Кейт много лет мечтала подарить Гарретту сына и вот наконец сумела сделать это. Сейчас она дремала на постели с умиротворенной улыбкой. Сам же Гарретт так бурно радовался, что не дал бы заснуть ни матери, ни младенцу, поэтому тетушка Беатрис предусмотрительно спровадила его из комнаты.
Мальчика решено было назвать Генри. Маленький Генри Джеймс, маркиз Уинтерберн, родившийся немного раньше срока, был крошечным, однако выглядел совсем здоровым — кругленьким, с розовыми складочками на ручках и ножках.
Бекки погладила пальцем его маленькую бархатную щечку, и малыш тихо причмокнул. Волна счастья сладко колыхнулась у нее в груди. Это было самое красивое зрелище из всех, которые она видела в жизни.
В комнату заглянула служанка.
— Миледи, — позвала она шепотом.
Бекки взглянула на спящую Кейт, поднялась и подошла к служанке, чтобы та не разбудила невестку.
— Что такое?
— Там к вам пришел джентльмен.
Сердце у Бекки заколотилось.
— Это мистер Фултон?
— Да, мэм.
Она поглядела на, маленького Генри, и ей показалось малыш не хочет, чтобы она передавала его кому-то другому.
— Я пойду с ним. Если ее светлость проснется, немедленно мне скажи.
Служанка в белоснежном чепце кивнула.
— Где он?
— В гостиной, мэм.
— Не покидай ее светлость, пока она не проснется.
Служанка снова кивнула. Бекки медленно вошла в гостиную, стараясь ни в коем случае не потревожить Генри. Джек оглянулся, и глаза его удивленно обуглились, когда он поднимался из кресла.
— Что это?
Она Широко улыбалась. Если бы не младенец на руках, от бросилась бы в объятия Джека.
— Это ребенок Кейт и Гарретта, — тихо сказала она. — Прелесть, правда?
— О-о… так герцогиня уже родила?
— Да. Ему всего только два часа. Мы очень вовремя приехали.
— Вижу-вижу. — Джек смущенно переступил с ноги на ногу. — А где твой брат?
— У себя в кабинете. Пишет письма, чтобы известить всех о рождении наследника. — Бекки снова улыбнулась. — Я еще ни разу не видела Гарретта таким счастливым.
Несмотря на усталость и на то, что даже не успела переодеться с тех пор, как они приехали, она была возбуждена не меньше брата. Роды прошли довольно легко, насколько легко могут пройти роды, и оба, мать и младенец, чувствовали себя великолепно. И, как при рождении Джессики, Бекки не только удостоилась чести присутствовать здесь, но и от души наслаждалась красотой всего происходящего. Да и что может быть прекраснее первого крика здорового младенца, его голубых глаз, впервые увидевший свет! Ведь нет ничего отраднее, чем счастье на лице матери, впервые взявшей на руки своего новорожденного ребенка.
Но Джек — мужчина. Как знать, понимает ли он такие вещи. С блаженной улыбкой Бекки прошла к одному из диванчиков с пальмами на обивке и поудобнее устроилась на нем вместе с младенцем.
Джек сел напротив, то и дело бросая вопросительные взгляды на сверток в руках Бекки.
— И куда же ты бегал? — спросила она.
Он приподнял бровь:
— А ты думала, я останусь?
— Конечно.
— Эго было бы неблагоразумно.
— Ноты же явно не хочешь жить со своими.
— Нет, не хочу. К счастью, отец и брат уехали из Лондона в Кент до конца сезона. Я был у Стрэтфорда. Останусь у него на несколько дней. — Он снова глянул на младенца. — Ты хорошо управляешься с детьми.
Бекки с улыбкой посмотрела на маленький сверток в своих руках.
— Я очень люблю своих племянниц и племянников.
— Но ты не думаешь, что тоже станешь матерью?
— Признаться, нет. — Она подняла глаза на Джека. Сердце в груди трепетало как бабочка. — А ты… не будешь… ты не станешь несчастным, если я не смогу забеременеть?
Он пристально посмотрел на нее.
— Никогда не думал об этом. До встречи с тобой я вообще не задумывался о женитьбе. И уж тем более об отцовстве.
— Но если у тебя не будет сына… наследника…
— Да что может унаследовать мой сын? — Джек покачал головой. — Нечего и говорить. Просто… Я не знаю. Женитьба, дета… Я вообще перестал ждать этого, с тех пор как… — Джек умолк, но Бекки знала, что он хотел сказать: «…с тех пор как Анна вышла за другого».
Ревность судорогой прошлась по ее телу. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы подавить ее. Она не могла просить его, не могла даже произнести это вслух, но так хотела, так жадно хотела, чтобы он любил ее сильнее, чем Анну.
Эта мысль была настолько эгоистичной, что у Бекки от стыда вспыхнули щеки. Но сознание собственного эгоизма никак не помогло истребить эту мысль. Она жаждала любви Джека. Безраздельно. Не хотела делить ее даже с ушедшей женщиной. Готова была хранить ее долгие годы, начиная с этого дня, невзирая на время и возраст.
— А вдруг потом ты поймешь, что для тебя очень важно иметь наследника, сына, а я так и не смогу родить его тебе?
Джек поднялся со своего места и присел рядом с Бекки. Не забывая о младенце на ее руках, он обнял ее за плечи и привлек ближе к себе, целуя в висок.
— Я постоянен в чувствах. И никогда не отвернусь от тебя из-за подобных пустяков.
— Но для многих это вовсе не пустяк, — тихо произнесла она.
— Но это не в нашей воле. Если у нас будут дети, я буду счастлив прежде всего потому, что это сделает счастливой тебя. Но если нет, то мы ничего не сможем тут исправить и ни один из нас не должен из-за этого страдать.
У Бекки даже дух перехватило — так сильно ей захотелось зачать от него. Но она была почти уверена в том, что никогда не сможет сделать Джеку такой подарок.
— Спасибо. — Она чуть крепче обняла малыша Генри. — По крайней мере у нас с тобой всегда будут рядом племянники, которых мы сможем любить.
Джек с сомнением взглянул на новорожденного.
— Да, — сказал он, но голос дрогнул и Бекки тихо рассмеялась:
— Кажется, ты его боишься.
Джек с видимым трудом подбирал слова:
— Нет. Я… просто это так редко бывает… когда видишь младенцев, и… в общем, этот еще более-менее… не такой сморщенный и красный. Оно… он похож на боксера.
Бекки улыбнулась, глядя на Генри:
— Он похож на своего папу. Хочешь подержать его?
Джек мгновенно отпрянул:
— Нет-нет… не думаю.
Бекки усмехнулась:
— Но попробуй, это совсем не страшно.
— Да я не боюсь.
— Давай свои руки.
Джек долго смотрел ей в глаза, потом неуклюже вытянул вперед напряженные руки. Бекки уложила крохотный сверток ему в ладони и осторожно согнула Джеку локти, чтобы было удобнее. Генри что-то пробулькал, открыл глазки, посмотрел на Джека и снова заснул. Джек умиленно смотрел на ребенка.
