Усиление полицейской армии «Беркут» подразделениями десанта и отрядами ополчения принесло сомнительные результаты. Диверсанты продолжали появляться в центральных районах столицы, устраивая землянам неприятности разного калибра и основательно изматывая личный состав. Временного успеха удалось добиться, когда объединенное командование приказало посадить мобильные группы десанта на гражданские гравилеты. Мотаться от точки к точке проникновения стало проще, да и нейтрализовать диверсионные отряды с воздуха теперь было по силам даже ополченцам. Но очень скоро немцы снова вырвались вперед. Подразделения второй, орбитальной волны вторжения, в числе которых были космические истребители-штурмовики, отвлекли авиацию землян на себя, и «отряды зачистки» были вынуждены снова перейти к действиям в составе пеших подразделений, да еще и под обстрелом с воздуха. Ситуация, таким образом, почти выровнялась. Обе стороны имели ударные группы на земле и в воздухе, земляне хорошо знали местность и были в большинстве, а немцы прорывались внезапно и в самых неожиданных местах. Кто имел больше шансов – вопрос.
– Поправить дела могут только решительные и нестандартные действия в духе операций на Терции и Церере во время Пятой космической, – подытоживая рапорты командующих округами и доклады генералов армии Марса, заявил Гордеев.
Марсианские генералы восприняли упоминание о финале прошлой войны спокойно. Зато встрепенулся замначальника Главного разведуправления генерал Луговой.
– У нас слишком мало данных для детальной проработки таких операций!
– Ну, так добудьте мне эти данные, – Гордеев нахмурился. – Вы разведка или кто?! Немцы навязывают нам свою игру, и пока мы проигрываем. Господа адмиралы, ваше мнение. Можем мы перенести боевые действия на поле Эйзена?
– Вокруг Эйзена создано десять сфер обороны, наши флоты увязли в боях на подступах к городу, – доложил начальник штаба Первого ударного флота Земли.
– К тому же на помощь Эйзену подошел достаточно мощный флот Юнкера, – добавил марсианский адмирал Джонсон. – Мы были вынуждены перебросить часть корабельных групп к порталу «Плутон-3».
– А из пояса Койпера в обычном режиме приближается еще какой-то флот, – подлил масла в огонь Преображенский. – Служба дальнего обнаружения наблюдает за его перемещениями, но идентифицировать пока не может. Пришельцы хранят радиомолчание, соблюдают маскировку и умело маневрируют. Мы даже не можем толком понять, сколько кораблей прячется среди ледяных обломков пояса. Более полные данные можно получить, только проведя разведку традиционными методами.
– И что вам мешает? – Гордеев чуть сбавил обороты.
– Мы отправили две группы «Невидимок» еще сутки назад, но ни от одной до сих пор не получили известий. Шесть кораблей как в воду канули.
– Разве так бывает? – удивился Великий Князь. – На что вам гиперсвязь?
– Последний сеанс состоялся шестнадцать часов назад. Корабли разведчиков находились на условной границе ледяного пояса. Потом связь пропала. У меня есть все основания подозревать, что «Невидимки» обнаружены и захвачены чужаками. Либо уничтожены.
– «Невидимки» обнаружены? – Гордеев потер подбородок. – Странно. Раньше за ними такого не водилось.
– Раньше никто не сообщал наши координаты противнику, – негромко заметил Стивенсон. – Это опять явная утечка информации.
– Справедливо, – Гордеев снова взглянул на Преображенского. – Что сделано по этой теме?
– Контрразведка работает в поте лица.
– Значит, пусть работает в семи потах! – главнокомандующий сжал кулак. – Вычислить и уничтожить «крота» в ближайшие сутки! Понятно задание, генерал Преображенский?! Раз уж получилось, что вы отвечаете за оба ведомства, то и спрос с вас будет по всем статьям. Подключайте любые резервы, но заткните эту протечку наглухо! Адмиралы, что планируете предпринять в связи с приближением неизвестного флота?
– Нет данных, что флот вражеский, – встрял Луговой.
– Я не вас спрашивал, – оборвал его Гордеев. – Мистер Джонсон, ваше слово.
– По согласованию с Объединенным Генштабом мы уже направили Резервный флот в зону возможного прорыва. Пока он блокирует лишь вероятный маршрут, но когда подойдут корабли обеспечения, резервисты будут готовы атаковать. На подготовку операции уйдут примерно сутки.
– Ага, значит, кое-что все же можно спланировать, – Гордеев удовлетворенно кивнул.
– Мы и не отрицали, – Джонсон бросил мимолетный взгляд на Лугового. – Стандартные схемы отработаны до мелочей. Отражение нападения из ледяного пояса всегда было стандартной задачей командно-штабных учений. Да и маневры в составе групп флотов чаще всего проходили в поясе. Разведка, конечно, нужна, но для сосредоточения сил на рубеже атаки достаточно данных Службы дальнего обнаружения.
