– Это почем уже? – брызнул слюной ковбой.
– Она мне не по карману, – обиделась она на прощание и потопала к лифту.
– Позвольте вас проводить, – догнал он красотку.
– Надеюсь, мне это ничего не будет стоить? – глумилась над ковбоем Линда.
– За такое удовольствие я сам кому хочешь заплачу, – наконец предложил он.
Мимо провозили тележку с коллекционными винами, за которой прицепом следовал лупоглазый сомелье. Линда резко остановилась с намерением продегустировать что-нибудь стоящее и послушать комментарии специалиста, а заодно раззадорить ковбоя и убедить его в абсолютной спонтанности всего происходящего. А что лучше всего доказывает хаотичность и непреднамеренность, как не капризность персоны, совершающей бессмысленные действия…
– Позвольте полюбопытствовать, что везем? – завязала она разговор с парнишкой.
– Мадмуазель, здесь представлены французские вина, проходящие обязательную сертификацию АОС – Apellation d'Origine Contrôlée, – пробубнил он в нос, полный достоинства. – Но гордость винной карты нашего ресторана, кстати, он расположен на нулевом этаже напротив СПА-центра, марочные вина высшего качества VDQS – Vin Delimit de Qualité Supérieure.
– Мне нравится вот эта темная бутылочка, – по-детски захлопала глазками блондинка.
– Такой выбор мог сделать только истинный ценитель, – понимающе выронил сомелье. – Это самое лучшее бургундское вино почетной категории Grand Cru, произведенное из трех сортов винограда урожая 1979 года.
– Я хочу его попробовать! – подпрыгивая на «больной» ноге, защебетала Линда, чем ввергла сгорающего от нетерпения ковбоя если не в уныние, то в некое замешательство от мысли о возможности непредвиденных расходов.
Если бы ковбой, один из бывших соратников дона Орландо Канозы по имени Рон Прадо, не был так богат, данное замешательство могло бы одержать верх над вожделением, но каждый получает то, чего заслуживает. И платит за это. Иногда дважды – если скуп, иногда не наличностью – если беден, часто жизнью – если баснословно богат деньгами и нищ совестью.
Совесть ковбоя спала, когда его люди подложили в Гаване бомбу в автобус-камельо[60]с ни о чем не подозревающими мирными людьми, спала, когда его боевики взорвали на Кубе маленькую гостиницу, заселенную итальянскими туристами. Спала спокойно и безмятежно.
Теперь же, отколовшись от дона Канозы, Рон дремал не так сладко. Он затеял опасную политическую игру, консолидировавшись с власть предержащими демократами. Друзья из Конгресса, сторонники Клинтона и Гора, посоветовали новому союзнику доказать, что он самостоятельная фигура в кубинской диаспоре, не зависимая от одиозного Канозы. Прежде всего доказательства требовались ЦРУ. Ковбой во всем походил на своего бывшего босса, переняв все его слабости и вредные привычки, отличался крайней несдержанностью и безмерной любвеобильностью. Но был ли он так же хорош в деле? Операция по перехвату русского стрелкового оружия, предназначенного для Кубы, а возможно, и для колумбийских партизан, была призвана показать всю его состоятельность и абсолютную автономность. Только тогда с могуществом дона Канозы во Флориде можно было бы поспорить. Ковбой рисковал жизнью. По всем раскладам, его должен был заказать Каноза, но тот мог сделать это и завтра, Рон же должен был умереть сегодня. Так решили в Гаване и в Москве…
– Именно эта бутылка, мисс, не предназначена для дегустации, – извиняющимся тоном сообщил сомелье. – К сожалению, она выставлена исключительно на продажу. Если желаете, я предложу вам для пробы Bourgognes Blancs разлива 1992 года. Великолепный год по таблице миллезимов. Ощутите неповторимый букет пряных ароматов с доминантой совиньона. Попробуйте.
Линда приняла фужер и пригубила его содержимое. Ей не понравилось:
– Мне кажется, вкус пустой.
– В этом загадка. Маловыразительность вкуса делает его мягче. Сладко-приторные оттенки ослабили бы восприятие. Лишь ощущение недосказанности, недостаточной полноты придает вину воздушность. Согласитесь, оно тает во рту, словно слегка подслащенный снег…
– Ассоциация с водой или снегом, по-моему, более всего подходит, – не церемонясь, заявила девушка. – И все-таки я хочу попробовать вина из этой бутылки. – Последние слова были адресованы скорее не сомелье, а Рону.
– Мы покупаем, запишите на счет Рона Прадо, – благодушно вымолвил он. – Пусть доставят в номер…
– Двести тринадцать, – добавила девушка. – И не забудьте лед.
