— Нам сегодня везет, видимо, мамочка успела позвонить своей подружке и поспешила оказать поддержку. Нам же лучше, — мурлыкнул он, — не придется никуда тащиться.
Я нахмурилась, оглянулась и действительно — повезло.
У обочины припарковался дорогой автомобиль и сквозь лобовое стекло можно было увидеть водителя. Несомненно, им являлась девушка.
Замечательный день. Он грозил либо полностью расшатать мою нервную систему, либо сделать в итоге самой счастливой.
Хотелось бы последнее, но сомнения одолевали, если учесть, что с каждой секундой новая волна дрожи атаковала меня.
Это было утомительно, да и кому понравилось бы теряться под чужими взглядами, но если с мамой Андрея вступать в перепалку я не имела права, но с Юлей все обстояло несколько иначе.
— Добрый день, — нараспев протянула Юля, вышагивая по тротуару так, словно двигалась по подиуму.
— Он был таким, пока кое-что не стало ясно, — отрезал Белов, вскинув подбородок.
— О, да ты не один, с группой поддержки решил, — хихикнула она, глядя на меня свысока.
— Прости, мы забыли твою цирковую обезьянку прихватить, но Макс передавал тебе привет, — настала моя очередь расплываться в довольной улыбке, видя, как Юля менялась в лице с каждым мигом.
Имя моего соседа было, как шоковая терапия для бывшей подружки Белова. Она замерла на месте, будто в секунду приросла к тротуарной плитке, пустив корни сквозь нее. На ее лице отразился поочередно весь спектр чувств: от раздражения до непонимания. И чем дольше она молчала, тем шире я улыбалась, понимая, что Андрей сыграл на опережение. В другом случае Юля бы отнекивалась, ссылаясь больные фантазии нашего воспаленного воображения.
— Как ты понимаешь, смысла врать нет, — заявил Белов, вынуждая девушку прервать молчание.
Я-то думала, Юля не сдержится и разразится бранью, заставив наши уши краснеть, но нет. Пожалуй, она даже смогла удивить. Правда, немного.
— Что этот тупица наплел? — понизив тон, задала она вопрос, похоже, перебирая в уме многое. — Не верьте ему, он лжец. Обманул меня, — всплеснула она руками, едва не уронив на землю свою дизайнерскую сумочку.
— Нам посочувствовать?
— Засунь это себе в… — яростно выплюнула она нам в лицо, едва не брызжа слюной точно ядом. — Мне все равно, что он там сочинил. Наверняка бред. Выставил меня гадиной, а сам не лучше.
— Юль, Максим сказал правду. Да в принципе уже значения не имеет это все. Я выбор сделал уже давно и тебе он известен. Меня сейчас волнует одно, скажем так, удовлетвори мое любопытство, — подмигнул Андрей бывшей, произнеся все таким бархатным голосом, что у меня кишки едва не свернулись от приторности его слов. — Что тебя связывает с моим отцом?
Глава 54. Андрей
Такого в моей жизни еще не было. Цирка, по крайней мере, точно. А другого слова я и подобрать не мог, наблюдая за тем, как разворачивались события. Каждый участник этого представления удивил настолько, что едва не сорвал аплодисменты.
На вопрос об отце Юля отвечать не спешила. Будто бы я попросил ее решить математическое уравнение в уме, отобрав все справочники.
Очень хотелось поторопить, повысить голос, но Катя была рядом и ее глубокий взгляд не позволял мне броситься в крайность. Требовалось сдержаться, продемонстрировав свое уверенное спокойствие, показать, что я больше не тот мальчик-разгильдяй и повеса, который готов махнуть рукой, не получив ответ.
Всякий раз я просто хлопал дверью, уходил, не желая тратить время, чтобы решить конфликты. Обиды копились, непонимание росло глухой стеной, приводя в итоге к отдалению.
В отношениях с Юлей мне хотелось перерезать все нити, когда-либо связывающие нас. Порвать их, уничтожить, чтобы больше никогда не совершать тех же ошибок. Я долго не замечал очевидного, просто закрывая глаза на скандалы, взаимные претензии, рассчитывая, что само все как-нибудь рассосется.
Но последствия получились такими, что впору было хвататься за голову, не зная, с какой стороны заходить, чтобы разобрать эту кучу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я все еще жду, — ткнул пальцем в часы на запястье, намекая Юле, что пора бы и начать рассказ.
И если она не горела желанием знакомить меня с правдой, то был еще и отец, который, конечно, сначала бы начал орать, но потом все-таки рассказал все.
