Франк. Нет.
Мадам Лемаршан. Когда ваш старый автомобиль отдаст богу душу, как вы будете добираться до работы?
Франк. Он еще вполне на ходу.
Мадам Лемаршан. Меня удивляет, Франк, как это вы можете так беззаботно отказываться от полутора тысяч, зарабатываемых Хильдой. А по поводу Хильды скажу вам только одно: я ее не отпущу.
Франк. Ничего себе. Это все-таки моя жена.
Мадам Лемаршан. Нет, она — моя служанка. Я ее никогда не отпущу, и будет так, как мне удобно. Хильда не станет мне противиться. Она разумна, хладнокровна, расчетлива. А теперь, заключим мир. Пожалуйста, чашечку кофе.
Франк. Хильда должна заниматься домом и возвращаться раньше. И не терзаться из-за детишек. Иначе дело на лад не пойдет.
Мадам Лемаршан. Чертова малышня. Ладно. Кофе. Я уступлю вам по сходной цене свою машину. Франк, когда ваша даст дуба. У нас две машины, своей я пользуюсь очень редко. Она совсем как новенькая и простаивает в гараже. «Тойота». Я уступлю ее вам, Франк, по самой бросовой цене. И я беру на себя одевать Хильду, это те платья, которые я носила несколько лет назад, совсем еще новые и опрятные. Хильда миниатюрнее меня, придется чуть-чуть подогнать их. Я хочу помочь вам, Франк, насколько это в моих силах. Много ли вы знаете дам, которые?.. Я сама сниму с Хильды ее одежду, раздену ее, как камеристка, у себя в комнате и, когда на ней останутся только трусики и бюстгальтер (на ее точеном, как у птички, бюсте), передам то, что для нее приготовила. Все эти брюки из набивной ткани и дешевые свитера Хильды вызывают у меня ужас. Единственное уродство, единственная вульгарность, которую я в ней замечаю, — все эти мотивы якорей и декоративные золоченые пуговицы, это нищенское подражание вашему с Хильдой представлению о буржуазном вкусе. Я все изменю. Относитесь ко мне хорошо, Франк, ибо я отношусь к вам обоим так хорошо, как никто на свете. Не огорчайте меня и не обижайте. Я хочу, Франк, чтобы вы убедили Хильду изменить свое ко мне отношение. Я хочу, Франк, чтобы вы убедили Хильду стать моей подругой, чтобы она на это согласилась. Тогда и я всячески вам помогу. Могу даже одолжить вам «тойоту», мою чудесную «тойоту», Франк, алую, низкую, длинную. Только никогда меня не обижайте. Вы мне нравитесь, Хильда и вы. Много ли вы знаете дам?.. Франк, чашечку кофе. Не обижайте меня. Я вам ровня, я вам как сестра.
Франк. У меня дела.
Мадам Лемаршан. Я устала, мне так скучно дома. Хильда отлично меня заменяет. Завидую, что вам есть что делать. Хильда счастливей меня.
Франк. Да.
Мадам Лемаршан. Насколько я понимаю, Франк, мое присутствие вас тяготит. Но я уже вам говорила, что не нужно меня унижать. Я хочу — и немедленно — чашечку кофе. Я принесла вам деньги, и вам надлежит должным образом меня принять. Гостю обычно предлагают кофе, подают его с предупредительностью и не забывают спросить, не хочет ли он еще. Не обижайте меня, Франк, или я вам отомщу. Заключим мир. Дайте я вас поцелую.
Франк. Благодарю.
Мадам Лемаршан. Ладно. С меня хватит кофе, я жду его. У вас довольно миленько. Я здесь на окраине в первый раз, впервые зашла в такой вот многоквартирный дом, с извечно гулкими стенами, где даже свежевымытые лестницы чуть засалены по углам. Вы обставили эту комнату как смогли. У меня в доме паркет, его каждую неделю натирает Хильда, у вас здесь его изображает линолеум; ну что ж, очень даже хорошо. Я бы тоже не отказалась от линолеума, но что бы тогда делала моя домработница? Достаточно было бы провести половой тряпкой, и я наверняка не сумела бы убедить господина Лемаршана, что для этого нужна служанка. Этим женщинам необходимо работать, наш долг найти им применение. Вы, Франк, не станете отрицать, что обязаны тем, что у Хильды есть работа, мне. И чем больше работы я ей задаю, тем больше вы будете мне обязаны. Что стало бы с вами, с такими сметливыми пройдохами, как вы, без дам вроде меня? А, кофе. Красивая чашка. Прошу вас, Франк, поцелуйте меня. Прошу вас. Не обижайте меня.
Франк. Спасибо, нет.
Мадам Лемаршан. Я — отражение Хильды, а она — мое. Вы смотрите на меня, но видите еще и Хильду, поскольку она от меня зависит.
Франк. Спасибо, нет.
Мадам Лемаршан. Если Хильда сейчас не здесь, причиной тому мое желание. Она сейчас опекает моих детей, потому что я хочу, чтобы так было. Хильда привязана ко мне, даже если она меня не любит. Ну так?
Франк. Да?
Мадам Лемаршан. Вы можете меня поцеловать, я этого требую. Представьте, что я — Хильда. Хильда.
Франк. Я, черт возьми, никого не целую.
