– Аксей, как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил Асандр.
– Всё хорошо. Я цел.
И со всеми остальными тоже все хорошо. Сегодня обошлось без жертв, которых могло бы быть много. Моя память начала восстанавливаться. Я вспомнил каждый миг схватки с Гвидом. Вместе с этим я вспомнил, как он назвал моё имя. Я вспомнил и его тонкий разговор, намекающий на то, что он следил за нами. И только после этого моё сознание мигом вернулось в реальность.
– Он всё знает! – я вскочил с кровати. Яника попыталась схватить меня, но я был слишком быстр и вместо того, чтобы обхватить меня руками, она брякнулась в постель.
– Что? Ты о чем это говоришь? – спросил Асандр.
Лица всех присутствующих резко изменились. Видимо самое страшное, что только могло произойти, таки произошло. Гвид всё знал. Он действительно следил за нами.
– Он знает моё имя! – прокричал я. – Тем утром я видел в тумане что – то странное. Это был Гвид!
– Каким утром? – Спросил Насса.
– Да какая разница! Я видел его там. Он сидел на дереве, точно птица. Я не смог разглядеть его в тумане, но я чувствовал, что это он!
– Ты уверен? Это могла быть крупная ворона, – разводя руками, сказал Насса.
– Это был он! – твержу я. – Даже не смотря на то, что он полетел в дерева, словно птица, я уверен, что это был именно он!
Насса и Асандр переглянулись. На их лицах появилось ярко выраженное недоумение, которое тут же сменился испугом.
– Это вполне возможно, если только..
– Если только он убил некрещённого младенца? – Насса договорил за отца то, что для них двоих стало очевидным.
– Он убил ребенка? – крайне удивлённо спросила Яника.
Насса бросил на отца неловкий взгляд. Асандр точно переадресовал его на меня.
– Если Аксей действительно видел его летящим, то да. Для Гвида и ему подобным это вполне под силу, но для них есть лишь один способ, дабы добиться подобного результата. Насса уже сказал, как он смог это сделать.
Гвид оказался куда более опасным и непредсказуемым, нежели всем нам казалось раньше. Он убил маленького ребенка, наверняка даже не поведя и бровью. Несчастные родители оплакивают своё дитя, но Гвид не чувствует ни малейшего сожаления о содеянном преступлении. Он попросту хладнокровный монстр, которого мы остановим. Теперь для Асандра это ещё и дело чести.
Отец и сын присели за стол. Я сел рядом с ними, а Яника так и осталась сидеть на кровати.
– Что нам теперь делать? – сдерживая порыв слез, спросила она.
Нависло молчание. Все мы думали, как нам быть дальше. Мы попали в ещё большую западню, чем раньше. Нужно действовать немедленно! Возможно, Гвид уже мчится в наши дома.
– Он любит играть в игры, – первым заговорил Асандр. – Нас ему мало, да и так, как для нег мы самое сладкое, вероятнее всего он предоставит нам шанс увидеть смерть других, и только после он заберет и наши души.
Молчание продолжилось, пока через какое – то время Асандр не заговорил вновь.
– Сын, дай – ка мне книгу! – он перелистывал страницы так быстро, что они едва не полетели из книги одна за другой. – Кажется, я знаю, что нам делать! Есть у меня одна мысль, – попутно с поиском нужной страницы пробормотал он.
Мы оживились. Асандр снова подарил нам маленький лучик надежды, который всем нам сейчас очень нужен.
– Вот, кажется, что это оно!
Яника пробежалась взглядом по странице. Её лицо потеряло озарившеюся на нем несколькими мигами ранее надежду.
– Но как? Как мы это сделаем? – разбивая на куски всю прежнюю веру, проронила она.
В заклинании был рецепт снадобья, которое должно было попасть внутрь сущности, подобной Гвиду. Его сила заключается в том, что после этого он на какое-тот время потеряет абсолютно все свои сверх способности, но был здесь и минус – все его последователи, ставшие его подобием от его руки, также на какое – то время потеряют всю свою силу. И даже это не было самым сложным. Мы и представить не можем, как нам доставить зелье в его тело. Если мы сможем решить эту проблему, то дело останется за малым. Как бы там не было, пока мы будем обычными людьми, шансы Гвида на то, чтобы выжить в схватке с нами, равны абсолютному нулю.
– Руководствуемся логикой. В первую голову он явится в наш дом, – сдерживая свои эмоции, сказал Насса.
