Рейтинговые книги
Читем онлайн Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 130

Большой интерес представляют телеграммы, связанные с визитами Ганецкого в Петроград и опасениями его представителей по поводу возможного ареста их шефа. В одной из них Суменсон срочно сообщала: «юрисконсульт (М. Ю. Козловский) просит ни под каким видом не приезжать ждите письма»[429]. Ганецкий напрасно считал, что «телеграммы Козловского совсем неосновательны», поскольку последний был осведомлен о наблюдении контрразведки за Ганецким[430]. Именно эти предупреждения помогли Ганецкому избежать ареста в Петрограде в июле 1917 г.

Особое внимание следствия привлекало в телеграммах каждое упоминание «Ниа банкен», шведского коммерческого банка, через который, как оно предполагало, проходили «немецкие деньги» большевикам в Петрограде. Но телеграммы как раз свидетельствовали об обратном: деньги переводились из Петрограда в «Ниа банкен», через который фирма Парвуса – Ганецкого осуществляла свои финансовые операции. В июне 1917 г. Козловский телеграфировал в Стокгольм: «Финансы весьма затруднительны абсолютно невозможно дать в крайнем случае пятьсот как последний раз карандашах громадные убытки оригинал безнадежен пусть Ньюбанкен телеграфирует относительно новых сто тысяч Суменсон…»[431]. Последнюю фразу этой телеграммы из-за ее недостаточной определенности можно толковать по-разному, но последовавший через несколько дней ответ из Стокгольма дает ее правильное понимание: «Ниа Банкен» подтверждал получение ста тыс. рублей от Суменсон[432]. Разумеется, это не устраивало следствие, которое во что бы то ни стало стремилось отыскать следы «немецких денег». В этом ему по-прежнему активно помогала французская разведка. Получив сведения о том, что Суменсон перевела через Русско-Азиатский банк на счет Фюрстенберга-Ганецкого в «Ниа банкен» 300 тыс. руб., военный атташе Франции в Петрограде Лавернь сообщает своему руководству и Временному правительству, что это деньги немецкого происхождения, поскольку Суменсон не может иметь такой суммы, не получив ее из немецких источников[433]. Довод, надо сказать, не очень убедительный, но зато работавший на версию французской разведки и официального обвинения прокурора Петроградской судебной палаты. Более существенные результаты были получены в результате оперативного расследования финансовых поступлений в петроградские банки в последнее время. В письме в военное министерство Франции от 26 июля 1917 г. Лавернь докладывает, что им обнаружено 37 млн. руб., поступивших в Россию из шведских, норвежских, датских и финляндских банков в марте – июне 1917 г., причем бoльшая часть – 31 млн. из семи крупных банков Стокгольма, в том числе из «Ниа банкен» – 3,3 млн. Наиболее крупные финансовые поступления были обнаружены у Азовско-Донского банка – 13 млн. руб., у Петроградского международного коммерческого банка – 5 млн., Сибирского банка – 4,4 млн.[434]. Именно в этих банках, по предположению Лаверня, надо было искать поступавшие для большевиков «немецкие деньги» и их распределителей в Петрограде[435].

«Именно торговые книги «Ниа банкен» позволили нам обнаружить тайную сделку, которая существовала между Германией и большевиками», – писал позднее военный атташе Франции в Стокгольме Л. Тома. Но если о деталях этой «тайной сделки» он почему-то предпочел умолчать, то о «многом другом» он сообщил прямо-таки сенсационные подробности: «Там же мы нашли много другого и, в частности, вещественные доказательства в форме чековых книжек, которые перед революцией марта 1917 г. службы немецкой пропаганды использовали для оказания поддержки борьбы русских прогрессивных партий против царизма, они же обеспечивали субсидиями и некоторых крупных чинов царского правительства, находившихся за границей, с целью склонить их к мысли, что продолжение войны для России гибельно»[436].

Однако деятельность «Ниа банкен» не была столь уж криминальной и тем более направленной против России, как это может показаться в изложении французского разведчика. Начать с того, что его владелец банкир Олоф Ашберг получил в 1916 г., по его собственному признанию, «задание» русского правительства «добиться займа в США для России» и в качестве представителя Министерства финансов России находился в Нью-Йорке, где вел переговоры по этому поводу с финансовым синдикатом «Нэшнл Сити Банк»[437]. В своем интервью «Нью-Йорк Таймс» Ашберг рисовал США самые радужные перспективы в России: «Когда борьба окончится, по всей стране для американского капитала и американской инициативы будет существовать благоприятная обстановка, вследствие пробуждения, вызванного войной. Сейчас в Петрограде много американцев, представляющих фирмы, которые следят за ситуацией, и как только наступит изменение, должна развиться обширнейшая американская торговля с Россией»[438]. Хотя шведский банкир оказался не столь уж прозорлив, сам он был довольно удачливым финансистом, хорошо зарабатывавшим именно на России. Как пишет в своих воспоминаниях сам Ашберг, его «Ниа банкен» в годы Первой мировой войны «осуществлял операции с ассигнациями, особенно с русскими. Мы скупали русские рубли и продавали их в странах, граничащих с Россией. Разница между покупкой и продажей была значительной и давала большую прибыль. Ежедневно вокруг „Ниа банкен“ собирались толпы иностранных дельцов. Это место превратилось в настоящую биржу»[439]. К сожалению для историков, шведский банкир так и не раскрыл тайну своих взаимоотношений с фирмой Парвуса – Ганецкого; что же касается переведенных «Ниа банкен» 3,3 млн. руб., о которых упоминалось выше, то убежденные сторонники версии о прохождении «немецких денег» через этот банк будут крайне удивлены, узнав, что большая часть из них – 2 млн. руб. составляет личный вклад Ашберга в «Заем свободы» Временного правительства, с которым у него также были деловые контакты, впрочем как и с будущим большевистским правительством[440]. Таким образом можно утверждать, что прямых улик, подтверждающих получение большевиками «немецких денег», не удалось найти ни французской разведке, ни русской контрразведке, ни следственной комиссии, которая, кстати, это признала[441].

Видимо, по этой причине большевистские руководители, непосредственно обвиненные в «шпионских сношениях», держались в период развязанной против них оголтелой кампании достаточно уверенно, но уклоняясь от публичной полемики и требуя объективного разбирательства «дела Ганецкого». В частности, М. Ю. Козловский еще 5 июля 1917 г., когда кампания против большевиков только начиналась, в телеграмме в Стокгольм предлагал требовать «немедленного образования формальной комиссии для расследования дела» и привлечения Заславского к официальному суду[442]. Ленин, который, как отмечалось, вступил в полемику с прокурором Петроградской судебной палаты сразу же после публикации постановления по обвинению большевиков, в августе 1917 г. в письме Заграничному бюро ЦК из Гельсингфорса настаивал на том, «чтобы Ганецкий документально опроверг клеветников, издав поскорее финансовый отчет своей торговли и своих дел с Суменсон (что сие за особа? Первый раз услыхал!) и с Козловским (желательно, чтобы отчет был проверен и засвидетельствован подписью шведского нотариуса или шведских, нескольких, социалистов, членов парламента)»[443].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 130
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев бесплатно.
Похожие на Русская революция и «немецкое золото» - Геннадий Соболев книги

Оставить комментарий