– Сутки, значит? – Гордеев побарабанил пальцами по столу. – Годится. Общая часть совещания окончена, господа генералы и адмиралы, детали обсудим в рабочем порядке. Преображенский, ко мне в кабинет, остальные по местам.
Оказавшись в тишине и прохладе великокняжеского кабинета, Преображенский почему-то расслабился. Он понимал, что разговор предстоит не из легких, но надеялся, что тет-а-тет сумеет ответить на любые, даже самые острые вопросы Гордеева. Великий Князь начал разнос не сразу, да и тон взял достаточно миролюбивый, почти дружеский.
– Что происходит, Павел Петрович? – Гордеев уселся за стол и поиграл любимой антикварной авторучкой. – Где результаты? Где твоя былая хватка? Немцы нам скоро все кости переломают, а мы, как мальчики для битья, – толком ответить не можем. Неужели они настолько хитры, неужели так уж всё они предусмотрели, ни одной лазейки не оставили? Как так случилось, что мы оказались хуже них к войне готовы? Ведь, сам посуди, куда ни кинь, всюду клин. Бьют нас по всем фронтам, видимым и невидимым. Шпион этот, треклятый, к примеру – призрак он, что ли, виртуальный? Уверен, что человек! И почему же он тогда не в подвале у тебя сидит, а по Генштабу разгуливает?
– Делаю, что могу, – Преображенский отвел взгляд. – Это не так-то просто – найти «крота» среди сотни генералов. Да и офицеров пониже рангом исключать нельзя.
– Может, тебе пособить? Людей побольше, спецсредства выделить, компы помощнее… Ты говори, что надо, не стесняйся.
– Людей? И где гарантия, что среди них не окажется шпион? Нет, ваша светлость, не надо помощи, справимся своими силами. Я задачу понял; сутки, значит, сутки. Будем искать до посинения.
– Ну, синеть необязательно, – Гордеев снисходительно хмыкнул. – Ты просто пойми, князь, на дырявой лодке далеко нам не уплыть. Вчера мы твоих разведчиков потеряли, сегодня – флотских, а завтра что? Целый флот профукаем? Не дело это. А что у агента на Эйзене? Ты задачу ему довел?
– Так точно, ваша светлость, довел. Приказал ему уничтожить управляющую систему Установки любыми средствами. Прорыв торпедных катеров обеспечил нашему «запасному» возможность попасть в район карантинного сектора и передать мой приказ непосредственно агенту. Только он тоже не святой дух, чтобы сквозь стены проходить, и не сверхмощный вирус, чтоб в чужие системы влезать. Если удастся, взломает комп Установки, а нет… Шансы, прямо скажу, мизерные.
– Утешил, – Гордеев вздохнул. – Кто у тебя личными делами подозреваемых занимается?
– Подполковник Барышев. Толковый парень, цепкий. Если что-то сомнительное попадется, не пропустит, раскрутит.
– А если нет? – Великий Князь встал, жестом разрешил Павлу сидеть, а сам подошел к забранному в стальные жалюзи окну. – Я, собственно, тебя, Павел Петрович, не для взбучки позвал. Мыслями хотел поделиться; на досуге пришли, недавно. Вот ты шерстишь файлы, зацепки разыскиваешь, в прошлое заглядываешь… это правильно, только результат-то нулевой! А ты с другой стороны на проблему не пробовал взглянуть? Взять не прошлое генералов, а их настоящее, текущие, так сказать, мотивы. Кому из них вдруг стало выгодно на фрицев поработать?
– Кому заплатили выше крыши, тому и стало выгодно, – уверенно ответил Павел.
– Тебе бы заплатили, ты б скурвился?
– Нет.
– И почему думаешь, что другие на деньги польстятся?
– На деньги, на перспективы, какая разница? Вспомните Дюссона. Что ему было обещано за предательство? Роль марионеточного президента Федерации? Те же деньги, только в безналичной форме. Неважно, чем фрицы заинтересовали «крота», важно, что он согласился!
– А вот и не скажи, – Гордеев обернулся и покачал головой. – Не скажи, Павел Петрович, форма тут как раз важна. Она, прости за банальность, и определяет содержание. Одно дело, если шпион за деньги работает, и совсем другое, если за идею или политические посулы. Чистый наемник – самая сложная для вычисления фигура, им кто угодно может оказаться, даже тот, кто никогда раньше на барыши не зарился. А вот идейный боец уже полегче вычисляется. На голом месте, враз, сочувствие неонацистам не возникает, не прыщ это, чтоб так вот взять и вскочить. У такого агента должны быть в прошлом тесные связи с эйзенскими немцами или с кем-то из их союзников.
