Катлер улыбнулась.
— Единственное, чего я сейчас хочу, так это хорошенько выспаться.
Санторо рассмеялся.
— Я тебя услышал.
И тут вдруг Дана помрачнела.
— Когда ехала сюда, до меня вдруг дошло, что все, что я сделала, было ради Кэрри Блэр. Но мы встречались с ней лишь раз, когда она изображала Марго Лоран. Какой она была?
— Жесткой, — ответил Робб. — И очень целеустремленной в работе.
— Ей нравилось сажать за решетку плохих парней, и она терпеть не могла проигрывать, — добавил Санторо.
— А какой она была вне работы?
— Ну, тут я ее почти не знала, — ответила Робб. — Выйдя замуж за Хораса Блэра, она взлетела по социальной лестнице очень высоко, стала прокурором штата. Это оттолкнуло многих людей, думаю, она была одинока. Все мы прилично зарабатываем, но даже и мечтать не можем о роскоши, в которой она жила.
— Думаю, она целиком ушла в работу, потому что чувствовала себя несчастной, — заметил Санторо. — И их брак, насколько мне известно, не задался с самого начала. Нет, конечно, я знаю об этом лишь по газетным сплетням и всяким слухам, которые распространились в офисе главного прокурора и нашем ведомстве.
— Мне ее жаль, — сказала Робб. — У этой женщины было все, о чем каждый из нас мог только мечтать — деньги, особняк, роскошные машины, — но, похоже, это не помогло сделать ее счастливой.
Дана вдруг подумала: поладила бы она с Кэрри, если б представилась такая возможность? Наверное, да, но как знать…
— Устала я, — пробормотала она. — Я вам еще нужна?
— Поезжай домой, выспись, — сказала Робб. — И еще раз спасибо тебе. Мы бы никогда не взяли Бенедикта, если б не ты.
— Запомните, — сказала Дана, — к стенке вы его еще не приперли. Бенедикт — страшно хитрая и опасная тварь. Скажите охранникам, чтобы глаз с него не спускали.
Глава 56
Фрэнк Санторо пытался допросить Бенедикта, когда они отъехали от стоянки перед отелем. Но и рта толком не успел раскрыть, как Бенедикт потребовал адвоката и сказал, что без него ничего говорить не будет. Детектив умолк. Арестованного доставили в ближайшую больницу, где врачи занялись его сломанным запястьем. Санторо вовсе не хотелось, чтобы Бенедикт мог предъявить полиции иск в связи с жестоким обращением.
Чарльз Бенедикт никогда не проходил теста на IQ, но было ясно: человек, сумевший сдать вступительные экзамены экстерном и с высокими оценками, наделен незаурядными умственными способностями. По дороге в больницу мысль его работала напряженно и неустанно, и по прибытии туда Бенедикт успел разработать два плана.
Чтобы план «А» смог сработать, надо было выбраться из заключения. Фокусники и иллюзионисты — настоящие эксперты по части таинственного исчезновения. Ведь удалось же Бенедикту удрать из Канзас-Сити, прихватив с собой полмиллиона долларов наркомафии, и ни мексиканцы, ни члены банды «Драконы Кунг-фу» так его и не нашли. Правда, то было много лет тому назад. Стоит только ему выбраться из тюрьмы, и он точно в воздухе растворится. В надежных местах у него были спрятаны грим, парики, документы на разные имена, а на офшорных счетах лежало достаточно денег, чтобы обеспечить себе роскошное существование до конца дней.
Имелся у него и резервный план «Б». Он может попросить включить себя в программу защиты свидетелей и выдать в обмен полиции все подробности о банде Николая Орланского. Правда, тут могли возникнуть серьезные проблемы, связанные с ущербом для здоровья, и Чарльз решил прибегнуть к нему лишь в том случае, если первый план не сработает.
В больнице Санторо надел на здоровую руку Бенедикта наручники и приковал его к кровати, детективы все время были рядом и не спускали с него глаз. Как только сбежались врачи и медсестры, Бенедикт в присутствии этих свидетелей заявил, что должен позвонить своему адвокату, и детективам ничего не оставалось, кроме как разрешить. Чарльз позвонил Маркусу Фостеру и попросил его подъехать в тюрьму. Он также шепотом назвал номер телефона своей секретарше, которая должна была впустить Фостера к нему в кабинет с тем, чтобы тот мог забрать несколько чеков, хранившихся в регистрационном журнале.
И вот арестованного доставили в тюрьму, где уже ждал Фостер. Адвокат сказал, что ему необходимо безотлагательно переговорить с задержанным, и их проводили в комнату для свиданий. Как только дверь затворили, Бенедикт подписал один чек для оплаты услуг Маркуса, затем еще один — для оплаты выхода под залог.