Мадам Лемаршан. Ну ладно, Франк, не сердитесь. У вас очень вкусный кофе. Все в порядке. Вы, Франк, наверняка любите футбол. Да?
Франк. Нет.
Мадам Лемаршан. Я могла бы дать вам на него билеты. Впрочем, не имеет значения. Вы меня оскорбили, но это не имеет значения. Я ухожу. Вернусь в следующем месяце, чтобы передать заработанные Хильдой деньги. Я ухожу к Хильде, Франк. Это я скоро буду с ней, а не вы. Так кому же принадлежит Хильда? Вы можете строить из себя ловкача, но мы всегда возьмем верх над вами и такими, как вы, Франк. Хоть мы и левые, господин Лемаршан и я тем не менее чувствительны к оскорблениям, откуда бы они ни исходили, а оскорбление может исходить и из этого жалкого района, из омерзительного квартала, в котором вы живете. Что вы видите из своих окон, Франк, кроме бумажной фабрики и отвратительной реки с загаженными берегами? Видите из своих слишком высоких, с карнизами, окон тыл больницы, стоянку «скорой помощи», мешанину машин и труб. Вашим детям в детском садике куда лучше. На что Хильде жаловаться? Хильда хочет все и ничего, но я ее обучу, приручу по доброте душевной. Я добра, Франк, а вы злы, неразумны, самодовольны. Не имеет значения. Несмотря на оскорбления, я люблю вас обоих. Но почему вас отталкивает наша плоть? Мы опрятны, красивы, хорошо одеты, ухоженны, надушены, нас так приятно целовать. Ну так что? Я, Франк, шкуру с вас спущу. До свидания. Иду к Хильде. Не транжирьте деньги, хорошенько их вложите. Хильда. Я вас укрощу, Франк, жалкий ловчила. До свидания.
III
Мадам Лемаршан. Кровь?
Франк. Все в порядке. Мне нужно поговорить с Хильдой.
Мадам Лемаршан. Но откуда кровь?
Франк. Несчастный случай на лесопилке. Мне оказали помощь. Все в порядке.
Мадам Лемаршан. Из-под повязки течет кровь. И рука ведь, к несчастью, правая. Посмотрите, Франк, кровь стекает вам на брюки, капает на землю. Извините, что не впускаю вас в дом, Хильда только что натерла полы. Что, бедный вы мой, с вами стряслось?
Франк. Рука соскользнула в строгальный станок: отхватило кончик пальца. Я сам виноват, забыл об осторожности.
Мадам Лемаршан. На вас лица нет, так вам больно. Вот бедолага. Что вы собираетесь делать, Франк?
Франк. Я хочу видеть Хильду, я пришел ее повидать.
Мадам Лемаршан. Возвращайтесь лучше домой и отдохните. Я вижу, вы цепляетесь за решетку, чтобы не рухнуть от боли и потери сил. Вы так побледнели. Возвращайтесь домой, Франк. Хотите, я вызову такси?
Франк. Хильда поможет мне вернуться. Позовите Хильду.
Мадам Лемаршан. Хильда в саду кормит детей полдником. Я могу вызвать такси.
Франк. Нет. Хильду.
Мадам Лемаршан. Вы сейчас упадете, Франк, и я вряд ли сумею помочь. Вы большой, тяжелый, как прикажете, чтобы я вас подняла, если вы вдруг свалитесь с ног? Кончик пальца, господи, как вы это говорите. Подождите минутку, не отходите от решетки, пока я не закажу такси. Возвращайтесь к себе домой, Франк.
Франк. Черт возьми. Где Хильда?
Мадам Лемаршан. В глубине сада, вон там, около зеленого столика. Нагнитесь и вы ее заметите. Видите ее платье, синее миткалевое платьице, которое я ей отдала? Ну да, маленькая синяя с белым фигурка, вон там, это суетится Хильда. Вы ее видите, Франк?
Франк. Вон там? Это Хильда?
Мадам Лемаршан. Ну конечно. Вам трудно узнать ее, Франк, потому что я только что одела ее в это миленькое платье. Как будто на нее сшито. Знаете, что напоминает мне Хильда, туго затянутая в эту клетчатую, довольно толстую, довольно жесткую ткань, и ее очаровательные и изящные стройные ножки, которыми она так быстро перебирает? Особенно когда Хильда поднимает руки, Франк, как она делает сейчас, взгляните, чтобы поймать мяч, она всякий раз напоминает мне крохотную танцовщицу в глубине коньячной бутылки. Поверните ключ, Франк, и танцовщица будет без конца крутиться и крутиться, грациозно перебирая тоненькими ножками, крохотная и чопорная, в ритме безбожно фальшивой музыки. Ах, как я любила когда-то этих крохотных танцовщиц. До замужества я их собирала. Такие изящные, Франк, такие хрупкие и, однако же, такие недоступные, если только не разбить бутылку. Хильда — моя крохотная танцовщица во плоти, Франк, в глубине, в самой глубине своего флакона. Теперь-то вам ее видно? Подойдите, прижмитесь лбом к прутьям. Решетка заперта. Какой смысл идти искать ключ, правда ведь, Франк? Я вызову такси, и вы спокойно вернетесь домой. К тому же ваша рука уже не кровоточит.
