— Но, на детей он не действует.
— Я знаю. К моменту эпидемии моему Нику исполнилось бы двадцать. Но мальчик ушел в семь от тяжелой болезни легких. Я бегала по врачам… Боже, сколько клиник, анализов и все без толку…
Галия говорит о потере ребенка с болью в голосе, но внешне сохраняет внешнюю стабильность, подобно кукле. И как ей это удается? Многие из вампиров слишком эмоциональны и вспыльчивы. Она другая.
— Соболезную Вашей потере. Он был сыном Верховного?
Галия резко отмахивается.
— Нет. С Кайлом я познакомилась позднее. Он сущий тиран и рожать от него детей я так и не решилась. Это сейчас он Верховный, а когда-то был простым офисным сотрудником с большими, неоправданными амбициями. Другое дело его брат Роберт — бельмо на глазу Кайла. Успешный, обеспеченный, счастливый и довольно удачливый.
Наш разговор выходит в правильное русло, и я почти ничего не делаю для этого. Просто слушаю. Кажется, именно об этом и говорил Кристофер, он знал, что я справлюсь, оставаясь самой собой.
— Я слышала о Роберте, но совсем немного.
— Роберт старше Кайла. Намного, почти на пятнадцать лет. Он ребенок от первого брака своей матери, унаследовавший большое богатство от отца в свои тридцать два и успешно приумноживший его. Кайл всегда жаловался на скупость Роберта, хотя брат не отказывал ему в помощи никогда. Даже предлагал хорошую работу, но тот счел это унизительным снисхождением. Само поместье Веласкесов дурманило голову моего мужа настолько, что он не мог спокойно спать. Я знала, мой муж ждал, когда Роберта хватит удар или случится несчастный случай, чтобы унаследовать богатство. Но Роберт не собирался рано умирать. В свои пятьдесят с хвостиком мужчина был бодрее многих тридцатилетних. Он женился на молодой гречанке, а та родила ему двух прелестных малышей.
— Боже, — не сдерживаюсь я, — Не знала, что у Роберта были дети.
— Конечно, Кайл не будет распространятся об этом. Ему выгодно выставлять себя благодетелем, победившим богатого сноба.
Галия закатывает глаза и едва ли не плюется при произнесении имени бывшего супруга.
— Мне страшно спрашивать о том, что стало с семьей Веласкес. Если следовать хронологии, на момент эпидемии детям было…
— Сэму десять, а Биллу пять. Совсем малыши.
— Что же с ними стало?
От одной мысли расправы над детьми, мне становится не по себе и Галия спешно останавливает тему.
— В твоем положении лучше поберечь нервы. Не будем об этом.
— Что? В каком положении?
— Ведь я не ошибаюсь? Эмили, ты беременна?
Этот вопрос ставит меня в тупик. С одной стороны мы всем говорим, что это случилось, с другой — ничего не знаем сами и вообще стоит помалкивать, когда находишься в чужом клане. Господи, вот что мне сказать? От нахлынувшей тревоги, я буквально вжимаюсь ладонями в диван, пытаясь собрать хаос мыслей воедино.
Галия не остается в стороне, она моментально подмечает ухудшение ситуации.
— Да все в порядке, выдохни! Принести тебе воды?
— Нет, не нужно. Я, просто… Давайте не будем об этом?
— Ты меня боишься, — констатирует факт женщина и пересаживается ближе, взяв в свои теплые руки мою ладонь, — Не надо. Я не Верховный и не стану поступать с тобой плохо. Эмили, дорогая, вы с Кристофером желанные гости в нашем доме.
— Я опасаюсь всех вампиров, — врать не хочется, я говорю, как есть, — Мне было сложно доверять даже Кристоферу в первые дни. Поэтому не сочтите мои опасения невежеством. Нужно время.
— Не скажу, что слышать это приятно, но могу тебя понять. Когда я ждала Ника, была ревнива как львица. А с его рождением все только усугубилось. В свою очередь, в ответ на твою искренность, я не стану скрывать, что завидую тебе и Кристоферу. Вам несказанно повезло быть не такими, как все.
— Вы говорите о способности к деторождению?