Сомелье отправился выполнять поручение. Линда и Рон в сопровождении двух телохранителей поднялись на лифте вверх. Добравшись до нужной двери, Рон приказал своим людям остаться снаружи. В номер Линда вошла прихрамывая, в какой-то момент она вдруг вспомнила, что давеча подвернула ногу. Ее наигранное актерство не беспокоило ее и не волновало ковбоя. Рона больше занимали ее длинные ножки с продолговатыми пальчиками, украшенными белым матовым педикюром с вкрапленными камушками. Она прыгнула на кровать и попросила Рона помассировать «больную» ножку в области щиколотки. Рон с наслаждением приступил к делу, едва сдерживая напор желания. Сначала его уста издавали комплименты, потом лишь мычание, еще через мгновение он занял их поцелуями. Краем глаза он посматривал вверх, оценивая выражение лица нимфетки и боясь потерять дозволение осыпать эти идеально ровные ноги, с острыми, как у породистой скаковой лошади, коленками, нежными лобызаниями.
– Музыки! – прервала она упоительную для Рона процедуру.
– М-м, – промычал ковбой.
– Вызови музыкантов. Тех, что играли внизу на вечеринке. Они супер! Пусть играют только для меня, прямо в номере.
– Надо будет связаться с организаторами акции, узнать номер их импресарио… На это уйдет уйма времени. Давай устроим это завтра? – уговаривал Рон. Возможно, он и возьмет эту капризную блондинку из Пуэрто-Рико в содержанки, но для первого раза она и без музыкантов обойдется в кругленькую сумму.
В подтверждение его догадок нарисовался официант, доставивший в номер ведерко с бутылочкой бургундского 1979 года стоимостью тысяча двести баксов. «Похоже, я попал», – подумал Рон. Он даже не предполагал, какой гонорар за свои услуги выставит сама девушка, и только надеялся, что он будет скромнее ее алкогольных пристрастий… Не тут-то было!
– Не поверишь, папочка, я раздобыла телефон этих виртуозов. Вот визитка. «Проекте Латино». Я хочу, чтобы они играли в момент, когда ты мной овладеешь. Они выглядят как настоящие мачо. Тем приятнее будет превратить их в вуайеристов поневоле. Я люблю унижать мужчин…
Рон уже набирал номер. Карлос особо не торговался, попросив за сорокаминутное отделение всего пятьсот долларов. Только не чеком, а наличными. И деньги вперед.
– Еще пятьсот, – в шутку пожаловался блондинке Рон. – А сколько объявишь ты?
– За кого ты меня принимаешь? – насупила губки Линда. – Я не проститутка. Я никогда бы не сделала над собой насилие. Никакие деньги не заставят меня делать то, что мне не по душе. – Это могло означать только одно. Цена за блондинку превысит все мыслимые пределы. С этого момента Рон перестал считать расходы, он запал.
Музыканты явились быстро. Прежде чем впустить, охранники обыскали их и ощупали их инструменты на входе. Вроде чисто. Карлос с напарниками вошли в гостиную двухкомнатного люкса и закрыли за собой дверь. Рон указал им место предстоящего концерта. Оно было прямо перед кроватью. Барабанщик установил конгу по центру. Пистолет с глушителем был заблаговременно прикреплен к внутренней стенке ударного инструмента. Охранники не догадались бы вскрыть кожу тумбадоры. В нужный момент это сделает один из членов трио…
– Начинайте! – скомандовал раздетый до трусов заказчик. Линда тоже не стеснялась, оставив на теле лишь соблазнительное нижнее белье с кружевами от Вивьен Вествуд.
Карлос для порядка проверил строй гитары и, ударив по струнам, сразу начал с любимой песни. «Команданте Че» прозвучала для Рона приговором. Он даже не успел возмутиться, получив две пули в грудь из пистолета. Песня еще не была допета, но Линда уже оделась. Один из членов трио включил музыкальный канал, настроив его на необходимую громкость. Можно было уходить.
– Неужели для этой работы у тебя не нашлось других красоток? – неожиданно спросила Линда.
– Есть одна, но она занята другим «клиентом», – коротко поведал Карлос. Он не хотел распространяться об этом в суматохе.
Номер 213 был угловым. После ликвидации «объекта» четверка исполнителей спокойно вышла из соседнего 214-го номера, того, что находился с другого торца коридора, скрытого от глаз телохранителей Рона. Для этого людям Карлоса и Линде потребовалось перелезть через лоджию на балкон соседнего сьюта и тихо выпорхнуть из него в сторону пожарной лестницы. Оба номера числились на ресепшене за музыкантами трио-однодневки «Проекто Латино».
