Уйдя чуть в лево, я выбросил тяжеленную руку в лицо плечистого, вливая в неё чуть ли не всю оставшуюся энергию камня. Да и так, что наотмашь.
— Кха! — тело парня врезалось в стену.
Хорошая оплеуха получилась — я выдохнул.
Нобору лежал в груде камней, рассыпавшихся в следствии удара широкой спины о стену. Правда, в камне оставалось энергии… ну, скажу так, совсем мало. Я был, казалось, на исходе.
Покачиваясь, я подошёл к хрипящему сосунку, изо рта которого текла струя крови.
Хреново пацану, пора его избавлять от боли, пока другие не могут мне помешать. А если попытаются, получат удары в спину от моих не самых честно бьющихся посредников.
Короче, пока другие были заняты, я поглядел в барабан своего револьвера. Если честно, на данный момент это было единственное, что сможет нанести существенный урон.
Отлично, осталась последняя пуля. Вот и проверим, что там с моей удачей. Я крутанул барабан наставляя ствол на лоб Нобору.
— Сыграем в рулетку?
— Хер! — с этими словами кто-то столкнул меня в сторону пинком. — Он мой!
Какого… хрена?
Ханна?
С клинком в руке?
Не дожидаясь, пока я произведу выстрел, Ханна оскалилась, перехватила клинок поудобнее и… нанесла удар, насквозь пробивая череп плечистого Нобору. Улыбка её переросла в широкую, нехорошую ухмылку.
А я…
У-у-у… а я думал, она хорошая скромная девочка. Я удивлённо заморгал, глядя на девушку; клинок, который она хрен знает где достала, торчал прямо изо лба Нобору.
Впрочем, она и не думала останавливаться. Удары были точными и умелыми, а главное — быстрыми, как будто их наносил заведённый аппарат. Провернуть под рёбрами. Пробить лёгкие. Вспороть кишки.
Она не обращала внимания на то, жив парень перед ней или мёртв — просто била с лихорадочной скоростью, раскрашивая всё вокруг в красный. Кровь брызгами падала на её лицо — липкая, с характерным запахом — но и на это тоже она не обращала никакого внимания.
А вот на что обращала, так это на мой взгляд. Я начал было довольно улыбаться… но эта улыбка быстро стала напряжённой.
— Что-то не так, мудак? — вскользь прошлась она по мне острым взглядом.
Это… она мне?!
Время шло; Ханна наносила удар за ударом, как будто кроме неё, клинка и обрубка, мало похожего на человеческое тело, перед ней ничего в мире не существовало. Напряжённость в моих глазах перерастала в беспокойство.
Что с ней такое? Даже охрана порядком опешила от такой жестокости. Страх в их глазах был… непередаваем.
— Эй, — резко остановившись, она повернулась к остальным. — Что с лицами?
Охранники, измотанные долгим боем, стали переглядываться. Один из них нервно сглотнул, пытаясь что-то сказать… но, кажется, его слишком потрясло то, что он увидел — как и перемены в её тоне.
Теперь она смотрела на меня.
— Ты же именно этого хотел, — она сделала шаг в мою сторону. Глаза мои стали медленно наполняться кровью. — Садист-у*бан. Твоего расположения ведь только так можно добиться?!
Да что она несёт?!
Я, сделав опор на чуть ноющую лодыжку, споткнулся и свалился на задницу; моё лицо, казалось, застыло в гримасе подлинного ужаса, любые слова замерли в горле.
Поводя в воздухе клинком, она подошла ко мне почти вплотную. Посмотрела в глаза. Да уж, наверное, ауру ненависти и гнева, что исходила сейчас от Ханны, можно было ощутить физически.
—…даже если вас зарежешь, как собак, — закончила она, оглянув каждого из нас — и даже убитых. — Всё, что вы понимаете — это страх.
Её язык медленно, демонстративно, прошёлся по лезвию ножа, слизывая вязкую кровь.
— Мой отец был убит, не так ли… он был единственным, ради кого я хотела быть правильной, — она с жуткой гримасой вытянула руку и указала на превращённое в кровавую мочалку тело Нобору. — Ну, как? Этот кусок мяса собирался сделать мне предложение? Может, кто ещё желает меня трахнуть?!
Я лишь молча глядел на неё, не понимая, что и говорить. Отвести взгляда я тоже не мог — зеленые глазки этой красотки завораживали.
— Я спросила! — выплюнула она, посмотрев на меня. — Кто ещё думает, что хочет видеть меня в своей постели? И если это один из вас, то будь столь любезен, уточни, на каком именно моменте ты передумаешь. На почках, или на селезёнке?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я раскрыл рот, но лишь молча глотнул воздуха. Когда она наклонилась ещё ближе, я нелепо пожал плечами. Кажется, я понимаю, в чём дело. Я хочу её, причём сильнее, чем кого-либо в обоих мирах.
— Что же вы молчите, мерзавцы?! — ощерилась та.
Парни, что ритмично избивали моих людей, побросали свои оружия. Интересно, но страх она внушала не хуже, чем мои глаза.
— Мы подчинялись его отцу, — отозвался один из бугаев. — Но не ему. В этом сражении больше нет… кха!
Да, мои ребята те ещё бешеные псы. Лорд сообразил быстро — дождался нужного момента и прикончил преступника. В точности так же, как и Тору, что сломал прямым ударом колено второго.
Ханна не глядела на них; стоя надо мной, она вытянула клинок. Я и двинуться с места не мог.
— Ты… — протянула та хищно, уколов мою шею. Олно движение, и мне хана. — Это всё ты.
Я закрыл глаза, сглотнул. Удача, прошу, если ты есть…
Открыл глаза, Ханна в отрубе.
Спасибо… так, стоп.
— Где моя кость, Марк?! — Роран был тут. — Отвечай!
