Я все же не выдержала, подошла к нему и движением руки оттолкнула один из экранов. Тот отлетел на пару метров в сторону.
Шеннард медленно, с выражением глубокого равнодушия взглянул на меня.
— Чего ты хочешь, Лет?
— Я прошу твоей помощи! Обрати наконец на нас внимание!
Он усмехнулся и покачал головой.
— Почему я должен обращать внимание? Кто обратил его на меня? Или на Хейли?
— Но это наше общее дело, Шен.
Он отрицательно покачал головой.
— Наша империя трещит по швам, Лет, — голос его звучал каким-то усталым. — Поверь мне, я точно знаю. Все, что мы можем сделать — вовремя унести ноги.
— О чем ты? Я не понимаю…Шен!
Он только развел руками и жестом вернул себе экран.
— Ты отказываешься мне помогать? — спросила я, понимая, что успеха не добьюсь.
— Отказываюсь.
— Но почему, Шен?
Брат даже не взглянул.
— Ты заварила эту кашу и, благодаря тебе, у меня полно других забот.
— Как там Хейли?
— Я ее не видел.
— Не держи на меня зла, Шен, — тихо сказала я и вышла.
Итак, что мы имеем?
Отца с серьезным ранением. Мать, готовую на все, лишь бы свадьба прошла благополучно. Братца, которому все равно, пусть хоть все провалится сквозь землю. Огромную бизнес-империю, которая трещит по швам. И меня, иномирянку, которой нужно со всем этим что-то делать.
— Лети-Лети, где же ты сейчас? — пробормотала себе под нос, шагая по коридору.
Эрих проснулся. Медсестра сноровисто поставила ему пару уколов и деликатно вышла.
— Лети, — на бледном лице Эриха появилась улыбка. — Как все прошло с Флатом?
Я вкратце пересказала разговор с юристом.
— Жаль, что все случилось именно сейчас. Без меня вам будет сложно справиться с Лещинским и его сворой.
— Но у нас ведь тоже неплохая команда, правда?
— Если дело выйдет за пределы Империи, нам придется туго. Тем более в таких условиях.
— Значит, — я улыбнулась и погладила его по руке. — Тебе нужно как можно скорее встать на ноги.
Эрих хрипло усмехнулся.
— Твоя мать уговаривает меня сделать это к свадьбе.
— Две недели — это мало.
Это очень-очень мало.
Почему-то я отвела глаза к окну, которое защищало нас от сплошных струй дождя.
— Ты сомневаешься? — спросил Эрих.
Я только кивнула.
Он легонько сжал мою ладонь.
— Я уже говорил тебе, Лети, — он перевел дух и продолжил: — Я боюсь потерять выгодную партию, но еще больше боюсь потерять свою дочь. Никакой успех не стоит твоего счастья. Если ты сомневаешься, подумай еще раз.
Я стерла со щеки слезу.
Надо же! Так просто и так легко! Слова человека, у которого на кону стоят миллионы и мое слово может решить судьбу целой корпорации.
— У тебя всегда есть выбор, — добавил Эрих.
— Даже если ты будешь против?
— Даже если против будет весь мир.
Мир.
— Спасибо, — я поцеловала его в щеку. — Отдыхай.
В коридоре, куда доносился цокот каблучков Марилен, я шла на цыпочках, чтобы мама меня не услышала.
— Представь, свадьба будет проходить в Стейс-Плаза. Скольких трудов мне стоило все организовать… — она с кем-то оживленно беседовала по телефону.
«Даже если против будет весь мир», — слова Эриха плотно засели в моем сознании и как будто перевернули его. Кастелли-старший, сам того не подозревая, дал мне внушительный толчок к действиям.
— Лети, что тебе еще нужно? — недовольно спросил Шен, когда я вошла.
— Твоя помощь, — ответила, растолкав экраны в разные углы.
Шеннард, обескураженный таким бесцеремонным поведением, подался вперед, скрестив руки на груди.
— Если ты снова собираешься…
— Нет! — резко оборвала я. — Мне нужно увидеться с Тайлером. Как можно скорее.
Шен присвистнул.
— Вольные принципы «сияния» и тебя покорили?
— Не смешно. Ты мне поможешь?
Шен медлил пару мгновений, затем кивнул.
Да, у меня мало времени и мало возможностей и это большой риск. Но иногда жизнь меняется за считанные секунды, а впереди целых две недели.
— Лети, — спокойно проговорил Шен. — Ты хоть понимаешь, о чем просишь?
— Понимаю. Но мне очень нужно с ним поговорить.
Брат придвинулся ко мне ближе и, понизив голос, сказал:
— Это не шутки и не забавные приключения. Если хоть кто-то узнает, нам конец. А если об это узнает твой дорогой Райвен, то и тебе, и мне, и Тайлеру, и всему «сиянию», и вообще всему. Ты хоть понимаешь какой это риск сейчас?
— Да, — решительно кивнула я. — Это жизненно важно, Шен.
Я взяла его руку в свои и опустила глаза, чтобы не заплакать.
— Я сама обещала Тайлеру, что мы больше никогда не увидимся, но…Не могу тебе объяснить всего. Я должна поговорить с кем-то из «Сияния», понимаешь? Это не каприз, и не прихоть.
На лице Шеннарда промелькнул испуг. Как будто он видел сестру впервые. Так оно и было, если уж по честному.
— Я не знаю, во что ты влезла, Лет. Сделаю, что смогу, хоть ты и здорово подгадила мне с Хейли.
— Спасибо, — я обняла его и тихонько всхлипнула.
Марилен оглядела меня и удовлетворенно улыбнулась.
— Я горжусь тобой, девочка моя, — сказала она, обнимая меня за плечи.
Глядя на наши отражения в зеркале, я как никогда понимала все различие.
Марилен, истинная леди, воспитанная как и подобает высокородной горожанке высшей ступени. Привыкшая к богатой и роскошной жизни. Кажется, привычка к роскоши сквозит в каждой детали ее облика, в каждом жесте.
А я, пусть и слегка измененная, никогда не стану такой. Как будто инормирность так и лезет из меня и не заметно ее только уж совсем невооруженным взглядом.
— Подумать только, — вздохнула Марилен. — Совсем скоро ты навсегда покинешь дом.
— Навсегда? — переспросила я. — Разве я не смогу приходить сюда?
Она красиво и как-то ненастояще рассмеялась.
— Конечно сможешь, Лети. Но ведь ты будешь уже не Кастелли, а Томмард. У тебя будет много новых интересных светских обязанностей. Ты войдешь в семью с большой историей, а это ответственность. Нужно понимать.
Она тщательно поправляла складки на лифе моего платья.
— Мам, а ты заходила к отцу?
— Да. Утром.
— Посиди с ним сегодня, ладно?
Марилен удивленно на меня взглянула.
— Безусловно. Я зайду к нему пожелать спокойной ночи. Эриху уже намного лучше. Ты верно сделала, что надела длинное платье — так незаметно те ужасные следы на ногах.
Марилен редко упоминала о том дне, когда на нас напали падшие. Она предпочитала не говорить о столь неуместном и нелестном факте. Я же помнила ее крик, слезы страха и безумное отчаяние. Кажется, именно поэтому Марилен и молчала.
