совсем не похожим на голос Тиграна.
— Да. Я машину разбила…
— Господи, да кому она нужна, машина твоя. Я же говорил… Где ты находишься? Я сейчас приеду! Не выходи из машины, слышишь? Двери заблокируй! В смысле, не знаешь как? На брелоке кнопку нажми!
— А если милиция приедет? — прорыдала я.
— Всё равно не выходи! И ничего не подписывай! Я уже еду!
Каким-то чудом Тигран умудрился приехать раньше, чем ДПС. К тому моменту мы уже создали адскую пробку, так как всем приходилось нас объезжать. Мужику из «Порша» надоело орать на меня через стекло, и он сидел в своей машине, ожидая полицию. Я тряслась от страха и почему-то холода, и только молилась, чтобы Тигран успел быстрее, чем у меня отберут права, а мою девочку отгонят куда-нибудь на штрафстоянку. Я понятия не имела, что нарушила, и чем это всё грозит. Но судя по воплям мужика из «Порша», меня следовало вообще расстрелять.
Когда сквозь пробку протиснулся и встал ко мне вплотную какой-то странный, золотистый автомобиль неизвестной марки, я ещё больше испугалась, но тут из него выбрался Тигран. Без костюма, в джинсах и кожаной куртке, с бледно-зелёным лицом. Он прошкандыбал на максимальной скорости ко мне, дёрнул дверь, которую я с его же подачи и заблокировала. Я поспешно щёлкнула брелоком, он распахнул дверцу и одним движением выгреб меня наружу, стиснув в объятиях.
— Ты цела? Что болит? Не реви! Ну всё, всё, успокойся, девочка моя.
Чем больше он меня успокаивал, тем сильнее я ревела, уткнувшись ему куда-то в шею.
— Всё будет хорошо, котёнок. Главное, что все живы. Подумаешь, металлолом помяли!
— Ни хрена себе, металлолом! — раздался голос сзади. — Мужик, ты эту курицу пялишь, что ли?
Тигран развернулся. Хозяин «Порша» попятился. Он был здоровый, даже крупнее Тиграна. И моложе лет на тридцать. Я бы даже не удивилась, если бы у него в пиджаке травмат оказался. Но, очевидно, в лице Тиграна было что-то, что заставило сменить тон.
— Ну реально, мужик, ты бы ей шофёра нанял, что ли! Она мне прямо под колёса вылетела, не притормаживая. Я всё понимаю, девчонка там, да, катается. Ладно, по деньгам договоримся. Но ведь убьётся же!
Тигран, приобнимая меня той рукой, что с палкой, второй рукой достал из внутреннего кармана куртки портмоне. С самым мрачным видом стал отсчитывать купюры.
— Приму к сведению ваш совет, — отчеканил он. — Тридцать хватит?
— Пятьдесят, — вякнул мужик. — У меня бампер отвалился.
Тигран вздохнул, опёрся на трость.
— А где доблестная милиция? — вкрадчиво поинтересовался он. — Что-то долго едет. Или её никто не вызывал? А чего так? Или боишься, что за вождение под оксибутиратом отъедешь в места, не столь отдалённые?
— Хватит тридцатки, — буркнул мужик, взял протянутые деньги и очень быстро оказался в собственной машине, не забыв поднять бампер по дороге и сунуть его в багажник.
Тигран уже не смотрел в его сторону, он продолжал обнимать меня, и параллельно звонил куда-то. Как я поняла, вызывал эвакуатор.
— Да она может заведётся, — пробормотала я, заворачиваясь в полы его куртки — мне всё ещё было дико холодно. — Дверь же просто помяли.
— И кто её поведёт? — хмыкнул Тигран. — Я? Прости, котёнок, я сейчас немного не в том состоянии. И потом, дверь нужно выправить. Или вообще заменить. Давай позже с этим разберёмся, да? А сейчас вместе с Колей поедем домой.
Тут только до меня дошло, что приехал Тигран на какой-то очень странной машине, а за рулём не Лекс, и не Андрей. В золотистое нечто меня и посадили. Внутри оказалось довольно просторно и удобно, только мохнатые чехлы на сидениях меня смущали. Как-то они были совершенно не в стиле Тиграна Борисовича. Коля, щуплый парень с очень загорелой для москвича рожей, приветливо мне улыбнулся.
— Знакомьтесь, это Коля, — сообщил Тигран, когда, закончив с погрузкой моей машины, плюхнулся на сидение рядом со мной. — Вообще-то он занимается садом в «Лесном». Но у меня просто не было времени ждать Лекса. И «Майбах» сегодня у него остался, как назло. Так что извини, котёнок, доедем без обычного комфорта. Тут даже бара нет, чтобы тебя чем-нибудь успокоить.
— А что это за машина? — спросила я, машинально к нему прижимаясь.
Вообще-то я имела в виду, что за модель. Но Тигран понял вопрос по-своему.
— Дочки моей, — произнёс таким ледяным тоном, что я невольно отпрянула. — Она погибла три года назад. Никак не соберусь продать. Просто так стоит в гараже. Всё нормально, котёнок, иди сюда. Господи, ты вся холодная. Коля, включи печку, что ли. У тебя что-нибудь болит?
Я пожала плечами. Я уже сама не знала, что у меня болит, мне было просто плохо. Хотелось куда-нибудь забиться, под какое-нибудь одеяло, и лежать. Немножко ныла грудь, и я расстегнула верхнюю пуговицу на кофточке, чтобы посмотреть, нет ли синяка. Синяк был, куда страшнее, чем я ожидала. Огромный, чёрно-фиолетовый, уродливый. Я поспешно запахнула кофту, понимая, что Тиграну такое видеть точно не стоило. Но он уже всё увидел. Со свистом втянул воздух и сквозь зубы процедил:
— Ты что, не пристёгивалась?
Я шмыгнула носом. Ну нет. Что-то там пиликало, и на приборной доске человечек с ремнём мигал. Но я терпеть не могу ремни, они вечно одежду портят.
— Поэтому и подушки не сработали, — как бы разговаривая сам с собой, продолжил Тигран.
Я опять шмыгнула носом, понимая, что лучше ничего не говорить.
— Через мой труп ты будешь ездить одна. Только с шофёром. Ты погибнуть могла, ты понимаешь?
Я подняла на него глаза. Не велика потеря, Тигран Борисович. Как будто на моё место другие не найдутся. Что ж вы так переживаете-то? Глаза вон на пол-лица. Вам так и самому поплохеть может, всё же не мальчик. Неужели не всё равно?
— А куда едем, Тигран Борисович? — некстати подал голос Коля. — Куда сворачивать?
— В «Лесное» едем, куда ещё? — резче, чем следовало, отозвался Тигран. — Как я сейчас Артурика брошу? По-моему, теперь на мне два ребёнка.
И вздохнул, тяжко-тяжко. Но обнял меня, прижал к себе. И я сочла за благо не задавать больше никаких вопросов.
***
А вопросов у меня было очень много, и они не давали мне отключиться на таком надёжном и уже практически родном плече. Мы ехали по ночной Москве, а может и Подмосковью, потому что за окном мелькали ёлки и берёзки, в машине тихо звучала музыка, что-то явно из классики, Тигран молчал и смотрел прямо, на дорогу, не переставая меня обнимать. По его лицу всегда трудно прочитать, о чём он думает, что чувствует. Положительные эмоции он ещё может показать, если сочтёт уместным, но отрицательные
