торте» — фото мужчины. Переводя недоуменный взгляд с меня на фото, он командует в рацию:
— Объявить в розыск подозреваемого Стального Артема Георгиевича по статьям 105 УК РФ, 232 УК РФ УК РФ, 126 УК РФ (Статья 105 — Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.
Статья 232. Организация либо содержание притонов или систематическое предоставление помещений для потребления наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов.
Статья 126. Похищение человека. Примечания автора). Да, фамилию установили! Синельников помог! — рявкает он в динамик.
— Спасибо вам… — только и могу пробормотать я.
— Не за что, Черниговский. Мне пока неясно, зачем Стальному вредить вам. Но, интуиция подсказывает, это из-за вашего отца. Быть может, старик решил переписать все свое состояние вам? Повторюсь, это пока мои подозрения, не подкрепленные фактами… — качает головой Козырев. — Однако, Стальной был на месте преступления. Камера запечатлела его на въезде в поселок. Водитель такси подтвердил, что подвозил мужчину к вашему дому. Нестеров тоже передвигался на такси, о чем свидетельствуют данные камер.
— А обратно? — от злости на мерзавца я подскакиваю с места. — Обратно он как добирался? Хотя… У дома есть два выхода. Стальной мог вытащить Тамилу через задний лаз — неприметную калитку, ведущую к безлюдному скверу.
— Точно так! — трясет головой Козырев. — Обследование участка вокруг дома подтвердило ваши и наши, смею заметить, подозрения: именно так преступник и покинул дом. Возле задней калитки обнаружены следы волочения, мужской обуви и протекторов шин. К нему подъехал сообщник на черном внедорожнике — на это указывает ширина протектора.
— Это Герман Хлыщев, у его ищеек такая машина. И они следили за Тами. — Встревает Синельников. — Тамила всех их видела на месте преступления. Насчет Хлыщева, сомневась, но остальных…
— Круг сужается. Хлыщ давно в разработке у следствия. Однако, мы должны быть осторожными, — кивает Козырев, похрустывая пальцами. — Во сколько, говорите, приезжает представитель вашего покойного новоиспеченного папаши?
— В шесть. — Закатываю глаза. Почему отец вспомнил обо мне сейчас? Когда умер? Бред какой-то…
— Опергруппа будет дежурить возле аэропорта и последует за вами в ресторан, или куда вы там решили ехать?
— Мы это не обсуждали, но, думаю, поедем в ресторан. Скажите, а Тами… — голос слабеет и распадается на бессвязный хрип. Не могу делать вид, что ничего не происходит и сидеть на месте!
— Мы делаем все возможное, чтобы обезвредить преступников, — сухо отвечает Козырев.
На улице вьюжит. Мелкие снежинки царапают капот, оседают в волосах и забираются под воротник. Поднимаю голову, всматриваясь в серо-белое грозное небо, и бормочу про себя — «К черту холод и снег, к черту дождь! Проклятая погода, ты портишь мне все нарочно?» Где этот урод ее держит? Тепло ли Тами? Кормит ли он ее или… мучает, бьет и насилует? А еще меня мучает страшная мысль — что, если Тами приняла Артёма за меня? И, поэтому, поверила Нестерову и согласилась на встречу с ним? А, быть может, задумкой Артема и было подставить меня, пользуясь нашим абсолютным сходством?
— Вацлав, я понимаю, что ты не станешь сидеть сложа руки, — Синельников безошибочно угадывает мое состояние.
— Не могу, Андрей. — Как-то незаметно мы перешли на ты. — Я буду бежать, идти, ползти, но найду ее… Мне надо что-то делать, иначе свихнусь.
— Есть у меня одна идейка. Поехали.
Глава 47
Вацлав
— Существует старый как мир способ надежно спрятать вещь, — важно протягивает Синельников.
— Какой же? — выруливаю на проспект Октября и сливаюсь с потоком.
— Спрятать ее на видном месте, — довольный собой, Андрей улыбается. — Артём Стальной знает, что в первую очередь Тамилу будут искать в его доме и в подпольном борделе. Или в других сомнительных местах, какими он владеет. Стальной никогда не повезет Тамилу туда.
— А куда же он повезет ее?
— У любого предпринимателя, занимающегося незаконной деятельностью, есть легальный бизнес для отвода глаз. Давай подумаем, чем могут заниматься Хлыщев или Стальной?
— Андрей, я не знаю… — устало произношу я. — Я устал от этих загадок и единственное, чего хочу — видеть Тамилу. Они могут заниматься чем угодно. У Хлыща есть жена и взрослые дети — бизнес может быть оформлен… Стоп!
— Правильно мыслите, господин Черниговский. Я сейчас же позвоню Козыреву и дам подсказку. Авось ребята работать начнут быстрее. — Андрей разочарованно поджимает губы и отыскивает контакт Козырева. Коротко озвучивает ему нашу просьбу и завершает разговор.
Я молча веду машину — мы исчерпали догадки, слова, размышления, подозрения… Мы в настоящем тупике из-за долбанных бюрократических правил — ожидание судебных решений, куча параллельных дел, которыми занимается Козырев и ему подобные. Мне кажется, они ищут Тами между делом, нехотя и без азарта. Без особого желания найти живой. Кажется, даже волшебная фраза «дело закрыто» перестает манить следователей, как путеводная звезда — они копаются в рутине и рыщут по городу, как волки. Синельников успокаивает меня, оправдывая ребят. Находит для меня нужные фразы и придумывает, как помочь Козыреву.
— Вац, пора ехать в аэропорт. — Синельников вырывает меня из пучины беспробудной тоски.
— Андрей, а зачем нам ждать, пока Козырев раскопает что-то? Поручи Алеше или Сереже или, кто там у тебя…
— Вацлав, ты так плохо обо мне думаешь? Алеша уже находится в поисках. Давай дождемся приезда Звонарёва — уверен, он многое тебе расскажет и прольет свет на тайну твоего рождения.
— Звучит, как мистический триллер.
Синельников предлагает пообедать. Воспринимаю его просьбу, как нечто оскорбительное — я не ел с утра из-за переживаний о жене, но Андрею удается убедить меня беречь силы и сохранять рассудок. Мы останавливаемся в придорожной сувлачной и быстро едим. Пью крепкий чай и осматриваюсь. А, почему бы Хлыщу не владеть столовой или салоном красоты? Или семейным кафе, например?
— Потерпи, Вацлав. Сегодня мы все узнаем. — Тон Синельникова действует успокаивающе.
Козырев сообщает, что группа наблюдателей, одетых в гражданское, прячется возле аэропорта. Паркуюсь на стоянке и окунаюсь в тягучее ожидание — кажется, стрелки часов еле ползут. Шагают медленно, будто приклеенные к циферблату, и обостряют нетерпение до максимума. Нервно перестукиваю пальцами по рулю,