Если мы предугадали действия Гвида, Насса сейчас прав.
– Нам нужно немедленно выдвигаться! – сказал я.
– Без зелья это не имеет никакого смысла, – перебила меня Яника.
Она выбежала из комнаты. Через несколько секунд она вернулась обратно с небольшой металлической тарелкой.
– Всё остальное мы найдем в лесу. В любом случае нам предстоит идти через него, – она схватила меня под руку. – Всё, хватит сидеть!
Мы покидаем этот проклятый дом. Я бросил на него прощальный взгляд. Сейчас накал страстей немного меньше, нежели в тот миг, когда мы впервые переступали его порог.
Дом в моих глазах начал выглядеть иначе. Он стал больше походить на несчастное животное, некогда могучее и всесильное, но в один ужасный миг в нём завелся паразит, который довел его до нынешнего состояния. Этот дом не был воплощением зла. Я разглядел в его оконных проёмах мольбу о помощи. Будь бы он способен сжечь себя, дабы больше не страдать от энергии, которая наполнила его до самых краёв, он непременно сделал бы это.
Несчастный, некогда могучий зверь уже горел во всю, не успей мы добраться и до вершины холма. Насса решил, что так будет правильно, и сделал он это не от того, что в его голове была такая же жалость к нему, как и в моей. Ввиду своей профессии, он решил, что так будет лучше. Огонь отчистит всё от злых сил, да и к тому же у Гвида теперь нет места, в котором он вновь сможет кого – то заточить, хотя большого труда подобрать новое логово ему не составит. Нам остаётся лишь сделать так, чтобы дело до этого никогда не дошло. Нужно очистить мир от этого мерзавца, но сам мир пострадать не должен. Он останется прежним, а Гвид останется лишь в наших самых страшных воспоминаниях.
Не отдаляясь от нас более, чем на пятьдесят метров, Яника нашла всё необходимое. У нас действительно нет времени, поэтому готовить снадобье пришлось в дороге. Парень, обслуживающий нас на ближайшей заправке, был ошарашен и напуган тем, что к ним заехала дымящаяся машина. Яника была крайне дерзкой. Выхватил из его рук пистолет колонки, она сама сделала за него всю его работу, не дав ему сказать ни единого слова. Засунул деньги ему за пазуху и сухо поблагодарил его, она отправилась в машину. Прежде Яника никогда и ни за что не повела бы себя так грубо, но сейчас ситуация требует быстрых действий и твердых решений. Будем надеяться, что юноша сочтет нас за каких – то психопатов, и не примет ничего из сделанного Яникой на свой личный счет.
Спустилась ночь. Мотор ревет как лев. Нельзя медлить, нельзя останавливаться. Гвид может быть где – то рядом. Очередная гонка со смертью. Мы молим нашу звезду о снисхождении и помощи! Если в этой истории суждено кому – либо пострадать, то это должны быть только мы. Грязный мерзавец, не ведающий жалости не должен насладиться нашими страданиями, предвкушая миг последнего вздоха каждого из нас. Пусть мы и умрем, но только не так! Пусть это случиться когда угодно, но только не раньше, чем мы избавим мир от Гвида.
Мы в четырех часах пути от догорающего дома. Мы решили разделиться сразу же по въезду в небольшой поселок, в котором живет семья Насса и моя мама с братьями. Яника убедила нас в том, что Гвид никак не мог выследить её у дома родителей. Она старательно отвела от них теперешнюю беду. Она ни с кем не говорила, она не подходила к дому ближе, чем на полкилометра. В тот день её рвало и трепало на куски от одного только вида на дом и лишь от короткого взгляда на родителей, пусть хоть даже и издалека. Ей было достаточно услышать их голос. Не в силах долго бороться с соблазном войти во двор и воскресить мертвых изнутри, побитых горем людей, она умчалась оттуда прочь. Это решение было самым верным. Теперь мы можем разделиться на два дома. Я и Насса направимся в его дом, а Яника и Асандр поедут ко мне. Исходя из того, что Гвид, скорее всего, будет именно в дома Насса, я не посмел отправить туда Янику. Надеюсь, что они смогут быстро рассказать моей семье историю о том, как Яника вернулась из больницы, в которую она попала без памяти. Не самые убедительные слова, но в данной ситуации они смогут сдержать более колоссальный порыв эмоций, который последует после рассказа правдивой истории. Сейчас это совсем ни к чему.
