но разбитым сердцем улечу в Москву навстречу новой жизни.
– Ой, Миша такой неутомимый, я не ожидала, у меня колени все еще дрожат.
– А ты татуировку его видела?
– Какую татуировку?
– На спине, огромный коршун.
Ляпнула первое, что пришло на ум, если Эльвира и Вишневский действительно провели ночь вместе, во что я не хочу верить, то она должна знать о татуировке.
– Да, да, она классная, мне понравилась.
Все, ты спалилась, Эльвира, ничего у вас не было, но это не так уж сильно меняет суть дела.
Он просто отвернулся от меня, промолчал, смотрел как на предателя, не звонил. Значит, я ему больше не нужна. Поигрались, и хватит, мама говорила, что случайный роман и хороший секс еще никому не помешал, накаркала. А я вот влюбилась, горько, обидно, но это так.
– Совет вам да любовь, и не забудь о заявлении, отнесешь сама в кадры, это ведь твоя работа. Оторвешь свою пятую точку от кресла или встанешь с колен, когда босс закончит.
Ух, вот это из меня какая грязь полилась, сама в шоке.
Развернулась, гордо вскинула голову, посмотрела на себя в зеркало, я сегодня была неотразима, красный цвет мне шел как никогда. Облегающие брюки, туфли на высокой шпильке, белая блузка, распущенные волосы и яркая помада.
Надела солнцезащитные очки, вышла из приемной, хлопнув дверью. Пусть все катятся в пропасть, а я в Москву – за новой жизнью, зализывать раны и собирать кусочки своего разбитого сердца.
У лифта мой пыл немного поубавился, я все думала, что вот сейчас разойдутся створки, и я увижу его, наткнусь на холодный взгляд и совсем потеряю себя. Или кинусь на шею, начну шептать, как люблю его. Господи, ну что за драматургия лезет в голову?
Но когда приехал лифт, и его створки разошлись в стороны, я немного впала в ступор, потеряв дар речи.
Мужчины, человек пять, в черном камуфляже и высоких берцах, лица закрыты балаклавами, на головах каски, а в руках автоматы.
Неожиданно.
– Девушка, вы с нами? А вот я бы не прочь с вами покататься по этажам.
– А я бы с ней застрял.
Мужчины засмеялись.
Не пойму, кто это произнес, а кто подхватил, но я икнула и сделала шаг назад, сняла очки. Где-то прохрипела рация, седьмой вызывал пятого, а для меня все было как в кино. Я из мелодрамы попала в триллер.
– Отставить разговоры, да что же это за техника, мы на каждом этаже будем останавливаться и светить себя?
Видимо, главный в этой группе выругался, начал жать на кнопку двенадцатого этажа, а у меня начали подкашиваться ноги. Что вообще происходит? Утром ничего такого в офисе не было, все работали, были даже расслаблены, охранник зевал.
– Извините, леди, взять с собой не сможем. Служба.
Я снова икнула, кивнула, лифт закрылся, на табло стали меняться цифры. Значит, на двенадцатый, интересно, что там случилось и зачем все эти люди? Стало волнительно, ладошки вспотели, пошла к лестнице, там долго колебалась, хотела подняться и посмотреть, но не стала.
Михаил говорил о конкурентах, о том, что кто-то сливает информацию, и этот кто-то наверняка Сурикова – помощница Вишневского-старшего. Они умные мужчины, они во всем разберутся. Женя Краснов - опытный сыщик, он поможет. Медленно начала спускаться, по пути мне встретилось двое человек, которые не любили ждать лифт.
– Девушка, вы не подскажете, экономический отдел на каком этаже?
Подняла голову, остановилась, ниже меня на пять ступенек стоял Эмиль с букетом кроваво-красных роз.
– Маргарита? Вот это да, я даже не узнал тебя, ты такая красивая и сексуальная.
– Эмиль?
Вот меньше всего на свете я хотела сейчас видеть его.
– А я тебя ищу.
– Зачем?
– Соскучился.
– Заведи себе собаку и скучай по ней, – ответила резко, потому что достал уже.
– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?
– Не кажется, но если ты так считаешь, то иди мимо.
– Я, между прочим, к тебе со всем душой, с букетом.
– Гнилой душой, потому что только такая может быть у человека, который разрывает отношения по сообщению, а потом еще отбирает подарки. Фу, Эмиль, я не хочу тебя видеть, слушать, наблюдать рядом, дай пройти, я спешу.
– Кто он? Твой босс? Ты с ним спишь и спала, когда мы еще были вместе? – тон мужчины меняется, он кривит губы, скулы бледнеют, мы на лестнице вдвоем, я делаю шаг назад.
– Ты в своем уме? Не надо судить всех по себе. И я не намерена перед тобой объясняться.
Эмиль надвигается, я отхожу в сторону, чтоб его обойти, мне не нравится его настрой и тон.
– Я сужу по тому, что вижу, это он, да, тот, у которого ты жила в доме за городом? И давно это у вас?
– Не ори на меня! Ты не имеешь на это никакого права! И уйди с дороги, а то закричу и позову охрану. Как вообще тебе впустили?
– Ты любишь его, да, скажи, любишь? – взгляд безумный, я наконец спустилась на несколько ступеней вниз, теперь мужчина нависает надо мной.
И зачем я только надела эти чертовы каблуки, в них недолго оступиться, упасть и переломать ноги!
– Люблю, очень сильно люблю, и то, что когда-то было между нами, было ничем в сравнении с этим чувствами.
– Ничем?
– Да, это было ошибкой, и только с тем мужчиной я поняла, что значит по-настоящему любить.
– Ах ты су…
Эмиль замахивается букетом, я дергаюсь назад, оступаюсь, теряю равновесие, начинаю заваливаться. Внутри все холодеет, цепляюсь за перила, но руки соскальзывают. Вижу лишь полные злобы и ненависти глаза Эмиля, он не делает ничего, чтобы меня удержать.
Все происходит как в замедленной съемке, вся жизнь реально проносится перед глазами. Как я могла быть с этим человеком? Ведь он чудовище.
Но как только я готовлюсь к худшему, меня подхватывают в воздухе, сердце вырывается из груди, знакомый парфюм, сильные руки.
– И я люблю тебя, Цветкова. Но ты и дня не можешь прожить без того, чтоб не попасть в беду.
– Миша!
Он был такой красивый, в белой рубашке, словно принц. Мой принц. А может, это волшебство Софии, и она виновата в моих фантазиях?
– Миша, Миша. Постой тут немного в сторонке, я сейчас разберусь с этим куском дерьма, и мы поговорим. Хорошо?
