Она поселилась внутри вместе с глухой, непонятной тревогой с тех пор, как Даниял ввел в дело Аверина. Дан не сомневался, что тот нашел Ольгу, но почему-то не спешил устраивать им встречу. Возможно, Оля не желала его видеть, но для того и наняли Аверина, чтобы он решал такие вопросы, решала херов…
В зале приглушили свет. Дан пил минеральную воду из бокала для шампанского, поглядывал на часы и совсем не смотрел на сцену. Лениво обвел взглядом зал — надо прикинуть, где может быть руководство. А потом увидел ее. За столиком перед самой сценой.
Бокал треснул в руке, Дан отшвырнул его в сторону и встал. Вместе с ним поднялись все гости, аплодируя певице на сцене, а он, не отрываясь, смотрел на нее. На Дану, свою Дану, совсем незнакомую, очень красивую, но такую живую, что у него затряслись руки.
На пол капала кровь из порезанной ладони, но он ничего не замечал. В груди зияла кровоточащая дыра, в голове рвались снаряды, осыпались в пыль арки железнодорожного виадука в Цюрих-Весте. А потом Данка повернула голову, и их взгляды встретились.
Он не мог сдвинуться с места, ноги не слушались, будто он только встал с инвалидной коляски, и Дан схватился за спинку стула. Он смотрел в глаза Даны, и если прежде допускал, что ему померещилось, то сейчас точно знал, что это она. Призраки не плачут, а глаза Данки блестели как звездочки, пока не размылись за откуда-то взявшейся пеленой.
Даниял с неимоверным усилием сделал шаг вперед, и тогда повернул голову ее спутник, скользнул равнодушно взглядом и снова уставился на сцену. А Дан процедил сквозь зубы ругательство и выдернул из кармана телефон, нажимая на вызов, потому что спутником Даны был Аверин.
Мужчина возле Даны взял со столика телефон и поднес к уху.
— Аверин, твою мать, ты где? — просипел Дан, услышав недовольное «Чего тебе?»
— Еду из аэропорта, только прилетел.
Аверин под сценой посмотрел на экран и положил телефон в карман. Дан закрыл глаза. Может, он спит, и это просто очередной дебильный сон?
— А в «Ибице» тогда кто?
— Баграев, тебя, видать, мало лечили. Откуда я знаю, кто возле тебя там в «Ибице», может, стриптизерши?
Даниял отбил вызов и открыл глаза. Вспыхнул свет, все уже расселись по местам. За столиком перед сценой сидела незнакомая пара — толстый мужик с такой же крупной дамой. Дан вытер лицо ладонью, рядом взвизгнула женщина.
— У вас на лице кровь, — подбежал к нему официант. Дан посмотрел на него как на идиота.
— У меня везде кровь, — сказал он ему. — Ну, что смотришь? Водку неси.
* * *
— Почему вы не сказали, что он там будет? — Данка всхлипывала, продолжая бежать, а Клим просто быстро шел следом.
— Успокойтесь, Дана, все будет нормально. Так надо, он должен сомневаться, что вы живы, пусть пока считает, что вы ему везде мерещитесь.
— Так нельзя, — развернулась к нему Данка, — вы видели его лицо?
Она снова повернулась, чтобы бежать дальше, и врезалась в мощную фигуру, заслонившую путь.
— Тихо, тихо, — ее обхватили крепкие руки и чуть приподняли над дорожкой, — тихо, девочка. Все будет хорошо с твоим Даном, выпьет водки и спать поедет, наши люди за ним присмотрят.
Данка попробовала бежать, но поняла, что лишь болтает ногами в воздухе. И откуда здесь взялся Костя?
— Все равно так неправильно…
— Правильно, — перебил ее старший Аверин, — поверь мне, Дана. Я хочу знать, насколько он осведомлен во всем, что случилось. А потом ты можешь встретиться с ним и обсудить, как быть дальше.
— Мне с ним нечего обсуждать, — вскинулась Данка.
— Да? А дети? Детям нужен отец, — серьезно сказал Аверин, Клим задрал голову и смотрел на звезды. — Но прежде нужно создать вокруг них безопасное пространство.
— Что… Что вы имеете ввиду? — Данка похолодела и посмотрела на Аверина.
— То, что ты подумала, — тот спокойно выдержал взгляд. — Завтра утренним рейсом прилетает Шамиль Баграев, я его опередил. Если я не ошибаюсь, сын о визите отца ни сном ни духом. Вот и поглядим, что будет.
