Ответить Яр не успел: у него сработал амулет связи и высветилось имя обсуждаемой Ульяны Хальер.
– Тебя срочно вызывают в родной мир, – кратко сообщила она. – Жду в своём кабинете – выдам одноразовые портативные порталы.
Забыв про мусор, Яр унёсся из комнаты.
– Сообщение о вызове оставлено человеком, назвавшимся Таей.
Ульяна наблюдала, как резко переменился в лице её иномирный рыцарь. Как сильная тревога плеснулась в его чувствах – чувствах, приправленных острой нежностью к неизвестной женщине. Той женщине, что он видел под воздействием ментальной иллюзии. Его женщине. Он метался по кабинету Ульяны и нетерпеливо дожидался открытия портала, выслушивая краткие пояснения:
– Портал в здании без экстренной надобности открывать не рекомендуется: несколько порталов, открытых поблизости в одно время, экранируют друг друга. Точка возврата уже задана – за каждым факультетом закреплена площадка на окраине нежилой части острова. Если одновременно пытаются вернуться несколько студентов, то время открытия их порталов автоматически согласовывается и, возможно, тебе придётся подождать своей очереди. Не нервничай из-за задержки, просто подожди.
– Я понял, – кивнул Яр, схватил артефакт обратного портала и без прощаний бросился в провал пространства.
– Полагаю, на утренних занятиях тебя ждать не стоит, – молвила вослед Ульяна.
Жаль, когда она мечтала о бесстрашном рыцаре, то не догадалась оговорить, что сердце этого рыцаря должно быть свободно. Когда просишь подарков у судьбы, надо детальнее оговаривать свои пожелания! Мечтала только познакомиться – получи и распишись.
Каким тёплым вышло путешествие по памяти Яра под приоткрывшимся ей блоком! Столько чувств – чистых и пламенных. Стремление раскрыть все тёмные грехи Греблина и спасти невинных; горячее желание остановить череду убийц и выявить убийцу; готовность работать день и ночь, но раздобыть знания, необходимые родному миру для развития родной медицины. Она пролетела призраком все недели пребывания в Греблине «пойманного» ею мага и замерла на ярком воспоминании их первой встречи. И начиналось оно сонмом нежных чувств к девушке, имя которой ей доводилось уже слышать. Словно обжёгшись, Ульяна отстранилась от этих воспоминаний – она не хотела случайно углубиться в них и увидеть их свидания, прочувствовать всю глубину его чувств к другой. О, к Ульяне Яр тоже питал сильные чувства: чувства постоянного раздражения, антипатии и настороженности, что шлейфом тянулись через все дни, прошедшие с момента их знакомства.
– Зато теперь я точно знаю, что не притащила в свой мир страшного негодяя. Я выполнила свою миссию разведчика-менталиста, можно успокоить папочку. И не беда, что у благородного рыцаря уже есть дама сердца. Моя участь – прекрасные принцы, это известно с момента моего рождения на свет, – мрачно напомнила себе Ульяна.
Вчера прибыл посол от лирмийцев: вторые соседи решили не отдавать без боя сильного менталиста торийцам, и известили, что аж два их принца готовятся со дня на день прибыть в Велейскую империю. Самые заманчивые предложения уже были направлены иру Хальеру и императору Имиру. Вчера, пока Яр без отдыха работал в больнице, отец уволок Ульяну на чаепитие во дворец: их величество желал немедленно поделиться новостями от соседей в тесном дружеском кругу. Круг привычно включал в себя императорскую чету, родителей Ульяны, саму Ульяну, кронпринца и императора в отставке – Адиса Ламокка. Отец Имира сильно сдал после смерти любимой жены год тому назад, превратившись в сухонького, седого старичка. Только взгляд выцветших глаз бывшего правителя империи остался прежним: цепким, умным, приметливым.
Император Имир вслух зачитывал послания лирмийцев, весело пофыркивая на особо красочных описаниях перспектив будущего тесного содружества двух империй. Кронпринц Лорелл хмурился и сверлил взглядом тарелочку с десертом. Хальер горделиво поглядывал на дочь, его жена открыто смеялась, приговаривая:
– Им мало родственных связей? Наш принц Леван благополучно женат на их принцессе, двух детей растит...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И одного из этих детей срочно приобщают к делу налаживания дальнейших связей, – хмыкнул Имир. – Ульяна, не желаешь выйти за моего племянника? Старший сын Левана слывёт первейшим красавцем империи, как и мой брат когда-то. Помнится, вы крепко дружили в детстве.
