Переселившись некогда ближе к землям шанъиньцев и к тому же смешиваясь с ними этнически, чжоусцы вплотную столкнулись с превосходящей культурой Шан-Инь и поднялись на новую ступень своего развития. Произошло то, что позже в Средиземноморье случилось с римлянами, завоевавшими Грецию и покоренными ее высокой цивилизацией. Правда, в отличие от греков шанъиньцы, отдав чжоусцам свои достижения, сами затем растворились в новом обществе и прекратили этническое существование.
Главными заимствованиями были структура управления, календарь, письменность, широкое применение колесного транспорта (колесниц и повозок), архитектуры и приемов строительства, изделий из нефрита, познания в математике (десятеричная система счета), медицине (акупунктура) и прочее. Особенно плодотворным оказалось заимствование технологий бронзолитейного дела, которое дало прекрасные образцы чжоуских сосудов. Чжоусцы (изначально, видимо, не знакомые с металлургией бронзы, по крайней мере, в значительных масштабах) развили шанскую традицию помещения внутри сосудов текстов (от нескольких знаков до пятисот), которые содержат массу ценнейших сведений исторического, экономического, юридического и иного характера, важных для изучения древнекитайского языка, культа, палеографии, истории бронзолитейного дела, истории искусства и так далее.
Ритуальный сосуд. Бронза. Эпоха Западное Чжоу
Почти во всех надписях могут быть выделены три временных пласта: прошлое — в форме упоминания о заслугах предков и выражения почтения к ним; настоящее — информация о даре вана и действиях создателя сосуда; будущее — воззвание к последующим поколениям «детей и внуков», чтобы те своими поступками продолжили славные традиции рода. В этом отразился возникший, возможно, еще раньше историзм мышления древних (а позднее и средневековых) китайцев, возведенный Конфуцием (говорившим, что он «любит древность и доверяет ей») в ранг философского постулата. Этот образ мышления, проявлявшийся как на государственном уровне (уважение к прошлому народа и страны), так и на родовом (почтение к собственным предкам вплоть до основателя рода), явился одной из причин (возможно, главной) того, что китайцы никогда не поддавались воздействию культуры завоевателей, напротив, ассимилировали их в свою среду.
Важнейшим элементом верований чжоусцев стал культ Неба (Тянь), который сменил шаньиньский культ Верховного божества Шанди. Как и шаньиньцы, чжоусцы, включая вана, поклонялись своим родовым предкам.
Для них строились особые поминальные храмы (цзунмяо), где осуществлялись сложные церемонии. Такое религиозное явление присуще всей истории Китая — вплоть до современности.
Заимствование у шанъиньцев письменности привело к тому, что при дворах чжоуских ванов и местной знати начала развиваться литература — создавались гимны, оды, поэтические произведения, а также речи, которые вкладывались в уста «совершенномудрых» правителей прошлого. Позднее, в конце периода Чунь-цю на их основе началось составление двух важнейших памятников древнекитайской литературы — «Ши цзина» («Книга песен и гимнов») и «Шан шу» («Записи о прошлом»), которые, кроме их художественных достоинств, имеют непреходящее значение исторических памятников, без которых невозможно изучать древнюю историю Китая.
Страны Юго-Восточной Азии в ранней древности
(IV — первая половина I тысячелетия до н. э.)
Так сложилось в науке, что внимание отечественных историков сосредоточено в основном на западной части Старого Света. Но и его восточный ареал, бесспорно, заслуживает не меньшего внимания — и в особенности Юго-Восточная Азия (далее: ЮВА). Этот регион раскинулся от Индии и Китая до островов Океании: в своих современных пределах он включает страны Индокитайского и Малаккского полуостровов, а также островов филиппинского и Индонезийского архипелагов. Регион воспринимается как нечто очень удаленное и в географическом, и в культурном отношении. Отчасти это справедливо, хотя уже в далекой древности (конец I тысячелетия до н. э. — начало I тысячелетия н. э.), будучи втянут в международную торговлю и в войны (в своей северной части), он стал частью общего мира древности. Здесь располагался важнейший источник пряностей, за которыми приплывали греки, римляне, кушаны и др. Только здесь производились гвоздика, мускат, некоторые лекарственные растения, отсюда везли перец, камфору, которые ценились на вес золота на рынках Старого Света. Отсюда также вывозились черепаховые панцири, драгоценные и цветные металлы (золото, серебро, олово, медь и др.). Сюда двигались не только торговцы, но и буддийские миссионеры.
