скалы отвалился кусочек камня и упал. Футах в трех над землей в скале появилось отверстие.
Карлики поскорее кинулись к скале и начали толкать ее, но напрасно.
— Ключ! Ключ! — закричал Бильбо. — Где Торин?
Торин подбежал. — Ключ! — крикнул ему Бильбо. — Тот, что приложен к карте! Испробуйте его, пока есть время!
Торин шагнул вперед и снял ключ с цепочки на шее. Вложил ключ в отверстие. Он вошел и повернулся! Щелк! Луч погас, солнце зашло, луна закатилась, с неба упали сумерки.
Они все начали толкать разом, и часть каменной стены медленно подалась. Появились и стали расширяться длинные, прямые трещины. Очертилась дверь, пять футов высотой, три фута в ширину, и начала медленно, беззвучно открываться внутрь. Тьма словно вылилась из проема в склоне горы; появился четвероугольник мрака, в котором ничего не было видно, — зияющее устье, уходящее внутрь и вниз.
Глава 12. НА РАЗВЕДКУ
Карлики долго стояли в темноте перед дверью и спорили, пока в конце концов Торин не заговорил так:
— Теперь пора нашему уважаемому Бильбо Баггинсу, выказавшему себя хорошим товарищем в нашем долгом пути, Хоббиту, полному отваги и изобретательности, далеко превосходящих его рост, обладателю удачливости, если можно так выразиться, далеко превышающей обычный уровень, — пора ему выполнить то дело, ради которого он был включен в состав нашего отряда; пора ему заслужить свое Вознаграждение…
Вам уже знаком стиль Торина в важных случаях, так что я не приведу дальнейшей его речи, хотя говорил он очень долго. Случай, — конечно, и был важный, но Бильбо ощутил нетерпение. Теперь он уже хорошо знал Торина и понимал, к чему тот клонит.
— Если вы считаете, что мое дело состоит в том, чтобы войти в потайной ход первым, о Торин Дубовый Щит, да вырастет ваша борода еще длиннее, — сердито промолвил он, — то скажите это сразу, и дело с концом! Я могу и отказаться. Я уже дважды вытаскивал вас из затруднений; это едва ли было в первоначальном договоре, так что, мне кажется, я уже заслужил некоторое вознаграждение. Но «третий раз все решает», как говаривал мой отец, и я думаю почему-то, что не откажусь. Возможно, я начал доверять своей удаче больше, чем в прежние дни, — (он говорил о днях до того, как покинул свой дом, но с тех пор, казалось, прошли столетия) — но все же я думаю, что пойду поглядеть сейчас же и покончить с этим. А теперь — кто пойдет со мной?
Он не ждал услышать хор добровольцев, так что не был и разочарован. Фили и Кили казались смущенными и переминались с ноги на ногу, но прочие даже не трудились предлагать свои услуги, — кроме старого Балина, их дозорного, отчасти привязавшегося к Хоббиту. Он сказал, что войдет внутрь и даже пройдет немного, и будет готов звать на помощь, если понадобится.
Самое большее, что можно сказать о Карликах, — это вот что. Они намеревались хорошо заплатить Хоббиту за помощь; они взяли его с собой для того, чтобы он выполнил для них трудное дело, и только смотрели бы, как он его выполняет; но они сделали бы все, что могут, чтобы спасти его в случае затруднения, — как сделали они в приключении с Троллями, в самом начале своего пути, когда у них еще не было особых причин быть ему благодарными. Дело вот в чем: Карлики — не герои, но расчетливый народ, придающий деньгам большое значение; некоторые бывают коварными, вероломными и вообще скверными, но другие — довольно порядочными, вроде Торина и его спутников, и не нужно только ожидать от них слишком многого.
Звезды появлялись в бледном, с черной каймою, небе, когда Хоббит переступил порог потайной двери и стал прокрадываться вглубь Горы. Идти было легче, чем он ожидал. Это не были ходы Орков или пещеры Лесных Эльфов. Это был проход, сделанный Карликами в расцвете их сил и уменья: прямой, как стрела, с гладкими стенами и полом, идущий с постоянным небольшим уклоном прямо — к какой-то далекой цели во мраке внизу.
Через некоторое время Балин пожелал Хоббиту удачи и остался там, где еще мог видеть смутные очертания двери и, благодаря отголоскам в проходе, слышать перешептывание остальных за ее порогом. Тогда Бильбо надел кольцо и, стараясь двигаться так бесшумно, как лишь способен Хоббит, начал спускаться во мрак, все ниже и ниже. Он весь дрожал от страха, но лицо у него было решительное и мрачное. Это был уже совсем не тот Хоббит, что выбежал когда-то без носового платка из своего жилища в Тупике. У него давным-давно не было носовых платков. Он проверил, как вынимается меч из ножен, затянул потуже пояс и продолжал идти.
— Ну, вот ты и добился, чего хотел, Бильбо Баггинс, — сказал он сам себе. — Ты влип в это дело в тот вечер, когда принимал гостей, так теперь ты должен выпутаться. Ох-хо, каким же дураком я был и остался! — Это был голос наименее Туковской крови в нем. — Мне совершенно не нужны Драконовы сокровища, и все, что здесь лежит, пусть бы так и оставалось навсегда, — только бы мне проснуться и увидеть что это не гадкий темный туннель, а мой собственный холл в Тупике!
Однако, он не проснулся, а шел все дальше и дальше, пока дверь позади него не исчезла во мраке окончательно. Он был совершенно один. Вскоре ему показалось, что начинает становиться жарко. «Похоже, что я вижу впереди какой-то отсвет, вон там, внизу», — подумал он.
Так это и было. Чем дальше он шел, тем ярче становился отсвет, так что вскоре стал несомненным. Это был Красный свет, и он все время становился краснее. Несомненно также, что в проходе становилось жарко. Струйки пара вились над Хоббитом и вокруг него, и он начал обливаться потом. Ему начал также слышаться пульсирующий звук, какое-то бульканье, словно на огне бурлил большой котел, и оно смешивалось с рокотом, похожим на мурлыканье гигантской кошки. Потом все это превратилось в храп: это храпел какой-то огромный зверь, спящий там, внизу, в красных отсветах огня.
Тут Бильбо остановился. Когда он двинулся снова, то это было величайшим из всех совершенных им подвигов. То поразительное, что произошло потом, было ничем по сравнению с этим. Он выдержал настоящую борьбу с самим собою и лишь тогда понял, какая огромная опасность подстерегает его впереди. Так или иначе, — после короткой остановки он снова двинулся в путь; и вы можете представить себе, как он достигает конца туннеля, проема,