Бенедикт спал в камере, как вдруг в 3:30 ночи его разбудил лязг открывающейся двери. Адвокат, сонно моргая, уставился на охранника.
— Вас выпускают под залог, — сообщил он.
Чарльз сразу же воспрял духом. Через несколько минут двери темницы распахнутся и он уйдет в ночь. И еще до рассвета бесследно исчезнет.
Маркус Фостер ждал его в приемной. Бенедикт поблагодарил адвоката за то, что тот действовал так быстро. Оба они вышли из тюрьмы в прохладную ясную ночь, и Чарльз поднял голову и взглянул на звезды. Потом улыбнулся и глубоко вздохнул. Свобода — это просто прекрасно!
— Можешь меня подвезти? — спросил он адвоката. — А то они забрали мою машину.
— Конечно. Я припарковался вон там, в конце улицы.
Бенедикт последовал за Фостером. Но не успели они дойти до автомобиля, как к обочине подкатил и резко затормозил черный внедорожник с тонированными стеклами. Оттуда вышел огромный мужчина. Чарли узнал его — этот тип был завсегдатаем «Сцены».
— Рад видеть тебя на свободе, Чарли, — сказал мужчина, улыбаясь во весь рот.
— Похоже, тебя есть кому подвезти, — сказал Фостер. — Встречаемся у меня в конторе ровно в полдень. Так что успеешь немного поспать.
Бенедикту стало тревожно.
Он уже хотел попросить Фостера подождать, когда из внедорожника вышел Петр Перкович и распахнул полу пиджака, чтобы Чарли видел пушку. Бенедикт повернулся к нему, в тот же момент в шею ему вонзился шприц.
Глава 57
— Бенедикт отпущен под залог! — воскликнул Кристофер Раух.
— Пошлю своих людей его искать, — сказала Стефани Робб.
— Но как ему удалось так быстро выйти? — спросил Раух.
— Мы отвезли его в больницу, запястье и рука были сломаны, — принялся объяснять Фрэнк Санторо. — Еще там он связался по телефону со своим адвокатом. Мы не слушали, о чем они говорят, клиент имеет право на конфиденциальное общение с адвокатом. Думаю, он просил Маркуса освободить его как можно быстрей. А когда приехали в тюрьму, Фостер уже был там.
Раух снова выругался.
— Успокойся, Крис, — сказал Хамада. — Мы его найдем. Мы с Санторо и Робб работаем над представлением дела большому жюри присяжных. Предъявим обвинение в убийстве, так что ни о каком выходе под залог не может быть и речи.
— А у себя дома Бенедикт появлялся? — спросил Раух.
— Пока что нет.
— Тогда где же он?
Орланский понимал, что Чарльз Бенедикт, владеющий приемами фокусника-иллюзиониста, наверняка умеет исчезать из темницы, а потому постарался принять все меры, чтобы этого не случилось. В рот адвокату вставили кляп, одели в смирительную рубашку, лодыжки сковали кандалами, а от них тянулся шнур к колокольчику, вмонтированному в бетонный пол склада, куда Перкович доставил пленного.
Едва очнувшись, Бенедикт понял, что шансов бежать у него практически никаких. Даже если он освободится от смирительной рубашки и цепей на ногах. Потому как за ним наблюдали двое громил Николая.
Бенедикт не знал, как долго он был без сознания, а потому не мог определить, сколько уже находится в этой темнице. Он чувствовал, что просто умирает с голоду, — так что, возможно, несколько дней. С другой стороны, до сих пор кружилась голова — видно, от наркотических веществ, которые ему вкололи. А это означало, что, возможно, он находится здесь не так уж и долго, при условии, конечно, если ему не вкололи эту дрянь еще раз. Адвокат пытался обратить на себя внимание стражей, но те остались безучастны к его сдавленным крикам. Тогда он попытался сохранять спокойствие и придумать, как отсюда выбраться. Но ничего путного на ум не приходило.
Прошло, как ему показалось, несколько часов прежде, чем отворилась дверь. Охранники уставились куда-то за спину Бенедикту; сам он не мог повернуть головы и не видел, что происходит. Звуки шагов, эхом отдающиеся от бетонных стен, подсказали, что кто-то к нему подходит. И вот перед Бенедиктом предстал Николай Орланский, рядом с ним стоял Петр Перкович.
— Ах, Чарли, Чарли, — Орланский удрученно покачал головой. — Это ж надо было вляпаться в такое дерьмо…
Бенедикт пытался что-то ответить. Орланский кивнул Перковичу, тот вынул кляп.
— Какого черта, Николай? — воскликнул Бенедикт, с трудом поборов сухость во рту.
