– Робер, дня за три мы можем добраться до летного поля! Когда он прилетит в следующий раз…
– Если Господь послал нас сюда…
– Верно, Наставник! Мы должны повиноваться воле Гордого! Кто в целом свете может сравниться с ним? Наставница, позволь мне танцевать для Гордого и спеть его песнь. Быть может, тогда токолоши уйдут.
Обнаженный человек выхватил у женщины книгу и принялся стучать по переплету ладонью – ритмично, словно играя на тамбурине. Пятки его зашаркали по неровному полу, и он запел, причем его голос сделался тонок, точно голос ребенка:
– В тишине, во тьме ночной, Слышишь, он ревет в вершинах Видишь, пляшет он в огне! Он живет в смертельном яде Наконечника стрелы, Меньше искры из костра! Ярче падающих звезд! Волосатые в лесу Рыщут…
– Северьян, я пошла! – С этими словами Агия шагнула через порог на веранду. – Если хочешь, оставайся и смотри дальше. Но тогда тебе придется самому выбирать себе аверн и искать дорогу на Кровавое Поле. И знаешь, что случится, если ты не явишься туда?
– Ты говорила, что вызвавший меня наймет убийц.
– А убийцы подбросят тебе желтобородую змею. То есть начнут-то не с тебя, а с кого-нибудь из твоих родных или друзей. К которым, раз уж я прошла с тобой весь наш квартал, вероятно, отнесут и меня.
Он приходит к нам с закатом, Видишь, след на водной глади, Будто огнь на водной глади!
Песнь продолжалась, однако певец понял, что мы уходим – в голосе его зазвучали победные нотки. Дождавшись, когда Агия спустится на тропинку, я последовал за ней.
– Я уж думала, ты намерен проторчать там всю жизнь, – сказала она. – Тебе здесь в самом деле настолько понравилось?
На фоне неестественно зеленых листьев ее платье, отливавшее металлом, казалось не менее рассерженным, чем сама Агия.
– Нет, – ответил я. – Но было очень интересно. Ты видела их флайер?
– Это когда вы с тем типом высунулись в окна? Ну, я-то не настолько глупа!
– Я никогда не видел ничего подобного. Там, вверху, была стеклянная крыша, однако я тоже увидел флайер, которого ждал он! По крайней мере, это было очень похоже на флайер – только чужой, из какого-то чужого мира. Совсем недавно я хотел рассказать тебе историю о подруге одной моей подруги, видевшей зеркала Отца Инира. Она оказалась в ином мире и, даже вернувшись к Текле – так звали мою подругу, – была не совсем уверена, что в самом деле попала обратно домой… Интересно; может быть, и мы – до сих пор в том мире, откуда эти люди попали в наш?
Агия уже шла дальше по тропинке. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые заросли, казалось, окрасили ее черные волосы в темно-золотой цвет. Оглянувшись, она сказала:
– Я ведь предупреждала, что разных посетителей влекут к себе разные сады.
Я ускорил шаг, нагоняя ее.
– С течением времени они все сильнее и сильнее влияют на сознание. Возможно, повлияли и на нас. И ты, скорее всего, видел самый обыкновенный флайер.
– Но этот человек видел нас. И дикарь – тоже.
– Судя по тому, что мне рассказывали, чем сильнее влияние сада на сознание, тем больше остаточных ощущений. Когда я встречаю в этих садах чудовищ, дикарей и так далее, они, кажется, обращают на меня куда больше внимания, чем обычные посетители.
– Объясни поведение этого человека, – сказал я.
– Северьян, ну не я же строила эти сады! Могу только сказать, что эта хижина вполне может исчезнуть вовсе, стоит лишь нам уйти. Знаешь, лучше пообещай мне, что мы, выбравшись отсюда, пойдем прямо в Сад Непробудного Сна. Больше у нас ни на что не осталось времени – даже на Сад Наслаждений. Тебе, похоже, вообще не стоит гулять по этим садам.
– Потому, что мне хотелось остаться в Песчаном Саду?
– И поэтому – тоже. Похоже, здесь, рано или поздно, я наживу с тобой неприятности.
Стоило ей произнести эти слова, тропинка в очередной раз свернула, и путь нам преградил толстый ствол дерева с маленькой прямоугольной табличкой. Под густой листвой слева от меня показалась стена из зеленого стекла, явно служившая опорой растениям. Прежде чем я успел переложить «Терминус Эст» из руки в руку и открыть перед Агией дверь, она уже шагнула через порог.
Глава 22
Доркас
Впервые услышав о цветах аверна, я представил их себе растущими рядами на особых стеллажах, как в оранжереях Цитадели. Позже, когда Агия рассказала мне о Ботанических Садах побольше, я решил, что место, где они растут, очень похоже на наш некрополь, в котором я играл мальчишкой, – деревья, покосившиеся надгробные плиты, дорожки, усыпанные осколками костей…
На деле все оказалось иначе – войдя, я увидел темное, мрачное озеро среди бескрайней сырой низины. Ноги наши вязли в топкой земле; холодному ветру, свистевшему в ушах, казалось, ничто не преградит путь до самого берега моря. По обеим сторонам дорожки густо рос тростник; раз или два над нашими головами проносились какие-то водяные птицы, черные на фоне пасмурного неба.
Я рассказывал Агии о Текле, но вскоре она перебила меня, тронув за плечо:
– Отсюда их уже видно, хотя, чтобы сорвать, придется обойти озеро. Вон там, видишь, белая полоса?
– Отсюда они выглядят вполне безобидно.
– Однако ж погубили целую уйму народу, можешь мне поверить. Некоторые захоронены прямо в этом саду.
Выходило, что этот сад все же имел нечто общее с нашим некрополем… Я спросил, где же мавзолеи.
– Никаких мавзолеев. Ни гробов, ни погребальных урн, ничего подобного! Взгляни под ноги.
Я опустил взгляд. Под ногами плескалась вода – темно-коричневая, словно чай.
– Одно из свойств этой воды – не давать трупам разлагаться. Через горло в желудок покойника насыпают свинцовую дробь и погружают тело в воду, отметив на карте место, чтобы после можно было выудить обратно, если кто захочет взглянуть на него.
Я мог бы поклясться, что на целую лигу вокруг нет никого – по крайней мере, в пределах Сада Непробудного Сна, если только в стеклянных сегментах стен действительно нет никаких ходов наружу. Но, стоило Агии закончить фразу, из-за камыша в дюжине шагов от нас показались голова и плечи какого-то старика.
– Это неправда, – громко сказал он. – Да, так говорят, но все же это неправда.
Агия, до сих пор не обращавшая внимания на свое платье, разорванное спереди едва не до пояса, поспешила запахнуться.
– Вот не знала, что беседую с кем-то еще, кроме моего провожатого!
Старик словно не слышал отповеди – мысли его явно были слишком заняты подслушанной фразой.
– Вот у меня с собой карта – хотите взглянуть? Ты, молодой сьер, ты образован, это всякий сразу скажет. Взгляни.
В руках старик держал что-то наподобие посоха. Его верхушка несколько раз опустилась и поднялась, прежде чем я понял, что старик плывет к нам на лодке, отталкиваясь шестом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
