class="p">Голос Таши звучал совсем рядом, в отчаянии звал ее по имени.
Женщина склонилась над Адианой, гладя ее по волосам, бормоча странные слова в утешительной интонации. Ее лицо было осунувшимся и постаревшим, серые глаза были подведены краской.
— Это закончилось, — сказала она. — Пойдемте, теперь вы можете встать.
— Что закончилось? — Адиана заставила себя сесть. — Что случилось?
Старуха смотрела на нее с понимающей улыбкой.
— Такая красота и сила в твоей душе. Они бы взяли тебя без разрешения Сан'иломан, если бы могли.
Таша взяла Адиану под руку.
— Никто не заберет ее.
Старуха рассмеялась. Ее длинные волосы были аккуратно заплетены и закручены. На ней было белое одеяние с поясом, украшенным драгоценностями, и струящийся разноцветный плащ. Золото украшало ее голову и горло; серьги каскадом рубинов свисали с худых плеч.
— Кто вы? — спросила Адиана.
— Я Донатья, жрица Микаты и служанка Сан’иломан. Ты пойдешь со мной, — она кивнула Таше рядом с ней и Катарине, которая спала в паланкине. — Дети остаются здесь.
— Нет! — Таша заплакала. — Ты больше не разлучишь нас.
Донатья сузила глаза и кивнула стражникам.
Один из мужчин оттащил Ташу от Адианы, другой связал музыкантке руки. Таша боролась со своим стражем, лягаясь, царапаясь и крича, пока Донатья не выступила вперед и не ударила ее по лицу.
— Тишина! — сказала она. — Сырнте не терпят непослушных детей. Еще немного суеты с твоей стороны, и я отрежу тебе язык.
Таша всхлипнула и умоляюще посмотрела на Адиану.
— Будь хорошей девочкой, Таша, ладно? — тихо сказала Адиана. — Позаботься о сестре.
Таша покачала головой, закусив губу, чтобы не заговорить. Ей связали ноги и положили обратно на носилки, занавеску закрыли за ней, а Адиану увели.
В ту ночь в Моэне звучала музыка и песни, но не в этом месте. Донатья и охранники отвели Адиану к небольшой роще далеко за разрушенными стенами города.
Адиана узнала холм. Иногда они устраивали здесь пикники с лордом Фелтоном и его семьей, взрослые делились сладостями и горьким элем, а дети кувыркались в траве. Гемена бесилась с Марклом и его разношерстными уличными мальчишками, и их смех доносился до яркого летнего солнца.
Счастливое воспоминание вызвало острую боль в животе Адианы. Те дни казались теперь далеким сном. Возможно, ничего из этого на самом деле никогда не происходило.
Факелы освещали им путь. На вершине невысокого холма был большой круг, отмеченный странной светящейся стеной. Внутри полупрозрачного голубого пламени Адиана увидела движение. Когда они приблизились, в фокусе оказались неуклюжие звери, расхаживающие на четвереньках с черными когтями на длинных светящихся конечностях. Они подняли свои бесформенные лица в неземных завываниях.
Адиана в ужасе вскрикнула, узнав монстров из своего видения. Посреди них стояла Ришона, яркая, как полная луна, с обсидиановым клинком в руке. У ее ног безутешно плакала беременная девушка, спутанная масса ее волос была зажата в непреклонной хватке Сан'иломан.
Адиана сжалась, сопротивляясь движению стражи. Ришона ударила с такой скоростью, что Адиана не поняла, что произошло, пока из горла девушки не хлынула река крови, и она в конвульсиях не рухнула на землю. Сан'иломан отступила от своей жертвы, и монстры набросились на добычу, вспоров ее живот и поглотив все, что нашли внутри.
Колени Адианы подогнулись. Она упала на сырую землю. Рвота вырвалась из ее бурлящего желудка. Вся сила покинула ее конечности. Охранники грубо схватили ее за руки и потащили к краю круга, где Ришона шагнула сквозь огненную завесу.
— Что это? — Ришона бросила взгляд на Адиану, прежде чем окинуть Донатью суровым взглядом. — Я не просила ее. Я послала за детьми.
Донатья ответила почтительным поклоном, затем приблизилась к Ришоне и прошептала ей на ухо, все время не сводя ястребиного взгляда с Адианы. Выражение лица Ришоны смягчилось, когда жрица заговорила. Улыбка коснулась ее губ. Когда Донатья закончила, Сан'иломан посмотрела на Адиану так, словно увидела ее впервые.
— Милая Адиана, — сказала она, — кто бы мог предвидеть, что ты будешь носительницей такого великого дара?
Взяв музыкантку за волосы, Ришона потянула Адиану к кругу. Со связанными и бесполезными руками Адиана брыкалась и кричала, упираясь пятками в землю и отказываясь быть готовой добычей. Закованная в кольчугу ладонь тяжело опустилась на ее голову, посылая звезды в поле зрения и оживляя привкус крови на губах. Она потеряла равновесие, и ее неумолимо потащили вперед.
Вокруг нее закружилась тьма. Гром пробежал по земле. Она услышала крики мужчин и лязг металла. Свирепые руки, знакомые по своей жестокости, оторвали Адиану от Сан'иломан и швырнули ее на землю, подальше от стены пламени.
— У тебя нет права пользоваться этой женщиной!
Адиана выплюнула кровь изо рта, задыхаясь от каждого драгоценного вдоха. Тревожный запах наполнил воздух пряностями, смертью и горящими полями.
«Мехнес. Этот голос принадлежит принцу Мехнесу».
— Мне не нужно твое разрешение, дядя, — сказала Ришона. — Существа призвали эту женщину. Они жаждут ее, как никто другой. Она — ключ к нашему призу.
— Пленники и рабы не выбирают себе еду, — прорычал Мехнес.
— Чем больше магии мы им дадим, тем лучше они нам послужат. А она, — Адиана ощутила хищный взгляд Ришоны, — сосуд Примитивной Магии.
Наступила напряженная тишина, нарушенная дерзким смехом Мехнеса. Адиана услышала приближение его тяжелой походки и вздрогнула, когда он поднял ее лицо к свету факела.
— Сосуд примитивной магии, — в его глазах было веселье, а на лице была ухмылка. Адиане показалось, что боги особенно жестоки в этот момент, ведь дали этому злому человеку такое красивое лицо. Он отпустил ее так же внезапно, как схватил. — Мне не нужен демон, чтобы сказать мне это. У тебя, Ришона, есть молодые маги и любые другие женщины и дети этой провинции, которых ты пожелаешь. Эти существа будут довольны тем, что мы предлагаем, или они навсегда останутся в своей холодной тюрьме.
— Дядя…
— Отведите эту женщину в мои покои, — сказал Мехнес одному из своих людей. — Она должна быть вымыта и связана, как обычно, и оставлена в покое, пока я не вернусь.
— Я — твоя королева!
Гневное заявление Ришоны остановило все движение.
Подняв глаза от своего жалкого состояния, Адиана увидела принца Мехнеса и Сан'иломан, взгляды которых были устремлены друг на друга, а челюсти были сжаты, их ярость была горяча и грязна, как горящая сера.
Не отводя взгляда от своей племянницы, принц Мехнес сказал неторопливым тоном:
— У тебя есть приказ, приятель. Делай, как я говорю.
Адиану подняли с земли и перекинули через широкое плечо. Когда ее уносили, она заметила, что выражение лица Ришоны колеблется в неуверенности.
Сан’иломан расправила плечи и сказала Донатье:
— Тогда
