— Это был мужчина? — полувопросительно, полуутвердительно сказала она, поднося огонёк к фитилю светильника.
— Судя по голосу, да, — подтвердила Платина, с интересом поглядывая на спутницу.
Её чуть отвислые щёки зарумянились, глазки масляно поблёскивали, а в комнате отчётливо запахло алкоголем.
— Что он вам сказал? — попыталась сурово нахмуриться женщина.
— Спрашивал: есть кто здесь? — охотно ответила Ия, уверенная, что Угара хорошо рассмотрела следы на снегу.
— А вы что же? — невольно подалась вперёд та.
— Спряталась под одеяло и помалкивала, — продолжила врать девушка. — Этот ещё что-то бубнил, да я не разобрала. Пьяный, наверное, был. А потом как стукнет! Я чуть не закричала от страха. Думала, сейчас стенку пробьёт!
— Это он напугать вас хотел, — авторитетно заявила собеседница. — Чтобы точно узнать, есть здесь кто или нет?
— Не знаю, — покачала головой Платина. — Только после этого он постоял немного и ушёл.
— Наверное, это сам барон был, — предположила служанка, раздеваясь.
— Хваро? — вскинула брови Ия. — Которому господин Андо пир устроил?
— Он, госпожа, — убеждённо подтвердила женщина. — Когда я из бани вышла, он как раз из сада появился.
— А что ты в бане делала? — сыграла удивление девушка.
— Халат какому-то благородному господину стирала, — проворчала Угара, задувая светильник. — Он когда с веранды сходил — поскользнулся на ровном месте и на Енджи налетел. Та как раз миски с супом несла. Ну, и облила его. Ох, как он ругался! Всё кричал, что ногу подвернул. Господин Андо Енджи даже по щекам отхлестал и приказал принести гостю новый халат. А когда я вино приносила, видела, как этот господин вокруг певички плясал и даже не прихрамывал!
— У пьяных никогда ничего не болит, — усмехнулась Платина.
— И то правда, госпожа, — вздохнула женщина, ворочаясь на ложе из мешков с соломой. — К тому времени трезвых-то там почти не осталось. Сам господин Андо, как гостей проводил, так и упал прямо у ворот. Енджи с Фабаем его на руках домой унесли.
— Зато теперь никто не скажет, что он устроил плохой праздник в честь барона Хваро, — рассмеялась Ия.
— Гости довольны остались, — зевая, сообщила служанка. — Сама слышала, как господин барон благодарил господина Андо за пир и закуски. Говорил, что не хуже, чем в столице получилось. Вы-то ещё не знаете, что госпожа Андо попросила у своей знакомой двух поваров. Вот они и постарались. Нам с Енджи ни за что бы так не сготовить.
Угара стала объяснять, какие блюда подавали на пиру, но язык у неё заплетался всё сильнее, и девушка посоветовала:
— Тебе бы поспать надо. Устала, наверное? Завтра расскажешь.
— Ваша правда, госпожа, — пробормотала женщина и тут же заснула.
За завтраком хозяйка дома цветисто поблагодарила гостью за понимание и извинилась за бестактное поведение некоторых гостей.
«Ну да, — хмыкнула про себя Платина. — Следы на снегу не только Угара видела».
— Я велела сыну говорить, что в доме больше никого нет, — отведя взгляд, оправдывалась старушка. — Но кто-то всё-таки захотел проверить. Наверно, услышал в городе, что я занимаюсь обучением молодой родственницы господина Сабуро, и решил посмотреть. Хвала Вечному небу за то, что боги надоумили вас повесить на дверь замок. Иначе так бы в покое и не оставили. И это нынешние дворяне! Во времена моей юности молодые люди вели себя гораздо пристойнее.
— Я делала всё, чтобы не доставлять вам лишних хлопот, госпожа Андо, — чувствуя, что не в силах сдержать улыбку, поклонилась Ия, не сгибая спины.
— Когда в следующий раз встречусь с госпожой Азумо Сабуро, то непременно подчеркну безупречность вашего поведения, — пообещала собеседница.
— Я лишь следовала вашим наставлениям, госпожа Андо, — скромно потупила глазки ученица.