— Не только. В фатальности вашего союза кроется тонкая романтика. Никогда бы не поверила, что существуют две половинки единого целого. Однако жизнь умеет удивлять.
— Люди тоже способны к зачатию.
Галия в ответ на мою скрытую обиду только пожимает плечами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, знаю, люди фертильны. Но какое это имеет значение сейчас? Да и в чем чудо? А вот вампир и человек, способные родить дампира… Что может быть прекраснее?
Я поджимаю губы, чтобы не перечислять все, что приходит сейчас в голову. Лучший вариант промолчать, утаив вечное желание спорить.
— Кайл узнал о странных парах в клане Германа Даресса. Слышала о нем?
— Нет.
— Там родилось уже двое малышей. Правда девушка очень болезная и вряд ли переживет рождение третьего. Без врачей и медицины затея с рождением детей одного за другим плачевна. Герман этого не понимает. Он держит в рабстве свою фертильную пару. Это ужасно, — Галия вздыхает, посмотрев на меня с теплотой, — Дорогая Эмили, мужчины буквально тянут нас в средневековье. Именно поэтому я оставляю в своих владениях все как было при жизни. Здесь нет места помпезности, рабовладельческому строю и насилию. Убийства в рамках естественной потребности.
— Без врачей? Как же проходили роды бедной девушки?
— В муках и с помощью неопытных пленных. Ей помогали две девушки. Из-за обилия крови вампиры не могут присутствовать при этом. Герман жестокий вампир, но Кайл им восторгается. Они вроде как соревнуются между собой. Правда, в последнее время, политика моего бывшего мужа сменилась. И, похоже, я знаю кто хорошенько вертит им.
Женщина сжимает мою руку чуть сильнее и смотрит за спину.
— И кто же?
— Кристофер, — громко выдыхает Галия.
— Извините, что помешал вам, — доносится голос супруга, — Приехали еще двое наших мужчин, представители Верховного. Они хотят поприсутствовать при вашем с Эмили разговоре молчаливыми свидетелями.
Женщина недовольно сводит брови и ухмыляется, беззвучно чертыхнувшись. Ее, как и меня, присутствие шестерок бывшего мужа не радует.
— И где они сейчас?
— Ваш человек попросил подождать у входа.
— Прекрасно. Кайл в своем репертуаре, не может не засунуть свой любопытный нос во все дела. При этих двоих разговор станет пресным. Ну да ладно.
Женщина поднимается с места, потянув меня подняться вслед за ней. Как только встаю на ноги, ощущаю, как сильно кружится голова. Это не похоже на отравление. Больше слабость и новое состояние организма, к которому будет трудно привыкнуть.
— Когда я смогу поговорить только с вами двумя?
— Со мной наедине вы не переговорите, — Крис делает паузу, поджимая губы, — По крайней мере официально. А вот с Эмили да. При условии положительного исхода встречи моя супруга будет навещать вас как парламентер от клана Веласкес.
— Замечательно, — выдыхает женщина, приблизившись к моему супругу почти вплотную, — Она мне симпатична, как и твоя политика. Я хочу, чтобы ты понимал, моя поддержка клана Веласкес если и будет, то только в надежде на твои силы. Кайл мне не интересен.
Кристофер смотрит в глаза Галии, ничего не отвечая на ее предложение. Все понятно без слов. Женщина поддерживает нового негласного лидера. Возможно влияние моего супруга куда шире, чем я представляю.
Глава 16. Смутные времена
В присутствии близкого окружения Верховного Галия ведет себя иначе. Она сдержана, разговаривает исключительно на поверхностные темы и задает вопросы, связанные с бытом клана Веласкес. Ее интересует как устроена работа с несмирившимися, что делают с падальщиками и сумел ли Кристофер наладить донорство с группами выживших.
Мы узнаем, что в клане Галии вопросы питания решают иначе. Вампиры не приводят жертв в свой дом. Кровопролитие ради ритуала здесь против правил, как и хранение «напитка» в бутылках, как вино. Женщина называет это неуважением к погибшим. Люди имеют право сражаться за свою жизнь и уйти достойно.
Зараженные клана Галии выходят на охоту раз в три дня, добывают сколько требуется и призывают остальных к месту питания. Так же вампиры предают погибших земле.
