— Не сомневаюсь, — заверила ее Бланш. - Он отличный старикан. А теперь ответь на мой вопрос. Удовлетвори мое любопытство. Твоя оценка Аллана, как любовника?
— Понятия не имею, — сдавленным голосом отвечала Джессика. — Он был первым и, может быть, последним моим любовником. Так что мне не с кем его сравнивать, понимаешь?
Бланш осторожно кашлянула.
— Извини меня. Совсем забыла, с кем имею дело. Поставим вопрос по-другому. Мне не нужны детали. Твое общее впечатление?
Отвертеться было невозможно. Когда Бланш хотела, она могла уподобиться терьеру, гонящемуся за кроликом. Джессика почувствовала, что краснеет, но сохранила спокойствие, хотя на нее волной нахлынули воспоминания и чувства, вызванные ими.
Самым сильным, однако, было ее чувство вины оттого, что она поддалась страсти. Но ведь Аллан использовал все средства и приемы для того, чтобы возбудить ее, зажечь в ней желание, противиться которому было невозможно. От него исходило нечто похожее на электрический ток. Руки его исследовали и ласкали каждый дюйм ее тела. Она закрыла глаза и отдалась мягким волнам чувственного наслаждения... Ощутив, как он весь напрягся от желания, она обвилась вокруг него, дрожа, словно в лихорадке. Затем он подхватил ее на руки и понес в спальню.
Их любовная игра была неторопливой и томительной. Каждый нерв Джессики остро реагировал на прикосновения Аллана. Все ее тело горело, словно в огне. И вот, наконец, он проник в нее... От чувства, охватившего Джессику, у нее, казалось, едва не остановилось сердце, голова пошла кругом. Она стонала, хватая ртом воздух, вонзив пальцы в спину Аллана. Потом до нее глухо донесся его удовлетворенный стон... Голос Бланш вернул ее к действительности:
— Прекрасно! Все написано у тебя на лице. Теперь я могу смело сделать вывод, что разговоры про его мужскую доблесть вполне справедливы-.
Джессика откашлялась и сказала напрямую:
— Он знает, как доставить женщине наслаждение.
Бланш приподняла брови.
— Принимая во внимание его колоссальный опыт в таких делах, в этом не приходится сомневаться.
Джессика нервно вертела в руках вилку. Она больше всего хотела, чтобы Бланш сменила тему разговора, но та не отступалась.
— Мне не понятно только, — продолжала она, - почему ты так удивилась, увидев его фото в газете и убедившись, что он подцепил еще кого-то. Кажется, у тебя уже должны были возникнуть сомнения на его счет, когда ты проснулась утром одна и обнаружила на столике деньги. Я хочу сказать... вероятно, любая девушка должна была воспринять это, как намек.
Джессика прикусила губу и беспомощно взглянула на Бланш. Потом покачала головой, удивляясь собственной наивности.
— Нет... я ни о чем не догадалась. Аллан ведь сказал мне, что он — очень занятой бизнесмен. Подумала, что он решил меня не беспокоить, дать выспаться. Ну, и потом, там же была записка, в которой он обещал позвонить мне, как только вернется. — Она виновато улыбнулась. - Теперь-то понятно, какой я была дурочкой... Верно?
Бланш смотрела на нее с сочувствием.
—Любая другая девушка сразу бы поняла, что ему нужно провести с ней только одну ночь. Но ты такая простодушная и чистая... Знаешь, не стоит так расстраиваться по поводу того, что случилось. Впереди у тебя целая жизнь. Не все мужчины таковы, как Теннисон. Придет день, ты встретишь человека, который тебя полюбит по-настоящему, вы поженитесь, и у вас будет замечательная семья.
— А как отличить честного мужчину от такого вот негодяя, вроде Аллана? — запальчиво спросила Джессика. - Я ошиблась в этот раз и могу ошибиться в следующий, так ведь? — На
лице ее появилось ожесточенное выражение. — Да и вообще, не будет следующего раза. Я твер-до решила.
Бланш озабоченно вздохнула.
— Этого-то я и опасалась. Ты, дорогая моя, рискуешь остаться разочарованной, ворчливой старой девой. Так что нужно будет как-то решать эту проблему, пока не поздно.
Джессика молча смотрела на Бланш потухшими глазами. Теперь это ее личная проблема... проблема, которую она себе создала из-за собственной глупости.
— Ты перестаешь верить в себя, — напрямую сказала Бланш. — Теряешь интерес к окружающему и жизнерадостность молодости, а это отрицательно сказывается на твоей работе.
Отрицательно сказывается на работе? Джессика смерила Бланш изучающим взглядом, затем недоверчиво улыбнулась.
— Ты ужасная лгунья, Бланш. Дело же совсем не в этом. Так ведь?
Бланш пожала плечами.
— Верно, но всегда трудно признать, что ты не права.
— Ха! Мне кажется, что тебя трудно чем-либо смутить.
— Это действительно так, — с довольным видом произнесла Бланш. - Но я всегда была эгоистична. Всегда думала и заботилась только о себе. Говорят, что в каждой женщине живет материнский инстинкт. У меня он появился лет на двадцать позже обычного... Так что, скажем, я сейчас наверстываю упущенное.
Бланш замолчала, на мгновение глаза ее сделались печальными, но она тут же повеселела.
— Давай считать, что я твоя старая добрая крестная мать из сказки, которая сделает все, чтобы ты была счастлива.
Глаза Джессики увлажнились.
— У тебя прекрасная душа, Бланш, и ты лучшая подруга, о которой только можно мечтать. Но я вовсе не хочу, чтобы ты ввязывалась в это дело. Я поступлю по-своему.
— Ах, да... ты будешь ему мстить. Так ты выразилась, верно? Да восторжествует справедливость... - Она отпила глоток из своего бокала, затем передернула плечами. — Представляю себе племя воинственных шотландцев, которые шагают через границу, размахивая своими кожаными сумками и широкими мечами. Надеюсь, дело не дойдет до подобного набега?
— Даю слово, что ничего такого не случится, — заверила ее Джессика.
Дома никто об этом не узнает, решила она. Когда она вернется в Камбартон, то будет ходить с высоко поднятой головой.
— Я сама никогда не была сторонницей мести, — задумчиво проговорила Бланш. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время и энергию на удовлетворение негативных амбиций. Мой жизненный опыт свидетельствует о том, что людей, подобных Аллану Теннисону, возмездие настигает, независимо от желания их жертв. Но в случае с тобой идея мести заслуживает внимания. Ты на нем зациклилась, и, по-видимому, можешь от этого избавиться только с помощью мести. Так что, чем скорее ты через это пройдешь, тем лучше.
Бланш права, подумала Джессика. Она даст понять этому человеку, что он не должен был выбрасывать ее, словно ненужную вещь, после того, как воспользовался ее неопытностью.
— Я только об этом и думаю, — призналась она. — Но не могу придумать, как за это приняться. Мысли вертятся у меня в голове, но я ни на чем не могу остановиться. Я бы с удо-