Данку усадили в «Ламборджини» Клима, и она, закрыв глаза, прислонилась к обшивке салона. Перед ней и теперь стоял Даниял, побледневший, опирающийся о стул — ему было тяжело стоять, Дана видела, как побелели вцепившиеся в спинку стула пальцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вспомнился рассказ Аланы, сестры Данияла, что он после аварии чуть не остался инвалидом. Как жаль, что она тогда не расспросила подробнее, что это была за авария, но ей в страшном сне не могло присниться, что речь идет о Данияле. Неужели это судьба, что она попала в семью его сестры?
Мужчины Аверины о чем-то негромко переговаривались, отойдя в сторону. Данка лишний раз удивилась, как можно быть настолько похожими — они ведь не братья-близнецы. И в то же время настолько разными.
Клим похлопал родственника по плечу, тот покачал головой, и оба вернулись в машину. Костя сел наперед возле Клима.
— И часто вы так делаете? — спросила Дана.
— Что именно? — обернулся старший Аверин.
— Друг за друга себя выдаете?
— Хм. Вообще, нет, мы хоть и похожи, но Клим явно моложе. Это здесь полумрак и расстояние, я решил, что сработает.
— Меня он узнал, — тихо сказала Дана.
— Я на это надеялся, — кивнул Аверин.
— Так это вы… ты все спланировал?
— Костян у нас стратег, — ответил за родича Клим, — а мне вечно достаются самые идиотские роли.
— Сегодня вы неплохо сыграли собственного дядю!
— Костю сыграть несложно, — улыбнулся Клим.
— После русской мафии, внедренной в эпицентр войны мексиканских наркокартелей, сыграть меня Климу было раз плюнуть, — сказал старший Аверин.
В его голосе звучали горделивые нотки, и Данка решила, что он шутит. Ну, конечно, шутит, какая русская мафия да еще и в Мексике!
— Когда мне было десять, — начал Клим, выворачивая руль, — мы у Костяна в студенческой общаге жили. Денег вообще не было. Так он эликсир молодости придумал продавать. Мы бодяжили разные настойки, потом он должен был выпить для демонстрации несколько капель, а сам будто бы случайно выпивал больше. Уходил в соседнюю комнату, а оттуда выходил я.
— И что? — изо всех сил старалась не смеяться Данка.
— Выгребали все запасы, мы бодяжить не успевали. Даже офис сняли, правда, потом часто менять приходилось, чтобы морду не набили.
Клим расхохотался так заразительно, что Данка не выдержала и тоже рассмеялась.
— Нашел что вспомнить, — буркнул Костя, отворачиваясь. — Нравится людям обманываться, кто им виноват.
— Так вы мошенники, Аверины, — отсмеявшись, сказала Данка. — А почему Клим жил у тебя, Костя?
— Его родителей убили, мать Клима — моя старшая сестра, — ответил Аверин, и смеяться сразу расхотелось. Они недолго помолчали.
— А кто такой Александр Арсентьевич? — спросила Дана, Костя с Климом переглянулись.
— Ты его откуда знаешь? — спросил Костя.
— Я его не знаю, но ваши охранники, Клим, когда отвозили нас с детьми в сад, все время на него ссылались. Что он прислал машин, что он нас ждет. И когда Дан спросил, кто это такой, я сказала, что он отец моих детей. Я просто не знала, что делать, чтобы он отстал, — добавила Данка виновато.
В машине установилась тишина, ей стало совсем неловко, а мужчины снова переглянулись.
— Арсентьевич нажил еще одну двойню! — со смешком в голосе сказал Костя.
— Он же не обидится? — спросила она, с надеждой глядя на обоих Авериных.
— Саня нормальный, не обидится, — успокоил Костя, а Клим лишь загадочно улыбнулся.
«Ламборджини» затормозил у Олиного дома, Костя помог Данке выйти и попрощался с племянником.
— Ты к нам? — Дана втайне обрадовалась, представив, как будет счастлива сестра. Да и страшновато было оставаться одним после известий об отце Данияла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Если твоя сестренка впустит в дом, то к вам, — серьезно ответил Аверин, и Данка изумилась, поняв, что он действительно волнуется.
Глава 34
— Подожди, — Аверин остановил Данку перед дверью, одернул пиджак, пригладил волосы.
