– Я же просила меня так не называть.
– Считай, что я получил на это разрешение.
Киваю, неловко рассматривая красные разводы на простыне. Наверное, Клаус в каком-то смысле прав. Я дала разрешение на всё этой ночью, глупо спорить из-за имени. Пусть сокращение для самых близких, но теперь мужчина попадает в ту же категорию.
Или я могу подумать об этом завтра, а не заморачиваться сегодня.
Ладони Клауса пропадают с моей талии, он отстраняется. И я принимаю это за разрешение сбежать в ванную. Подхватываю свою одежду, стараюсь не шататься от усталости.
К черту Новый год и праздник, буду спать и не думать о том, что произошло. Это было… Черт, это было так хорошо. Неожиданно, умопомрачительно приятно.
Упираюсь лбом в плитку, пока сверху капает горячая вода. Стекает по телу, размывает следы произошедшего. Только из памяти так просто не вырезать произошедшее.
И не хочется.
Это приятное безумие, которое мне хочется прекращать. И плевать на то, что будет дальше. Как всё случится с утра, как мне смотреть в глаза отчиму. Как заявить, что никакого брака не будет, потому что «товар б/у».
Невесело усмехаюсь своим мыслям, быстро вытираюсь полотенцем. Подобные мысли (и правда, в каком-то смысле) совсем не задевают. Потому что это отношение отчима, не мое. И он может катиться куда подальше.
Кто бы мог подумать, что охранники окажутся именно теми, кто испортят весь план отчима. Каким бы дебильным он не был.
– Клаус!
Рассматриваю своё платье, которое хотела надеть обратно. И вылетаю в комнату, чтобы высказать всё мужчине. Молния сломана совсем, никак не починить. Насколько сильно нужно было дернуть, чтобы так получилось?
Но претензия так и не срывается с губ. Мнусь на пороге, прикусываю губу. На полу валяются смятые простыни, Клаус действительно сам заправляет чистую постель. Обнаженный, выставляя напоказ своё тело.
Вот только меня совсем не это беспокоит.
А Ник, прислонившийся к дверному косяку.
– Развлекалась без меня, красивая?
Это похоже на упрек, от которого мне хочется провалиться под землю. Глупо отрицать очевидное, все доказательства налицо. И я чувствую себя изменщицей, хотя причин для этого нет.
Во-первых, мы не встречаемся. Никаких обязательств и обещаний, я могу спать с кем хочу. А во-вторых… Они ведь изначально действовали вдвоем, не скрывались. Делили меня, пробовали и касались.
Я знаю это, но всё равно опускаю взгляд. Сильнее прижимаю к себе полотенце, как защиту. И это тоже глупо, просто верх моего идиотизма. Каждый мужчина рассмотрел меня, в деталях. Знает, как я выгляжу и что скрываю под одеждой.
Но я не знаю, что мне делать, как себя вести. Поэтому мнусь на одном месте, не решаюсь подойти к кровати или найти новый наряд. Просто застываю, отдаю выбор будущего самим мужчинам.
– Ты была такой громкой, - Ник не щадит меня, медленно приближается. – Я мог бы кончить только от твоих стонов, Кара. Как думаешь, проверим когда-то эту теорию?
– Я не…
Мне бы сбежать. Отказать, окончательно поставить точку. Хватит грехопадения, хватит потакать своим безумным желанием. Клаус получил, что хотел. И я больше не невинна, отчим не выдаст замуж.
Всё идеально, так?
Грубо, цинично, но идеально. Складывается в моё спасение, открывает пути к отступлению. Я цепляюсь за эту мысль, не отпускаю, не позволяю себе думать о другом.
И оглушительно проигрываю.
Падаю в низ.
Где меня подхватываю руки Ника, прижимают к его телу. Вскидываю взгляд, теряюсь в его мужчине. В том, что желание никуда не ушло из его глаз, не испарилось. А будто стало только сильнее.
– У тебя руки холодные.
Говорю вместо любой другой фразы, которую бы сказала адекватная девушка. Только теперь мне кажется, что мою адекватность отбросили подальше, оставили в доме Устиновых. А меня саму оставили с клеймом «ненормальная».
– Согреешь меня, красивая? – усмехается, а у меня мурашки от этого. – Пришлось выйти на улицу.
– Зачем?
– Потому что ты очень,оченьгромкая. И мне это нравится. Но загвоздка в том, что я говорил по телефону. А нам ведь не нужно, чтобы кто-то узнал о том, как мы играем. Правда?
– Правда.
Я совсем не подумала об этом, забылась в собственных ощущениях. А ведь мужчинам звонили, видимо, хотели новых ответов. И нас могли услышать! Могли…
Ничего не могли, на самом деле. Даже если бы узнали, то что? Буря за окном шумит, ревет бешенным ветром. Никто бы не добрался к нам, не так быстро. А к утру мужчины придумали бы что-то. Или я сама разобралась.
Успокаиваюсь от этого, прижимаюсь сильнее к Нику. Почти не вздрагиваю, когда он оставляет ледяные узоры на моем позвоночнике. Отбрасывает мое полотенце, тянет меня к кровати.
– Как думаешь, красивая, тебя хватит на ещё один раунд?
И меня хватает.
Глава 28. Карина
Мужчины превращают меня в сгусток эмоций и ощущений. Невозможно думать или сомневаться. Говорить невозможно. Горло сжимает, дыхание прерывается от новых поцелуев.
Дурман сплошной.
Их руки на моем теле, нежные касания. Не знаю, кто и где, всё в тумане. Только могу растворяться от уверенных действий мужчин. Как они знают меня, лучше всех, лучше меня самой. Как играют, заставляя колыхаться на грани.
– Красивая, - шепот Ника как залп, оглушает и разрушает. – Хочу, чтобы ты смотрела на меня.
– Не могу.
Честность это всё, на что я способна. Тело мне не принадлежит, не подчиняется и не двигается. Все силы вытекли, оставили меня на растерзание. Предатели.
Ничего от меня не осталось, всё эти двое забрали.
Это приятная усталость. Я млею от ощущений, от слабости в теле. От того, как возбуждение изматывает, все соки из меня выжимает. А остановиться не могу. Ни я, ни мужчины.
Как наваждение какое-то.
