(Автор комментариев приносит глубокую благодарность Роберу Бюраку и Жану Бастэру, оказавшим неоценимую помощь в данной работе).
МИСТЕРИЯ О МИЛОСЕРДИИ ЖАННЫ Д'АРК
Не только в память, но и по замыслу
Марселя Антуана Бодуэна,
от субботы, 25 июля 1896 года
Тетрадь одиннадцатой серии
в честь Рождества и Богоявления;
первая подготовительная Тетрадь
в честь пятисотой годовщины со дня рождения Жанны д'Арк,
которая приходится на Богоявление
1912 года.
1425 год. Разгар лета.
Утро,
Жаннетта, дочь Жака д 'Арка, прядет, приглядывая за овцами своего отца на холмистом берегу реки Мёз. На втором плане справа и слева видны струящаяся среди лугов река Мёз, деревня Домреми с церковью и дорога, ведущая в Вокулёр. Вдалеке слева — деревня Максэ. В глубине — холмы; на их склонах пшеничные поля, виноградники и леса; пшеница золотится.
Жаннетте тринадцать с половиной лет;
Овьетте, ее подруге, десять с небольшим.
Госпоже Жервезе двадцать пять лет.
Жаннетта продолжает прясть; затем она встает; поворачивается лицом к церкви, призывает Отца и Сына и Святого Духа, не осеняя себя крестным знамением:
Жаннетта
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое, да приидет Царство Твое, да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого. Аминь.
Радуйся, Мария, благодатная; Господь с Тобою; благословенна Ты между женами и благословен плод чрева Твоего, Иисус. Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас грешных теперь и в час смерти нашей. Аминь.
Святой Иоанн, [319] заступник мой, святая Иоанна, [320] заступница моя, молите о нас, молите о нас.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
Отче наш, Отче наш, сущий на небесах! Как нужно, как отчаянно нужно, чтобы святилось имя Твое, чтобы настало Царство Твое.
Отче наш, Отче наш, сущий в Царстве Небесном, как отчаянно нужно, чтобы Царство Твое настало в царстве земном.
Отче наш, Отче наш, сущий в Царстве Небесном, как отчаянно нужно, чтобы Царство Твое настало в царстве французском.
Отче наш, Отче наш, сущий на небесах! Как нужно, как отчаянно нужно, чтобы исполнилась воля Твоя, чтобы хлеб наш насущный был у нас!
Как нужно, как отчаянно нужно, чтобы прощали мы должникам нашим и не впадали во искушение, чтобы избавил Ты нас от лукавого! Аминь.
О, Господи! Нам бы хоть краешком глаза увидеть пришествие Царства Твоего! Нам бы хоть краешком глаза увидеть зарю Царства Твоего! Но ничего, абсолютно ничего. Ты послал нам Сына Своего, которого так любил, и пришел Он и столько выстрадал, и умер — и ничего, абсолютно ничего. Нам бы увидеть только, как занимается день Царства Твоего! Ты послал своих святых, каждого из которых Ты звал по имени — других своих сыновей–святых и дочерей–святых, и пришли святые Твои, Твои сыновья–святые и дочери–святые — и ничего, абсолютно ничего. Прошли годы, столько лет, что и не перечесть; прошли целые века; увы, четырнадцать веков христианства со времени рождения, смерти и проповеди Его. И ничего, ничего, абсолютно ничего. И в том, что царит на земных просторах, — ничего, ничего, ничего, кроме погибели. Четырнадцать веков (пусть даже они были веками христианства), четырнадцать веков с момента искупления наших душ. И ничего, абсолютно ничего, царство земное — это царство одной лишь погибели, власть земная — это власть одной лишь погибели. Ты послал нам Сына Своего и других святых. А по просторам земным катится лишь волна неблагодарности и погибели. Господи, Господи, неужто Сын Твой умер понапрасну. Неужто приход Его ничему не послужил. Это страшнее всего, что было раньше. Нам бы хоть краешком глаза увидеть восход солнца Твоей справедливости. Но кажется, Господи, прости меня, Господи, кажется, что Царство Твое на исходе. Никогда раньше так не поносили имя Твое. Никогда так не презирали волю Твою. Никогда так не попирали заповеди Твои. Никогда раньше не было такой нехватки хлеба; и если бы его не хватало только нам, Господи, если бы его не хватало только нам; и если бы нам не хватало только хлеба, питающего тело, хлеба маисового, хлеба ржаного, хлеба пшеничного; но нам не хватает хлеба иного; хлеба, питающего наши души; и изголодались мы иным голодом; тем особым голодом, который ничем не заглушить. Нам не хватает хлеба иного. А вместо власти Твоего милосердия, единственная власть, которая властвует на земных просторах, на просторах Твоей земли, земли, Тобою сотворенной — вовсе не власть царства Твоего милосердия, единственная власть, которая властвует на земле — это власть нерушимого царства греха. О, нам бы увидеть только пришествие Твоих святых, нам бы хоть краешком глаза увидеть пришествие царства Твоих святых. Что, Господи, что же сталось с Твоим созданием, что сталось с созданным Тобой? Никогда раньше не совершалось столько прегрешений и никогда столько прегрешений не погребалось непрощенными. Никогда христианин не наносил столько обид христианину, и никогда, никогда раньше человек не наносил столько оскорблений Тебе, Господи. И никогда столько оскорблений не погребалось непрощенными. Неужели и впрямь окажется, что напрасно послал Ты нам Сына Своего, и что Сын Твой страдал напрасно, и что Он умер. Неужели и впрямь жертве Его суждено стать напрасной, а нам — жертвовать Им каждый день. Неужели напрасно однажды воздвигнут был крест и напрасно мы вновь воздвигаем его каждый день. Что сталось с христианским народом, Господи, с Твоим народом. Искушения теперь не просто обстоят нас, они торжествуют над нами; искушения царят, настало господство соблазна; и все царства земные целиком подчинились власти царства соблазна; и злые впадают в искушение злом, в соблазн творить зло; причинять зло другим; и прости меня, Господи, причинять зло Тебе, Тебе Самому; а добрые, те, кто были добрыми, впадают в соблазн гораздо худший: в соблазн считать, что они Тобою оставлены. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, избавь нас от лукавого, Господи, избавь нас от лукавого. Если недостаточно еще было святых сыновей и дочерей Твоих, ниспошли нам других, ниспошли нам их столько, сколько понадобится, ниспошли столько, чтобы враг изнемог. Мы последуем за ними, Господи, мы совершим все, что Ты пожелаешь, мы совершим все, что пожелают они, мы совершим все, что они скажут нам от Твоего имени. Мы Твои верные слуги, пошли нам Твоих святых; мы Твои овцы, пошли нам Твоих пастухов; мы — паства, пошли нам пастырей. Мы добрые христиане, Ты знаешь, что мы добрые христиане. Как же получается, что добрых христиан много, а истинно христианского мира нет. Что–то здесь не так. Если бы Ты нам послал, если бы Ты только захотел нам послать одну из Твоих святых. У Тебя их еще достаточно. Говорят, их еще достаточно. Это очевидно. Это ясно. Это понятно. Но непонятно, что же тогда происходит. Есть святые, есть святость, но все–таки что–то не ладится. Что–то не так. Есть святые, есть святость, и вместе с тем никогда еще власть царства погибели на Земле не была столь очевидной. Быть может, нужно что–то другое, Господи, Тебе все известно. Тебе известно, чего нам не хватает. Быть может, нам нужно что–то новое, что–то, чего мы еще никогда не видели. Что–то, чего мы еще никогда не делали. Но кто осмелился бы сказать, Господи, что во всем этом может быть еще что–то новое после четырнадцати веков христианства, после стольких святых, стольких мучеников и мучениц, после страданий и смерти Твоего Сына.
Она садится и вновь принимается прясть.
Словом, нужно было бы, Господи, послать нам святую… которая добилась бы успеха, вот что нам было бы нужно.
Из долины доносится голос, он звучит все явственней, все ближе.
Это идет Овьетта. [321]
Она поднимается по тропинке из села.
Она поет:
Англичане не возьмутБашню Сен–Ник–Ник,Англичане не возьмутБашню Сен–Николя.
Жаннетта
Господи, Господи, мы будем так послушны, так покорны, так преданны.
Господи, Господи, мы Твои дети, мы Твои дети.
Вдалеке появляется Овьетта.
Жаннетта
Господи, Господи, что сталось с Твоим народом?
Входит Овьетта. Она начинает говорить оживленно, словно ее слова — это естественное продолжение песни, и лишь постепенно переходит к обыденному тону.
Овьетта
– Здравствуй, Жаннетта.
