, безуспешно старающегося выпутаться из коварной ловушки, что подстроили ему собственные доспехи и стремя. Блондинка рыдала все громче, отчаяннее и вдохновеннее - по всей вероятности, это действительно был ее воздыхатель. Вокруг нее уже суетились слуги.
- Да, моя дорогая,- с готовностью вступила в затеянную для нее беседу королева, рассматривая мой наряд.- И такие оригинальные украшения!
Я, поняв, что имела в виду монархиня, инстинктивно прикрыла ладонью маленькую брошку на корсаже, но было уже поздно. Мое платье цвета перванш note 2 и более чем необычный аксессуар все-таки привлекал повышенное внимание.
- Довольно странный выбор драгоценностей,- брюзгливо заметила сидящая неподалеку дама в годах. Сама она, в многочисленных колье, бусах и цепочках, позвякивала, как увешанная дешевыми побрякушками продажная девица. Веер ее меня просто ужаснул - изящная вещичка была сделана из тоненьких эбеновых пластинок и сверкающих перьев сойки, расположенных внахлест. Изготовление этого очаровательного аксессуара стоило жизни как минимум двадцати птицам. Но наша аристократия никогда не обращала особенного внимания на то, во что выливаются природе их прихоти и забавы.- Не говоря уже ни о чем другом, эта непростительная дерзость - появляться перед монаршими особами с такими недорогими безделушками на платье. Да и столь гадкая тварь, как паук…
- Ах, оставьте,- поморщился скучающий король. От нечего делать он баловался со своим лорнетом. Добился того, что стекло выпало из оправы, и, лишившись игрушки, изволил обратить свое сиятельное внимание на беседу дам.- Я тоже люблю серебро. Не говоря уже ни о чем другом, самый первый герб нашей династии был отчеканен именно на этом белом, удивительно красивом и достойном металле.
Лиард отодвинул наполовину пустое блюдо со сластями и пустился в пространные воспоминания о величии и славе его благородных предков. Сидящая в ложе знать навострила уши и восторженным аханьем встречала каждую известную им с пеленок историю о грандиозных деяниях представителей правящей династии. Иногда по толпе придворных пробегал восторженный шепоток, а то и волна легкого смеха, хотя ничего особенно веселого наш монарх не сообщал. Но я давно заметила, что зачастую важен не смысл сказанного, а то, кто говорит. Королева, кажется, тоже сосредоточила внимание на рассказе своего венценосного супруга, но временами я чувствовала ее спокойный, равнодушный взгляд, скользящий к магической брошке. От греха подальше я прикрыла ее веером и сделала вид, что очень заинтересована неспешной речью Лиарда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
