— А как же записка? — растерянно напомнил парень. — это был её почерк. Как же так? Я не понимаю…
Май пожал плечами, вспомнив фразу, оброненную Игорем при первой их встрече«…это был Зоин почерк, а листок вырван из её дневника, в нём бумага приметная!» Всё верно- это был листок из дневника, а никакая не записка. Наверное, Зоя поделилась с бумагой своими страхами, которых накопилось немало, потом передумала об этом писать, вырвала лист и сунула в сумочку, собираясь при случае выбросить, но не успела.
Когда мужчина и девушка уже выходили из палаты, Игорь вдруг тихо сказал:
— А знаете, это всё не важно. Зарецкий как-то рассказывал, что реальность формируют наши мысли о ней и если долго представлять событие как уже случившееся, оно обязательно произойдёт на самом деле — срабатывает какой-то там закон вселенной. Поэтому детали не имеют значения — её всё равно убил я!
— Сегодня похороны, — мрачно напомнила Ангелина.
— Знаю, — лицо Игоря исказилось от боли, — меня отсюда не выпустят и, слава богу! Смотреть, как её заколачивают гвоздями? Уж лучше снова в окно!
— Ну что, Скворцова, ты всё ещё хочешь в звёзды? — спросил Май, оказавшись в машине.
Девушка ответила таким потерянным взглядом, что ему стало немного не по себе.
— Эй, в чём дело? Розовые очки дали трещину? Привыкай, такова селяви!
— К чему? К предательству и подлости? Разве к этому можно привыкнуть? — тихо спросила Ангелина, отрешённо глядя в окно.
— Вполне, и к предательству, и к подлости и ещё ко многому другому! Твой любимый шоу-бизнес, кстати, в основном на этом и держится, вон, прессу почитай!
— Только не надо меня пугать, — на бледных щеках Скворцовой вспыхнул лёгкий румянец гнева, — без вас желающих предостаточно! — Она вспомнила о скором приезде отца и совсем поникла.
— Я не запугиваю, а предупреждаю, — дипломатично поправил Май. — Ты со своей патологической стыдливостью и нездоровой тягой к романтике реально отстаёшь даже от повседневной жизни, а уж публичную и вовсе не потянешь.
— Ничего подобного, вы меня совсем не знаете! И вообще, со своей жизнью — и с повседневной и с публичной, я как-нибудь сама разберусь! — возмутилась девушка, но, не желая и дальше слушать нотации, решила тему не развивать. — Лучше объясните, что же всё-таки случилось с Заряной?
— Если бы я это знал, дело бы уже закрыли, — устало отмахнулся Май, давая понять, что в подробности вдаваться не будет.
— Надеюсь, теперь вы перестанете рассказывать мне сказки о самоубийстве.
— Да я сам только сегодня в них разочаровался, — не поморщившись, солгал помощник детектива.
Ангелина ему не поверила, но спорить не стала — бессонная ночь и только что пережитое потрясение отняли слишком много сил.
В агентстве было шумно: Холмс прямо в приёмной за что-то громко отчитывал Алика и так увлёкся воспитательным процессом, что не заметил вошедших сотрудников.
— Почему?! Почему, я тебя спрашиваю, ты говоришь мне об этом только сейчас? — негодовал он, возмущённо потрясая своими прекрасными золотыми локонами.
— Да я сам это только сейчас узнал! — пытался оправдываться парень. — Поехал вернуть запись и случайно разговорился с охранником.
— Случайно?! Ты же вчера с ним разговаривал!
— Да, разговаривал, — лепетал побледневший Алик, — но он ничего такого не говорил.
— Наверное, потому что ты ничего такого не спрашивал! — продолжал наседать Холмс.
В зелёных глазах рыжего паренька сверкнула обида:
— Откуда мне знать, о чём спрашивать? Я, между прочим, не детектив как вы, и не бывший следователь, как Арбенин! У меня своя работа, с которой я вроде бы неплохо справляюсь!
Антон собрался было возмутиться от подобной наглости, но, вспомнив, как парень почти всю ночь разыскивал его по клубам и знакомым, чтобы сообщить важную информацию, решил сменить гнев на милость. К тому же он, наконец, заметил, что они с Белкиным уже не одни.
— Арбенин, ты вовремя! Был у Шинского? Отлично, пойдём, переговорим.
Мужчины скрылись в кабинете Холмса, и Алик вздохнул с облегчением.
— Итак, что мы имеем, — подвёл итог Холмс, выслушав помощника. — Шинский вышел из игры, его больше в расчёт не берём. Зато появилось двое новых подозреваемых. Нина Костенко — родная сестра Маши Голубевой пыталась купить рицин. А, как известно, кто ищет, тот найдёт и, скорее всего, она его нашла не у Голицына, так в другом месте. Мотив у неё был, яд, возможно, тоже и с Заряной она в салоне периодически встречалась — пока всё сходится.
— Ага, с Шинским тоже всё сходилось, — негромко проворчал Май, — если Заряну отравила Костенко, зачем она предъявляла счёт Голицыну?
— Мы ведь не знаем когда именно она приобрела у него, точнее у его подруги порошок. Предположим, это случилось давно, женщина испытала его в действии и, обнаружив подставу, решила вернуть потраченные деньги обратно. А настоящий яд нашла в другом месте, как тебе версия?
— Как в романе: слишком гладко, но проверить стоит. А кто у нас второй подозреваемый?
— Одна молодая особа. Этот болван Алик сегодня отвозил ту запись со встречи выпускников и, разговорившись с охранником, случайно выяснил одну интересную деталь.
Антон выдержал паузу, ожидая услышать вполне логичный вопрос: «какую?», но его не последовало — помощник молчал.
— Так вот, — продолжил Холмс недовольным тоном, — охранник видел, как одна девушка, выйдя из общего зала, сыпала что-то в напиток, по его словам, это был бокал шампанского.
— Кто?
— Посмотрев запись, он узнал Леру Максимову.
— Лера, — Май прищурился, вспоминая рассказ Игоря. — Та самая девушка, у которой в отличие от Заряны, карьера певицы закончилась на первом же альбоме. Кстати, если верить Шинскому, встреча выпускников — это её идея. Да и выпить шампанского Зою уговорила именно она!
Антон удовлетворённо кивнул.
— Неплохо, есть над чем работать. Нет, я не понимаю, почему Алик не выяснил этого вчера, когда допрашивал того же самого мужчину по моей просьбе?! — снова не удержался он возмущённого возгласа.
— Парень прав — он не сыщик и не следователь, — спокойно напомнил Май, — откуда ему знать о подводных течениях подобных бесед. А в детективных сериалах, которые он частенько смотрит, всем свидетелям задают один и тот же вопрос: не видели ли они чего подозрительного? Довольно широкий выбор для непосвящённого — сюда можно отнести практически всё, кроме того, что действительно важно.
Антон бросил на него недовольный взгляд.
— А ты откуда знаешь, сам, что ли такие сериалы смотришь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
