— Так мало! — удивился Володя. — Я думал, гораздо больше.
— Какая же, по-твоему, там должна была бы быть температура?
— Ну... не знаю, сколько... — замялся Володя, — но все-таки больше... Так ведь можно, кажется, подсчитать, Никита Евсеевич! Ну, конечно! Вот посмотрите!
С пылающими щеками, возбужденный и радостный. Володя схватил карандаш и бумагу и быстро стал подсчитывать, рассуждая вслух:
— Геотермический градиент — один градус Цельсия через каждые тридцать три метра... А радиус земли — шесть тысяч... Шесть тысяч... Я не помню точно, Никита Евсеевич, сколько вы сказали?
Мареев не мог удержаться от улыбки. Он похлопал Володю по плечу и сказал:
— Большой радиус земли равен шести тысячам тремстам семидесяти восьми километрам.
Волнение Володи достигло высшей степени: карандаш плясал у него в руке, цифры шли вкривь и вкось.
— Значит, радиус земли равняется шести миллионам тремстам семидесяти восьми тысячам метров... Делим эту величину на геотермический градиент... на тридцать три метра... Получается... получается... Смотрите, смотрите, Никита Евсеевич! Получается, что в центре земли температура около двухсот тысяч градусов! Вот здорово!
Володя с изумлением посмотрел на Мареева, сам озадаченный этими результатами.
— Я, вероятно, ошибся, — смущенно проговорил он, с недоверием посматривая на колонку цифр. — Неужели может быть такая температура?
— Ах ты, пылкий математик! — рассмеялся Мареев. — Считал-то ты верно, а вывод получил несуразный! И ты это сам чувствуешь. Ведь если бы температура земного ядра достигала полутораста-двухсот тысяч градусов, то все его вещество превратилось бы в раскаленный газ. Этот газ развил бы изнутри земли такое гигантское давление, что ее каменная кора разлетелась бы в пыль, а сама земля превратилась бы в раскаленную газообразную туманность или звезду. Вот этот расчет и еще другие соображения показали, что геотермический градиент чем дальше в глубину, тем больше должен увеличиваться, и температура должна возрастать с глубиной все медленнее. Но и при температуре от трех до шести тысяч градусов вещество земного ядра должно находиться в состоянии очень плотной перегретой жидкости или газа. Некоторые же ученые, как, например, знаменитый английский ученый лорд Кельвин или наш геохимик академик Ферсман, считают, что это ядро должно быть в твердом состоянии. Но находится вещество ядра в твердом, жидком или газообразном состоянии — во всех случаях его удельный вес равен примерно десяти, то есть в полтора раза выше стали.
— Понимаю, Никита Евсеевич... — сказал Володя. Потом, помолчав, спросил: — Но как же держится наша твердая каменная оболочка — вы ее назвали Си... Сиалюминий, кажется...
— Просто, Сиаль.
— Да, Сиаль... Как же Сиаль держится на жидкой, расплавленной Симе? Ведь он должен был бы провалиться и потонуть в ней.
— Прежде всего, Володя, ты не должен представлять себе, что вещество Симы, хотя и жидкое, находится в таком же состоянии, как вода или даже расплавленный металл. Вещество Симы находится под таким огромным давлением, что, несмотря на высокую температуру, она имеет вид густой, вязкой или, как говорят, пластической массы: что-то вроде замазки или скульптурной глины. Лишь в некоторых местах, где по разным причинам давление ослабевает, эта пластическая масса под влиянием высокой температуры расширяется и приобретает вид настоящей магмы — лавы, которая способна течь и изливаться, как густая жидкость. Там-то и образуются обширные бассейны магмы, с которых начался наш разговор. Кроме того, не забывай, что Сима состоит из более тяжелых элементов, чем Сиаль, что ее удельный вес выше. Поэтому Сиаль должен просто плавать в Симе — как дерево в воде или железо в ртути. И он действительно плавает в Симе, как плавают гигантские ледяные горы, айсберги, в северных морях...
— То есть, как же это плавает? — изумился Володя. — Движется?
— Да, мой дорогой, — усмехнулся Мареев, — находится в движении.
— Ну, как же все-таки?.. Такая огромная твердая масса... Ведь это же оболочка... кругом земли! Куда же ему двигаться, этому Сиалю?
— Теперь ты понимаешь, как трудно было людям свыкнуться с такой теорией, которая переворачивает вверх дном все привычные, установившиеся понятия? Твердая, прочная, незыблемая земля, оказывается, уходит у нас из-под ног, в буквальном смысле слова! Путешествует по земному шару со всеми своими морями, реками, горами, со странами, городами и населяющими их людьми!
— Как же это происходит? — нетерпеливо приставал Володя к Марееву. — Ну, расскажите, Никита Евсеевич! Ведь это же страшно интересно!
— Послушай, Володя, — вмешалась Малевская, с шумом захлопывая вахтенный журнал, — ты забыл, что тебе давно пора ужинать и спать... Теорию Вегенера ты сможешь узнать и завтра.
— Ну, Нина! Ну, милая! — чуть не заплакал Володя. — Я совсем не голоден и не хочу спать. Ну, хоть еще полчаса... ну, четверть часа... — торговался он, видя ее неумолимое лицо. — Никита Евсеевич, вы мне это скоренько расскажете? Правда? Это же страшно интересно!
— Ладно уж, Нина, — рассмеялся Мареев. — Ведь что ни говори — тебя герой просит! Уважить надо.
Малевская безнадежно махнула рукой и скрылась в люке шаровой каюты. Мареев подождал, пока затихли ее шаги, и сказал:
— Да... с чего же начать? Мы говорили, что Сиаль плавает в пластическом вязко-жидком веществе Симы. Прежде всего вспомни, что земля вращается вокруг своей оси. Это ее суточное движение имеет огромное влияние на поведение и состояние всего вещества земного шара. При вращении земли колоссальные центробежные силы увлекают пластическое вещество Симы на восток. Сиаль не прочно скреплен с Симой и может скользить по ней, отставая в сторону запада. В то же время солнце и луна силой своего притяжения вызывают на земном шаре приливы и отливы не только в жидкой массе океанов и морей, но и в пластической массе Симы. Конечно, они совершенно незаметны для нас, но развиваемая при этом сила настолько огромна, что она также тормозит движение Сиаля на восток вместе с Симой. Как бы эти силы ни были незаметны, но они действуют постоянно, в течение миллионов лет, и с огромной, неослабевающей мощью. В результате различные участки Сиаля приходят в движение. Что же получается? Слой Сиаля не на всей поверхности земного шара одинаков. В одних местах он тоньше, слабее, в других его толщи огромны и мощны. В наиболее слабых местах Сиаль в конце концов, после длительного периода, поддается воздействию огромных сил и или разрывается, или постепенно растягивается, утоньшается, а его основные массы постепенно отделяются друг от друга. Так образовались Тихий и Атлантический океаны — в результате разрыва Сиаля под действием сил, о которых я тебе рассказал. Очертания берегов Атлантического океана и до сих пор еще сохраняют совершенно ясные следы их прежнего единства. Если ты сравнишь на географической карте восточные берега Северной и Южной Америки с западными берегами Европы и Африки, то ты увидишь их удивительное соответствие: для каждой большой выемки в одних берегах ты найдешь соответствующий выступ в других. Восточный берег Гренландии, которую можно рассматривать как часть Северной Америки, войдет в углубление западного берега Европы, огромный западный выступ Африки как раз поместится между большими массами обеих Америк, а углом выдающийся восточный берег Южной Америки точно поместится в угловую впадину Западной Африки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
