— Сравнение меня с Великим Рейвером — еще одно неоригинальное оскорбление.
— Оскорбление? — Гордон рассмеялся. — Твой дед сказал англичанам, что им следует сделать со своими законами и налогами. Если бы ты жил в горах, это сравнение звучало бы как комплимент.
В горах, в низинах. Горцы и жители равнин. Малькольм устал от этой борьбы, но Гордон и его присные наслаждались, стравливая шотландцев между собой. Для них мир — вынужденное состояние, не предвещающее ничего, кроме скуки.
— Так как, Гордон? Мечи или молчание? Глаза вождя засветились радостью.
— Ты хочешь подраться со мной, правда?
Вот именно. Но не по тем причинам, о которых думает Гордон. Недовольство размолвкой с Элпин лежало в основе раздражения Малькольма. А Гордон со своими глупыми спорами лишь усугубил это чувство.
— Я хочу подраться? Если вы рассчитывали явиться в мой дом и безнаказано оскорблять меня, то ошиблись.
— Неужели мне придется напомнить тебе, — продолжил Гордон, — что я на десять лет старше тебя и в десять раз медленнее двигаюсь?
Если вождь клана Гордонов не мог похвастать физической силой и молодостью, то в опыте и хитрости он не уступал никому. Но Малькольм обучался словесным дуэлям у мастера, точнее, мастерицы этого дела. Его учительницей была его мачеха.
Вспомнив об умной и терпеливой леди Мириам, Малькольм расслабился и присел на край стола.
— Тогда придержите свой поганый язык, Джон, и подумайте о проблемах, встающих перед вашими и моими людьми. Докажите, что вы способны сделать хоть что-нибудь хорошее для всех шотландцев, живущих в горах и в низинах.
На губах Гордона мелькнула довольная улыбка. Он снова устроился в кресле.
— Очень хорошо. Я отдам тебе мою дочь. Благодаря Саладину, предложение Гордона не застало Малькольма врасплох. Несмотря на это, политические последствия подобного брака заставили его задуматься. Объединение большей половины Шотландии было равносильно объявлению войны, особенно если учесть, что еще много лет назад, когда Малькольм был ребенком, король категорически высказался против подобного брака.
Понимая, что его испытывают, Малькольм протянул:
— Я был уверен, что вы помолвили ее с сыном Аргайла.
— Ты отказываешься от нее?
На самом деле Гордон спрашивал, пойдет ли Малькольм против воли короля. С той минуты, как Малькольм стал главой клана Керров, этот вопрос задавался бессчетное количество раз, но ни разу еще не звучал в стенах Килдалтона. Интересно, что он всплыл именно сейчас, когда родители Малькольма в отъезде. Это взбесило Малькольма даже больше, чем само неслыханное предложение.
— Я не превращу Килдалтон в поле боя.
— Слушай, парень, — изображая сердечность, Гордон поднял ладони кверху, — надо же иногда спорить с англичанами.
Гордонам вечно хотелось с кем-то спорить. Разве можно найти более удачный предлог для кровопролития, чем возвращение трона Стюартам?
— Говори только о себе. Я не намерен задирать врага, которого не смогу одолеть.
— Но ведь ты одолеешь англичан. Король Луи пошлет флот и двенадцать тысяч французских солдат. Взяв на борт красавчика принца Чарльза, они пришвартуются возле Лондона и застанут англичан врасплох. Когда все эти ганноверские трусы убегут на север, там их будем ждать мы: ты и я. Мы будем охранять границы, пока Иаков не сядет на трон.
Военная помощь была той самой морковкой, которую французы подвешивали перед носом осла-изгнанника Стюарта, исключительно для того, чтобы подразнить ганноверца, занимавшего английский трон. К сожалению, Гордон и еще некоторые вожди горцев настолько хотели увидеть правление Иакова III, что верили в пустые обещания Людовика XI.
Малькольм жалел якобитов за их наивность.
— Я не верю в то, что французы будут воевать ради шотландцев. Да и мало чести в том, чтобы за тебя сражались другие.
— Подожди, и ты увидишь, как к нам присоединятся все шотландцы, — подзуживал его Гордон. — Как только они увидят нашего красавчика-принца, они встанут за него горой.
Малькольм презирал якобитскую самоуверенность.
— Почему же они не поддерживают его сейчас, если уж им так нужно посадить Стюарта на трон?
— Дело в самом Иакове. Он надеется мало-помалу помирить шотландцев и англичан. Но на это потребуются годы. И кто видел, чтобы с англичанами договаривались по-хорошему?
— По-моему, последним проповедником был Георг I, — грустно заметил Малькольм. Гордон нахмурился и отвел взгляд — Вильгельм и Мария тоже заполучили корону, не проливая крови.
— Они добивались английской короны. Терпение Малькольма иссякло. Он сжал зубы.
— Георг провозгласил Союз Королевств почти так же, как королева Анна. — Не удержавшись, он добавил: — Если вы не забыли, она была из рода Стюартов.
— Англиканка, — злобно проговорил Гордон.
По мере того как аргументы Гордона становились нелепее, Малькольм все сильнее сомневался, что в горах когда-нибудь наступит мир.
— Ах, значит, вы собираетесь вести войну за веру?
Гордон стукнул себя кулаком по обтянутой килтом ляжке.
— Это война во имя сохранения королевского дома Шотландии.
Малькольм еле удержался, чтобы не бряк-нуть, что, благодаря великодушию папы римского, Стюарты в окружении других шотландских изгнанников находятся в полной сохранности на двух своих итальянских виллах. Вместо этого он спокойно произнес:
— Наши кланы невозможно соединить браком, Джон. Я уже женат, хотя и не обвенчан.
— На итальнской штучке? — Гордон вцепился в подлокотники кресла. — О чем ты договорился со Стюартами?
Ах, так. Значит, он полагает, что Розина — важное звено в интриге, а не простой курьер. Интересное предположение. Очень даже в духе якобитов. Малькольм поджал губы, чтобы сдержать улыбку.
Он остро ощутил иронию происходящего. Ему и в голову не приходило, что брак с Элпин облегчит его жизнь и окажет положительное влияние на шотландскую политику. Как это ни парадоксально, Элпин всегда занимала сугубо личное место в его жизни. А теперь ее присутствие может уберечь его от того, чтобы нанести оскорбление северным кланам, беспричинно отказавшись объединить Керров с Гордонами.
— Ну? — обиженно спросил Гордон.
— Это не Розина, а шотландская девушка, которую вы видели в огороде.
— Как ее зовут?
Малькольм уклонился от прямого ответа.
— Она приходится родственницей моему английскому соседу, барону Синклеру.
— Ага, ты признаешь, что она наполовину англичанка, — с горечью произнес горец.
— Да. Так же, как и я. Гордон горестно вздохнул:
— Так кто же она?
Видя, что беседа близится к концу, Малькольм попытался отказаться от предубеждения и объективно оценить ситуацию. С одной стороны, если Гордон знает семью Элпин, ему будет легче связаться с ними. Ему не давала покоя причина, приведшая Элпин в Шотландию: ей было просто некуда деваться. Прошлой ночью она сомневалась, стоит ли разыскивать Мак-Кеев. Она призналась, что не верит в их готовность позаботиться о ней. И это было естественно — Элпин всю жизнь пропутешествовала от одних родственников к другим…