Первые дни после знаменательного праздника казалось, что в её жизни ничего не изменилось. Те же уроки этикета, чтение вслух «Уроков благородной жены», занятие математикой со всё более усложняющимися примерами и нудное переписывание «Наставлений» давно почившей императрицы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Однако девушка стала замечать, что служанка практически не оставляет её одну. Даже когда Платина гуляла по садику, та всегда оказывалась в пределах прямой видимости, занимаясь какими-то своими делами: то стирала бельё, то мыла веранду, то возилась на кухне, помогая служанке госпожи Андо. Несмотря на все уговоры подопечной, она даже перестала оставаться в павильоне, чтобы посидеть после диктовки.
Поначалу, посчитав это совпадением, Ия тем не менее решила проверить свои подозрения. Во время очередной прогулки она свернула на дорожку к уборной, исчезнув из поля зрения возившейся на заднем дворе Угары.
Сделав свои дела, девушка осталась неподалёку, чтобы слепить из отсыревшего снега птичку. Притворившись полностью погружённой в творчество, она краем глаза наблюдала за углом дома. По её расчётам не прошло и пяти минут, как оттуда выскочила служанка и принялась оглядывать садик.
Убедившись, что её подопечная не занята ничем предосудительным, женщина вернулась на задний двор, а Платина, укрепив своё творение в развилке веток ближайшего деревца, направилась к стоявшей на противоположном краю участка скамье, на ходу грея замёрзшие ладони и гадая, чем вызвано подобное недоверие?
«Неужели догадалась, что я не всё рассказал о визите барона? — думала Ия, усаживаясь на гладко оструганные доски. — Странно, тогда показалось, что она поверила в мою историю. Разве что кто-то видел, как мы с ним болтали? Нет, это вряд ли. Он стоял на той стороне, и говорили мы тихо. Тогда в чём дело? Да какая теперь разница? Как мне камешки на стену положить, когда она с меня глаз не сводит? А вдруг она ещё и по ночам спасть перестанет?! Вот же ж!»
Подобная перспектива встревожила девушку больше всего. Резко поднявшись, она проследовала в павильон, куда через несколько минут постучали.
— Заходи, — проворчала Платина, укладывая на столик очередной лист.
— Сразу писать будете или немного отдохнёте? — то ли заботливо, то ли с лёгкой издёвкой поинтересовалась женщина.
— Диктуй, — обречённо вздохнула подопечная, взяв в руку кисточку.
Долгие и упорные тренировки не могли не принести свои плоды. Почерк у неё сделался гораздо красивее, и писать она стала побойчее. Чётко прописанные буквы, словно сами собой выстраивались в ровные, аккуратные строчки. Теперь Ия всё чаще поторапливала Угару. Той приходилось диктовать быстрее, от чего язык скоро начинал уставать и заплетаться.
Несколько раз переспросив собеседницу, девушка объявила перерыв и, поднимаясь с табурета, невольно поморщилась от боли в затёкших мышцах.
— Что с вами, госпожа? — встрепенулась служанка.
— Всё в порядке, — отмахнулась Платина и тут же замерла от пришедшей в голову идеи.
Весь день она обдумывала разнообразные варианты её реализации, а с ужина вернулась придав физиономии самое кислое выражение, которое только смогла правдоподобно изобразить, и, переодеваясь в одежду для сна, словно ненароком потёрла правую щёку.
Как Ия и ожидала, заботливая Угара обратила внимание на состояние подопечной.
— Зубы болят, — ответила Ия, посчитав нужным добавить: — Немножко.
— Может, вам ещё раз их почистить? — предложила женщина.
— Неси воду, — со вздохом согласилась девушка.
— Сейчас, сейчас, госпожа, — засуетилась служанка, бросаясь к выходу. — Я быстро.
Потом, принимая у Платиной щётку участливо поинтересовалась. — Ну, как госпожа?
— Хорошо, — довольно кивнула та, заявив: — Теперь буду чистить зубы утром и вечером.
— Как прикажете, госпожа, — поклонилась собеседница, перед тем как вынести деревянный тазик с грязной водой.
Выйдя утром из павильона, Ия с радостью поняла, что заметно потеплело. По её ощущению температура держалась где-то около нуля.
После того, как гостья, приняв близко к сердцу затруднения хозяев дома, сама предложила посадить себя под замок, дабы не давать лишний повод к сплетням, наставница стала держаться с ней не столь официально, авторитетно пообещав «на днях» настоящую оттепель.
