Не зная сколь долго продлятся поиски, Сокол снял комнату, выдав себя за кадомского лекаря, пробирающегося в Червленый Яр к знакомому скорняку.
— Ногам отдых нужен, — сказал он Лунарю. — Старый я. Так что пару деньков отлежусь у тебя. А там дальше двинусь.
Хозяин не поверил ни единому слову (чародей по глазам понял), но от крова не отказал — ибо в этих местах редкий гость выдаёт себя с потрохами. Все больше сказками кормят.
Расспрашивать о Варунке людей и самого хозяина, Сокол не захотел. Мало ли какую власть здесь викарий московский имеет. Не случайно именно сюда княжича утащили. Не в Москву даже. С этим, кстати, ещё предстоит разобраться, почему сюда.
По описанию незнакомца, которого так удачно вытащили из полыньи вурды, искомый дом, он нашёл без хлопот. Рядом с церквушкой один такой стоял с заколоченными окнами. Так что сомнений не осталось. Но соваться сходу внутрь чародей остерёгся. Сперва понаблюдал издали.
Не так-то просто в маленьком городке торчать посреди улицы пришлому человеку, оставаясь незамеченным и не спрошенным. Но Сокол умел притаиться. С утра и почти до вечера простоял он, не шелохнувшись. Наблюдал.
Дом производил впечатление совершенно покинутого. Никто за целый день не вошёл в него и не вышел. Не доносилось ни звука, ни отблеска.
Как темнеть начало, Сокол покинул сховище и подобрался к дому с обратной стороны. Здесь, среди запущенных огородов, он увидел тропинку.
— Надо было сразу дом обойти, — с досадой отметил он.
Но время не воротишь.
Выбрал местечко посуше, чародей прилёг. Поёрзал, устраиваясь. Вытащил из-под себя несколько камушков. Терпимо. Скрепил над головой лопухи соломинкой, так чтобы и от солнца, и от небольшого дождя закрывало, и от взглядов случайных. Совсем хорошо стало. Перекусил, что с собой захватил, и продолжил слежку.
Солнце ушло, заняли место на небе месяц и звёзды. И вот тут, на тропинке появился человек. Чародей разглядел монаха, а по крупным его очертаниям догадался, что чернец из тех самых, алексиевских. Значит, не зря выжидал. И не зря пробирался в такую даль.
Монах осторожно пересёк огород, огляделся и еле слышно постучал. В доме скрипнуло. Монах что-то шепнул, дверь приоткрылась, и ночной гость скользнул внутрь.
Покинув лопушиный навес, Сокол прокрался к окну. Так шустро, что поспел к началу разговора. Сквозь плотно подогнанные доски ставень разглядеть ничего не удалось, но голоса он услышал. Они доносились едва-едва, и окажись на месте чародея обычный человек, он ничего не разобрал бы. Но Сокол умел напрягать слух.
— Ну как, растёт?
— Кто?
— Ну кто? Не тырык твой, понятно. Голова растёт?
— Поди сам, да померь. Я не спятил ещё в Старицу спускаться.
Заскрипели половицы. Собеседники удалились в глубину дома. Тут и чародейской способности не хватило расслышать.
Сокол отступил к лопухам.
Итак, он нашёл то, что искал. Даже если Варунка в доме нет, монахи неизбежно выведут на него. Рано или поздно. Но Сокол почему-то был уверен, что долго пасти чернецов не придётся.
Он вернулся на заезжий двор, плотно перекусил и несколько часов вздремнул. А ранним утром вновь был возле дома. На сей раз, он перенёс лёжку поближе. Заросли репейника сыграли на руку. Новое убежище Сокол нашёл под самым основанием дома. Он расковырял щель и теперь мог слышать разговоры из дальней комнаты.
Довольно долго в доме стояла тишина. Затем раздались шаги, бренчание посуды, плеск воды и фырканье. Наконец, вновь заговорили. Теперь собеседников оказалось трое. Но главное чародей убедился, что княжич находится здесь.
— Боюсь, не дотянет мальчишка до часа назначенного, — посетовал тот, что вчера открывал дверь. — Есть отказывается. Уже неделя, как кроме воды ничего в рот не берёт. И не заставишь никак. Только смеётся щенок в ответ на любые угрозы.
— Н-да, — ответил голос ночного гостя. — Хозяин запретил его трогать.
— То-то и оно. И так, и эдак плохо выходит.
Помолчали. Сокол улыбнулся — судя по всему, княжич сумел доставить хлопот своим стражникам.
— Заговорить бы его на послушание. Может, колдуна пригласить какого, или ведунью.
— Я тебе приглашу! — этот властный голос был чародею незнаком. — Даже и не думай об этом!
— А если опоить его дурманом каким? Может, воля ослабнет, впихнём в него кусок-другой.
— Хм. Попробуй, — позволил «старший». — Только не переусердствуй. Он нам здоровым надобен в своём уме. Я завтра к Старице отправлюсь. Так ты смотри, головой за щенка отвечаешь.
В ответ раздалось ворчание.
Сокол задумался. Выручать ли срочно Варунка или ещё послушать разговоры. Очень они ему важными показались. Но пока до сути не добрались. Одни намёки. Да и лучше дождаться, когда народу в доме поменьше станет. Трёх монахов, если они из того же тула, что и мещёрские, ему не осилить. Он и с одним-то может не управиться. Голодает Варунок, это плохо, но пусть потерпит ради дела, — решил чародей.
Окрестности Кадома. Май.
Вурдовы тропы считались величайшей тайной этого народа. Ни один человек до сих пор не только не ступал, но и ничего не знал об их существовании. Рыжий и Евлампий стали первыми из людей, кому эта тайна была приоткрыта. Да и то чуть-чуть только. Вурды так хитро вывели спутников на тропу, что те так не заметили, где она начиналась.
Не зря вурды берегли свою тайну, было что беречь. Переправившись через Оку, они прошагали один единственный день, а к вечеру оказались уже близ Кадома. Обычной дорогой добираться, три дня потребовалось бы. Ну, пусть даже на лошадях и с подменой, тогда день с ночью. Такие вот чудеса.
В город заходить не решились, прямо на тропе и встали на ночь. Никаких шатров у вурдов не водилось, Рыжий тоже не брал с собой лишнего, а Евлампий и себя самого-то с трудом дотащил до стоянки. Так и рухнул от истощения сил. Потому спали под открытым небом, укрывшись плащами. Благо ночные заморозки, что случаются в эту пору, уже отошли. Перед сном вурды быстренько развели костерок, достали лепёшки. Людская половина отряда принялась подогревать над огнём мясо.
— Стало быть, мы Сокола спасать идем? — спросил Быстроног у Рыжего.
— Если успеем, — отмахнулся тот.
— Но если успеем, то всё-таки спасём? — допытывался младший вурд.
— Предупредим, во всяком случае.
— Нет, так предупредим или спасём? — не отставал от него Быстроног.
— Да какая вам, чудам лесным, разница? — разозлился Рыжий. — Я вас с собой на верёвке не тащил, сами пошли.
— Ты не горячись, строгий человек, — встрял в разговор Власорук. — Быстроног, он не зря спрашивает. Ему это важно.