— Ты меня унизить хочешь или что? — решила уточнить моя бывшая.
— Ошибаешься. Но если ты не желаешь общаться, что же, — растянул я губы в хитрой улыбке, рассчитывая, что сработает этот трюк.
Юля топнула ногой, едва не сломав каблук, сверкнула глазами, испепеляя меня хмурым взглядом. А я что? Бояться должен, прячась под кровать?! Ну уж нет, я всего лишь пальцами щелкнул, обратившись к Кате.
— Детка, набирай Максу, пусть отправляет в редакцию свое добро, зря он не спал ночами, что ли, собирая коллекцию такую.
Юлька, кажется, побледнела и даже слой тонального крема не спасал ее. По цвету кожи моя подружка сравнялась практически с белоснежным рядом собственных зубов. Ее взор заметался по моей физиономии, а я чуть не рассмеялся, понимая, что она купилась.
Страх заставлял ее теряться, взвешивая внутренне все за и против. А я нес такую чепуху, что сам удивлялся, откуда в моей голове столько мусора.
С каждым словом девушка округляла глаза, даже Катя и та, похоже, на мгновение поверила, что Макс мог подобное мне рассказать. Нет, я просто неплохо знал круг общения своей бывшей, а дальше уже просто включил логику, пытаясь выудить из воспоминаний хоть что-то полезное.
— Придурки, — заголосила Юлька, наконец-то демонстрируя свою истеричную сущность, — вы помешались на этой курице?!
— Эй, — возмутился я, но Катя коснулась моего плеча пальчиками, подала знак, что не стоит обращать внимания.
— Я, вообще-то, про отца спрашивал, — развел руками, напоминая, что вектор у моей бывшей слегка сбился.
— И отец твой тоже козел! Ты от него недалеко ушел, вот уж точно яблоко от яблони. Голову мне задурил этот старый ловелас, а я-то дура тоже. Подумала, ну раз сынок тянет резину и не собирается вручать колечко с бриллиантами, то, может, папаша будет расторопнее. Но он… — Юлькины глаза налились кровью, а меня едва пот холодный не прошиб, вот и откровения.
Хотел, Белов, правды, вот слушай и радуйся теперь!
— Папа не купился на твои формы и счет в банке?
— Нет, — сжала она кулачки, впившись длинными ногтями в кожу ладоней.
— Молодец, старик. Его авторитет растет на глазах! — не сдержался я, испытав действительно гордость за папашу.
Оказывается, на старость лет он все-таки познакомился с понятием «однолюб».
— Дурдом какой-то, — пробурчала Катя, покачав головой.
— Такая вот она жизнь у богачей, милая, развлекаются как могут, — протянул я Юльке носовой платок, видя, как по ее щекам потекли ручьи слез.
— Еще и мама твоя подначивала постоянно, заставляя не сдаваться, бороться за свое счастье, — продолжила бывшая, всхлипывая тихо. Похоже, ей необходимо было выговориться, и мы не стали перебивать. — Я и боролась. Познакомилась в баре случайно с этим Максом, перебрала слегка и выдала все на свою голову. А он сначала хохотал, думая, что я все сочиняю, а потом понял, что девушка перед ним небедная и воспользовался этим. Заявил, что идея у него есть, ну и понеслось. Только какая разница, если ты с каждым днем все больше носом крутил. К тому же твоя бабуля меня на дух не переносила.
— Не стоило тратиться из-за меня, придумывая стратегию, которая никому не принесла счастья, Юль. Деньги Макс тебе не вернет, но лучше поговори с ним по-хорошему.
— Либо проснешься знаменитой, — выдала Катя лениво.
Ей, как и мне, до изжоги надоело расставлять знаки препинания в этих бесконечных диалогах. Да и, по правде, говоря, уже не терпелось вернуться домой, чтобы вновь и вновь наслаждаться друг другом.
Сердце ухало в груди от одной мысли, что теперь никто не помешает нам, нет посторонних, рухнули барьеры, а те, что еще держались, со временем наверняка превратятся в труху. Не верилось, что я наконец-то обрел свое долгожданное счастье. Столько лет гонялся за чем-то, перебирал, рассматривал, не вдаваясь в саму суть. Жил одним днем, рассчитывая на удачу и подарки судьбы. А она не торопилась вознаграждать, да и не за что, видимо, было. Но после встречи с Катей во мне начали происходить безумные трансформации. И если поначалу это немного пугало, то с каждым днем росла уверенность, что я на правильном пути.
