– Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?
– Ну что вы, Чандра.
– Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.
Грейлам поморщился.
– Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.
– Вы жаждете славы, – предположила Чандра.
– Славы? – удивленно переспросил он. – Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.
– Вы говорите так спокойно о предательстве, милорд.
– Я больше не скажу об этом ни слова, Чандра.
Слова Мортона вселили в девушку страх.
– Мне было бы интересно узнать, что такое слава.
– Вам не постичь того, о чем думают мужчины, хотя вы и состязались с ними на арене для турниров. Но вы ничего не знаете ни о чести, ни о предательстве и понимаете лишь одно – что мужчина должен защищать женщину.
– Я не нуждаюсь в защите, лорд Грейлам.
Он засмеялся:
– У вас короткая память, Чандра. Подумайте о моих словах, хотя полагаю, ваш муж уже говорил вам об этом.
– Нет, Джерваль ничего не рассказывал мне о сражении в Акре.
– Но вы же видели его плащ, испачканный кровью!
– Да, – ответила Чандра, поднимаясь. – Принцесса Элеонора машет мне рукой, милорд. Я должна оставить вас.
***
Эдуард оглядел рыцарей, собравшихся у него в шатре. Была уже почти полночь, но пир у Али ад-Дина все еще не закончился.
– Король Гуго вскоре возвращается на Кипр, – сообщил он.
– Разве это так важно? – спросил Джерваль, взглянув на Джона де Вески, бывшего сторонника Симона де Монфора, а теперь друга и советника будущего короля Англии, и кивнул ему.
– Проклятая жара! – воскликнул Пейн де Чаворс.
– Похоже, султан Бейбарас видит в нас серьезную угрозу, по крайней мере сейчас. – Эдуард сжал кулаки. – Вот если бы Абага выполнил свое обещание! Без варваров нам не выстоять.
– Надо потерпеть, армия варваров пока в Туркестане, – заметил Джон де Вески.
– Я не стану сидеть спокойно в Акре, наблюдая, как эти генуэзцы и венецианцы отдают богатства Палестины проклятым сарацинам! – негодовал Эдуард.
– Милорд, – начал Джерваль, – мы пришли в Палестину, чтобы отнять у Бейбараса захваченные им города и крепости. Я предлагаю начать с Назарета. Ведь этот христианский город в руках басурман.
Глаза Эдуарда загорелись, и он подошел к Джервалю.
– Он прав, – улыбнулся Эдуард, – с Божьей помощью мы добьемся своей цели. Собирайте людей, снабдите их всем необходимым. Утром мы выступаем в Назарет.
***
Джерваль вернулся поздно. Чандра почувствовала прикосновение его руки к своей щеке и улыбнулась мужу, приоткрыв глаза.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Нет, но утром мы отправляемся в Назарет. Так решили сегодня вечером.
Вдруг Чандра схватила его руку:
– Будь осторожен!
– Как прикажете, госпожа. Я должен повиноваться вам, – усмехнулся он. – А теперь спи. Я разбужу тебя на рассвете.
Глава 16
Лошади поднимали пыль столбом. Чандра смотрела вперед, надеясь увидеть Средиземное море, но до него было еще далеко. Вокруг простиралась песчаная пустыня, и лишь изредка попадался выжженный солнцем кустарник. Хотя голова и лицо Чандры были покрыты тонкой прозрачной тканью, песок проникал в нос и рот. Чандра, Элеонора и еще несколько дам следовали в Назарет за Эдуардом и его армией. Их сопровождала сотня солдат во главе с Пейном де Чаворсом. Беременная Элеонора сидела в паланкине. Она, как и Чандра, радовалась, что они покинули Акру, и молила Бога помочь им одержать победу.
К Чандре подъехал Пейн.
– У вас усталый вид, – заметила она, улыбаясь ему.
– Так и есть, – ответил Пейн и посмотрел на Джоан, которая ехала рядом с паланкином Элеоноры. – Уверен, что вы хотите узнать о сражении.
– Конечно, хотя я уверена, что мы победим, – сказала Чандра.
– Джоан, несомненно, предпочла бы сейчас находиться в купальне Али ад-Дина, – заметил Пейн.
– Да, страшная жара, – согласилась Чандра.
– Разведчики Эдуарда сообщили, что лагерь сарацинов в Назарете по ночам плохо охраняется. На рассвете мы окружили их. Сарацины осадили Назарет несколько лет назад. Город опустошен и разграблен. Сарацины не укрепляли оборонительные сооружения. Во время штурма стен мы потеряли несколько человек. Однако сарацины перерезали почти все население Назарета. Большей ничего не знаю, но видел страшные картины.
– Война всегда страшна, – заметила Чандра.
– Очевидно, ваш отец рассказывал вам о сражениях между рыцарями, защищавшими свою честь, – предположил Пейн. – Но война на Святой Земле против сарацинов – сущий ад, почти никто здесь не думает ни о чести, ни о душе.
Издали Назарет показался Чандре мирным городом. Он раскинулся на горе, и девушка удивилась обилию финиковых пальм.
– Назарет, – сообщил Пейн, – строился как торговый город. Там есть вода, и, говорят, когда-то город был не менее прекрасен, чем Акра.
Подъехав ближе, Чандра увидела, что от города остались одни руины. В воздухе стоял тошнотворный запах, от которого она ощутила дурноту. Чандра вопросительно взглянула на Пейна.
– Это разлагаются трупы, – сказал он. – Сарацины убили очень много людей.
Лошади пробирались среди развалин, бывших когда-то жилыми кварталами. Оборванные дети со страхом смотрели на чужеземцев.
– Сарацины не увели с собой детей, считая, что они умрут прежде, чем их продадут в рабство.
Чандра видела опухших от голода женщин, умирающих от ран мужчин, трупы и лужи крови.
– Вот это и называется победой, Пейн?
– Все это гораздо хуже, чем я предполагал. Вы, Джоан и другие дамы останетесь с Элеонорой. – Пейн указал на небольшой домик, стоявший возле разрушенной стены города.
Чандра вошла за Элеонорой в пустую комнату, где лежали раненые английские солдаты.
– А где Джерваль? – спросила она Ламберта. Тот посмотрел на нее угасшим, безжизненным взглядом.
– Он вернется.
На лице Мортона, поившего водой одного из солдат, было написано отчаяние. Заметив Чандру, он отвернулся. Подойдя к женщинам, Чандра услышала, как Эдуард сказал Элеоноре:
