— Что он говорит? — спросила она.
— Объясняет, почему Хуан заслужил наказание, — ответил Ларедо.
Наконец Рафага умолк. Шейла посмотрела на людей, стоящих вокруг. Они огладывались по сторонам, словно ожидая чего-то.
— А теперь что происходит? — опять спросила она Ларедо.
— Если кто-то захочет опротестовать приговор Рафаги, он имеет право высказать свои соображения и выступить в защиту Хуана.
— Как демократично! — съязвила она, но Ларедо ответил ей укоризненным взглядом.
По знаку Рафаги двое мужчин подвели Хуана к столбам и привязали за руки. Потом один из них сорвал с Хуана рубашку.
Шейла заметила суету около столбов и похолодела при виде веревки, которую держал в руке один из мужчин. Шейла не знала, какое именно наказание ждало Хуана, но едва ли ей приходило в голову, что это будет публичная порка.
Мужчина энергично взмахнул плетью, и она змеей растянулась по земле у его ног. Он поднял руку. Плеть со свистом взмыла в воздух и оставила страшный след на спине Хуана.
Тело Хуана дернулось от боли.
Свист — удар, свист — удар. Казалось, это будет повторяться бесконечно. Красные полосы секли его спину. Шейла стояла, не в силах отвести взгляд и заткнуть уши, чтобы не слышать сдавленных воплей несчастного. Вскоре он затих и безжизненно повис на привязанных к столбам руках.
Сыромятная плеть скользнула по земле и замерла. Ее змеиная яростная атака прекратилась. Второй мужчина направился к столбам, в руке его сверкнуло лезвие ножа. Он разрезал веревки, и тело Хуана рухнуло на землю.
Повинуясь какому-то необъяснимому импульсу, Шейла взглянула на Рафагу и увидела обращенный к ней испытующий взгляд. Шейла ощутила приступы приближающейся дурноты.
С несвойственной ей резкостью она дернула поводья. Кобыла взвилась на дыбы. Направив лошадь прочь от ямы, Шейла так пришпорила ее, что чуть не вылетела из седла, когда та рванула вперед.
Под сенью деревьев Шейла на ходу соскочила с лошади и тут же упала на колени. Ее выворачивало наизнанку до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Шейла все еще продолжала стоять на коленях, смертельно бледная и липкая от пота.
Наконец она заставила себя подняться, но у нее не хватило сил вновь забраться на лошадь. Держась за седло, она, шатаясь от слабости, поплелась рядом с лошадью.
«Надо бежать отсюда», — стучало у нее в голове. Впереди показалась сверкающая на солнце гладь водоема. Пошатываясь, Шейла вышла на поляну и опустилась на колени у самого берега. Она хотела зачерпнуть ладонями воды и плеснуть себе на лицо, но никак не могла унять дрожь в руках.
Она повернулась и увидела Рафагу, склонившегося над ней. Прежде чем она успела отшатнуться, он прижал влажную ткань к ее лицу, вытер пот со лба и верхней губы. Почувствовав приятную прохладу, она закрыла глаза, не задумываясь о том, кто принес ей желанное облегчение.
— Тебе не понравилось это зрелище? — Рафага снова намочил тряпку и прикоснулся к ее шее.
— Это варварское, жестокое наказание! — Она вздрогнула при воспоминании о теле Хуана, покрытом кровавыми рубцами.
— Все наказания жестоки, — спокойно возразил он. — Разве у меня был иной выбор?
— Не знаю, — пробормотала Шейла.
— Если ты придумаешь гуманное наказание, человечество будет тебе благодарно.
Он свернул тряпицу жгутом у нее на шее и, взяв ее за плечи, помог ей подняться. Открыв глаза, она поймала на себе его пристальный взгляд.
— Наверное, тебе не стоило смотреть на все это, — медленно произнес Рафага.
Наверное, подумала Шейла, но теперь было поздно об этом говорить. Ее все еще качало от слабости. Он поднял ее на руки, и она не выразила протеста, когда он понес ее на руках к дому.
Сцена наказания Хуана долго преследовала Шейлу. Однажды ночью она проснулась от кошмара, и Рафага успокаивал ее, как испуганного ребенка, крепко прижав к груди и поглаживая по голове, пока она не перестала дрожать.
Дневные часы она проводила в глубокой задумчивости, размышляя о жизни, ее ценностях и противоречиях. И все это время внутренний голос без устали напоминал ей: «Надо бежать отсюда». Необходимость этого Шейла понимала хорошо.
Спустя неделю теплым весенним днем они с Рафагой ехали верхом. Неожиданно Рафага поскакал к крутой тропе, ведущей из каньона. Когда они выбрались из узкого прохода между скалами, он повернул лошадь под прямым углом и направился вдоль слабо обозначенной звериной тропы. Шейла предоставила Аррибе самой выбирать путь.
Тропа привела их на узкое скалистое плато, поросшее невысокими деревьями. Шейла спешилась, следуя примеру Рафаги, а он тем временем ослабил подпругу седла, чтобы дать гнедой отдохнуть после долгого подъема. Шейла бросила на землю поводья и пошла к выступу в скале, туда, где стоял Рафага.
С плато открывался вид на необозримые просторы внизу и на горные вершины Сьерра-Мадре, протянувшиеся к северу. От высоты у Шейлы закружилась голова, она присела на плоскую скалистую площадку и стала любоваться окрестным пейзажем.
Как всегда, вскоре ее мысли сосредоточились на Рафаге. Он стоял неподалеку на краю Плато, согнув одно колено, так что вся тяжесть тела пришлась на другую ногу. Складки пончо скрывали очертания его стройного сильного тела.
Внимание Шейлы привлек его профиль. Шляпа была низко надвинута на покатый лоб, скрывая его блестящие черные волосы.
Темные глаза смотрели куда-то вдаль. Бронзового оттенка кожа туго обтягивала его точеное лицо. Глубокие складки, протянувшиеся от крыльев носа до уголков рта, подчеркивали линию его по-мужски красивого рта и волевого подбородка. Это был ярко выраженный тип лидера, агрессивного, непоколебимого в своих действиях и уверенного в себе. Шейле не терпелось выяснить, как и почему он стал таким.
— Кто ты, Рафага? — спросила она.
Он повернулся к ней, удивленно подняв бровь, как будто позабыл о ее присутствии.
— Я — человек, я — мужчина, — просто ответил он.
Шейла подумала, что никто из ее знакомых так бы не ответил. Они наверняка упомянули бы о своей профессии и достижениях, чтобы придать себе больше веса. Рафага был не таков.
— И все-таки? — не отставала Шейла. — Как твое настоящее имя? Откуда ты родом? Чем занимался? Почему оказался здесь?
Она увидела на его губах насмешку, как будто он находил ее вопросы глупыми.
— Что за сказки тебе наплели про меня?
— Кто? Ларедо и Хуан? Они действительно рассказали мне несколько историй, совершенно разных, — призналась Шейла. — Ты когда-нибудь сидел в тюрьме?
— Да, — последовал краткий ответ.
— За что?
— За преступление. Это самая распространенная причина. — Свои слова он сопроводил чуть заметной улыбкой.