– Мы и сейчас дружим, так что прошу не портить нашу нежную дружбу с принцем такими глупостями, как династические браки, – улыбнулась Ульяна, искренне сочувствуя давнему товарищу, вынужденному подчиняться указаниям рейтната и соображениям о «благе для страны». Он уже прислал ей прочувствованное послание, заканчивавшееся словами:
«Надеюсь, вековые традиции скреплять договоры не честным сотрудничеством, а брачными узами, скоро канут в небытие. И вот тогда мы с тобой сможем видеться сколь угодно часто, не вызывая пересудов и не опасаясь попасть в компрометирующую ловушку предприимчивых властителей народов!»
Про компрометирующие ловушки было упомянуто неспроста – не будь Ульяна менталистом и не подглядывай она мысли иностранных делегатов, ей бы давно пришлось решать, что важнее: свобода от супружества или репутация! В Греблине понятие «репутация» использовалось исключительно в смысле профессиональной репутации, но в империи незамужние девицы не могли себе позволить вести себя неосмотрительно. Особенно дочери высокопоставленных иров. Ульяне не хотелось бы проверять реакцию папочки на компрометирующие дочь обстоятельства...
Лорелл громко звякнул ложечкой о блюдце, поднял на Ульяну странно напряжённый взгляд, что-то хотел сказать, но сжал губы и промолчал. Возможно, он рассчитывал, что Ульяна сама услышит его мысли (когда-то они любили мысленно переговариваться втихаря ото всех), но ей не хотелось вникать в переживания бывшего возлюбленного.
«И чего кронпринц нервничает из-за моего гипотетического будущего переезда на другой материк? Мамочка – сильный маг, они с папочкой ещё лет двести протянут, так что на век Лорелла менталистов стране хватит», – пожала плечами Ульяна. Её куда больше волновал вопрос, накормили ли Яра в больнице или он сутки напролёт в операционных простоит?
А потом пришло ужасное известие из Греблина о втором убитом, и закрутилась круговерть событий... Пришлось Ульяне вспомнить и о некромантии, и о своём твёрдом намерении пробиться под любые блоки Яра. Что ж, последнее ей удалось, можно поздравить себя с отличным результатом.
Вспомнив, какую злость излучал Яр, выслушивая её язвительные замечания, Ульяна горестно сморщилась.
«Зато ни у кого не зародится подозрений, что он для меня значит куда больше, чем просто ученик. Главное – у него не зародится».
Яр вышел из разрыва пространства в рабочем кабинете своего столичного дома, громко окликая Таю.
– Оглушил, зачем так вопить? – раздалось ворчание из недр глубокого кресла. Яр подскочил ближе и увидел смертельно бледную Таю, прижимающую руки к выступающему животу. – Спасибо, что пришёл: к тебе я отношусь, как к родному брату, доверяю больше, чем самой себе, и не хотелось бы переходить под наблюдение другого специалиста.
– С чего вдруг такое прославление меня? Ты как себя чувствуешь? – встревожился Яр, окутывая девушку целительской магией.
– То-то и оно, что странно я себя чувствую: будто вот-вот родить должна, а всего семь месяцев срока. Яр, скажи, что я ощущаю не схватки, а что-то другое! Мне рано рожать! Яр, с ребёночком... с ним всё в порядке?! Моя магия смерти ему не нанесла вреда?!
Упомянутая магия смерти чёрным облачком крутилась по комнате, отражая тревогу своей хозяйки. Яр успел привыкнуть к виду этой тёмной субстанции, отпускаемой Таей на волю в отсутствие посторонних глаз, не посвящённых во все тайны ведьм. Мгла вопросительно подступала к Яру, тоже требуя от него ответа, а потом резко метнулась к двери и облепила ворвавшегося в неё мужчину:
– Тая!!! Что с тобой?! Почему сбежала, никому ничего не сказав?! Почему я должен разыскивать тебя через Элеваля?! – воскликнул Кайл Данри, нервно обволакивая жену вторым слоем целительской магии. Просканировав её состояние, он побелел и обернулся к Яру: – Останови процесс, ты же целитель! Ещё слишком рано! Верни дитё обратно!!!
