отвратительно. Я то прислушивалась к звукам из комнаты. К тихому голосу Стужева, к периодически звучащему смеху Никитки.
То, словно партизан, выглядывала в прихожую, сверля глазами Лёшину куртку.
Я не хотела замуж. Мне не нужно было никакое кольцо. Но… мысли постоянно возвращались к этому, игнорируя моё желание думать о чём-то другом.
Оно действительно там?..
И если да, то как давно он его купил? На днях? Или когда узнал о сыне?
А может это кольцо дожидается меня уже два года? Тогда почему он не оставил его на моей могиле? А если оставил и затем забрал?..
Когда мои мысленные рассуждения достигли отметки «маразм», я захлопнула крышку ноутбука, окончательно смиряясь с тем, что сегодня работник из меня так себе. И виноват Стужев. Кто ещё?..
Мало того, что словно прописался у меня, так ещё и квартира пропиталась запахом его туалетной воды. Оттянув ворот футболки, я шумно втянула носом воздух. М-да. Я тоже пахла им.
– В душ! – буркнула я, доставая чистые вещи и поспешила в ванную.
Вот только десятиминутные водные процедуры ничего не изменили. В голове как был бардак, так и остался. Как и нерациональная тяга к Стужеву никуда не делась.
Последнее меня тревожило больше всего. Поцелуй стал подобием спускового механизма, вернув меня в прошлое. В то время, когда я не представляла, как дышать без этого мужчины рядом. Как жить, не видя его улыбку. Как вообще что-то делать, просыпаясь без него?..
И сейчас, выйдя из ванной, я чувствовала, как его запах проникает в лёгкие, оседая где-то внутри и снова отравляя меня.
Один раз я научилась жить без него. И не была уверена, что смогу это повторить.
– Еду привезли, – прошептал Лёша, проходя мимо меня с увесистым пакетом. – Никитка уснул.
– А ботинки не привезли? – как-то жалко вырвалось из меня. А взгляд сам собой вернулся к висящей на вешалке куртке.
Наваждение какое-то…
Как и всё, что происходит со мной с момента возвращения домой.
– Можем посмотреть что-нибудь, под еду, – предложил Стужев. – Скоротаем время.
«Как раньше», – промелькнуло в моей голове.
Сколько раз мы с ним сидели, включая какой-нибудь фильм, а затем, забыв про еду, самозабвенно целовались, вспоминая о голоде лишь под титры?
– Давай поедим здесь, – выдохнула я, отгоняя прочь воспоминания.
– Давай здесь, – согласился со мной Стужев, начиная раскладывать контейнеры и доставать нам тарелки, вилки.
Замерев в дверном проёме, я наблюдала за ним. За знакомыми уверенными движениями. Пришлось скрестить на груди руки, пытаясь избавиться от желания дотронуться до него. Подойти, как раньше, обнять со спины и не таясь вздохнуть полной грудью, прижимаясь к нему щекой.
Он бы обернулся на меня в ту же секунду, сгрёб в объятия и шутливо бы напомнил про остывающую еду…
Да, так бы было раньше. Сейчас всё иначе. И пусть я так же млею от одного его присутствия – это ничего не меняет. Себе можно было признаться, что чувства к Стужеву и правда никуда не делись. Вот только та нерушимая уверенность в нём пропала. И появился страх повторить ту боль, что обрушилась на меня после его ухода.
Часть меня понимала, что большая часть из того, в чём я обвиняла Лёшу – не его вина. Он и половины не знал, оказавшись так же обманут, как и я. Но всё равно, смотря на него, не могла перестать винить его.
В том, что не выслушал тогда.
В том, что его не было рядом.
В том, что пропустил первую улыбку сына. Первый плач. Первый шаг.
– Не смотри на меня так, – попросил меня Стужев в какой-то момент.
– Как? – выдохнула я, не отводя взгляда.
– Почти как раньше, – усмехнувшись, он отвернулся, доставая с верхней полки салфетницу. – Я и так с трудом сдерживаюсь от желания сгрести тебя в охапку и утащить в комнату.
– Обед остынет, – фыркнула я, сбрасывая с себя наваждение и подходя к столу.
– А когда нас с тобой это останавливало? – выдохнул он мне в ухо, обнимая меня со спины и смыкая руки на талии.
Глава 55
Рывок, и я оказываюсь сидящей на столе, безжалостно скидывая своим вторжением на пол тарелку. К счастью, она не разбилась. Но, кажется, разлетись она вдребезги вместе со всей остальной посудой – я бы этого не заметила. Я вообще перестала что-либо слышать, кроме ударов собственного сердца, стоило языку Стужева оказаться у меня во рту.
– Ненавижу тебя, – прошептала, стоило Лёше чуть отстраниться, стаскивая с меня футболку.
– Сказала она, расстёгивая его ремень, – хрипло выдохнул он мне в губы, снова собственнически в них впиваясь, не давая мне и секунды, чтобы прийти в себя.
И да, про ремень Стужев верно подметил. Обиженно звякнув пряжкой, он оказался на полу.
– Нежным быть не выйдет, – предупредил меня Лёша, отступая и переворачивая животом на стол.
– К чёрту нежность, – прошептала я, до боли прикусив губу.
Секунда, и я чувствую, как он резко опускает мои домашние штаны вместе с трусиками. Вторая, и мне приходится закусить ребро ладони, чтобы не застонать в голос, чувствуя, как Лёша рывком входит в меня на всю длину, заполняя до предела.
Внутренний голос затих, не терзая меня сейчас никакими сомнениями. Да и о каких мыслях вообще может идти речь, если я превратилась в оголённый нерв, полностью отдавшись тому, что происходит сейчас.
Каждый сдавленный стон, каждое движение, каждый жадный поцелуй в шею, что был на грани укуса. Сейчас с Лёшей всё было на грани. Хотелось быть ближе. Больше. Сильнее.
Нежность? Она сейчас нам была не нужна. Мы словно изголодались друг по другу и, кажется, этого будет мало, чтобы насытиться.
– Хочу видеть твоё лицо, – рыкнул Лёша, и подхватив меня снова усадил задницей на стол.
Я лишь приглушённо пискнула, высказывая протест и тут же подавилась стоном, жадно двигаясь ему на встречу. Царапать его спину было в разы приятнее, чем впиваться ногтями в столешницу.
– Лёш, – жалобно простонала я, понимая, что ещё немного и…
– Люблю тебя, – поймав мой стон губами, он ускорился и навалился на меня, прижимая спиной к поверхности стола.
Даже если бы я захотела что-то ответить – не смогла. Реальность померкла, оглушая меня накрывшей волной удовольствия. Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и открыть глаза, расфокусировано смотря на не торопящегося отпускать меня Лёшу.
– Это ничего не значит, – хрипло прошептала я, с трудом облизнув пересохшие губы.
– Ну разумеется, – тихо выдохнул он в ответ, мягко целуя меня. – Вообще ничего.
– Как хорошо, когда тебя