Меньшее, по сравнению с Индией или Китаем, внимание к ЮВА обусловлено в том числе тем, что здесь не возникло ни мировой религии, ни значительных по размерам государств древности. Тем не менее здесь жили и живут десятки различных народов, говорящие на языках не менее пяти крупных мировых языковых семей, здесь распространены все мировые религии.
Закономерности исторического процесса в данном регионе нередко обретали формы, мало известные на классическом Востоке, а также в Южной или Восточной Азии. Для всех долинных регионов ЮВА характерны следующие особенности: поливное рисоводство как основополагающий хозяйственно-культурный тип; небольшая прочная община как база социальной структуры; более развитый, чем у других народов, культ духов предков в качестве основных верований; наличие этнолингвистической общности (все народы, кроме обосновавшихся здесь позднее тибето-бирманцев и тайцев, объединяет аустрический праязык); наконец, генетическая общность.
У народов, которые обитали на границах с сино-тибетской народностью хуася (как и у них самих), также формировалась «религиозная дополнительность», т. е. использование в различных сферах жизни разных верований. Этот принцип в настоящее время является определяющим в Китае, Вьетнаме, а также в Корее и Японии; без знаний о нем трудно представить религиозную жизнь почти двух миллиардов человек. Для понимания истории ЮВА также важно учитывать действие закона неравномерности развития, который связывает эволюцию общества с условиями «вмещающего ландшафта». В данном регионе эту особенность определяли долины крупных рек, бассейны средних и малых рек, морское побережье, предгорные и горные районы. Как и везде, насельники последних существенно отставали в технологическом и социальном развитии по сравнению с жителями долин больших и средних рек и морского побережья. И в наше время в долинах живут народы, создававшие экономически и социально сложные структуры, за пределами же таких долин сохраняется более архаический уклад жизни.
Юго-Восточная Азия в древности (северная и центральная части)
Исторические границы ЮВА на севере и западе с двумя другими мировыми регионами — Восточной и Южной Азией — на протяжении древности менялись. Так, вплоть до последних веков до нашей эры в состав исторического региона «прото-Юго-Восточная Азия» входили земли двух обширных областей: юга современной Восточной Азии (бассейны рек Хуайхэ и Янцзы), а также востока Южной Азии (северо-восточное побережье п-ова Индостан и районы к северо-востоку от него). Таким образом, история севера «прото-ЮВА» является частью истории и Восточной, и Юго-Восточной Азии. Современная граница ЮВА начала устанавливаться по мере продвижения государственности хуася (китайцев) на юг в рамках империй Цинь, а также Западная и Восточная Хань. Ее складывание можно отнести к I в. н. э., но окончательные очертания она обрела к началу X в. н. э., когда вьеты восстановили свою государственность.
Исконным населением собственно ЮВА (Индокитайского, Малаккского п-овов и островной части) считаются австрало-негроидные народы, которые не создали сложных форм социальной организации. В Индокитае и на Малаккском п-ове их еще в раннем и среднем неолите начали вытеснять южные монголоиды, аустроазиаты по языку (предки монов, кхмеров, вьетов). В долинах бассейна Янцзы и южнее был распространен, выделенный еще в 1906 г. Г. Шмидтом, «аустрический праязык», который, по данным лингвистов, распадается на отдельные группы в конце VII тысячелетия до н. э., т. е. в середине раннего неолита (9000–5500 гг. до н. э.). Основные группы: аустроазиатские языки (кхмеры, моны, вьеты и др.), аустронезийские (малайский, яванский, чамский и др.) и хмонг-миен (кит. мяо-яо). На среднем и верхнем течении р. Жемчужной жили таи. Позднее носители тибето-бирманских языков, став рисоводами, заселили долинную часть Верхней Янцзы (Сычуаньскую котловину) и вошли тем самым в число народов «прото-ЮВА».
