Каким видел Черномор общий ход вещей и как это видение отражалось в его концепции управления? При состоянии общества до середины ХХ в., когда скорость информационного обновления на генетическом уровне превосходила скорость информационного обновления на внегенетическом уровне, т. е. когда эталонная частота биологического времени была выше эталонной частоты социального времени, своекорыстная отсебятина, вносимая глобальным знахарством в описание общего хода вещей, естественно порождала ошибки управления. И хотя соотношение частот менялось по величине (см. рис. 2), качественно оно оставалось неизменным, а потому предположения Черномора об общем ходе вещей, хотя и с нарастанием вектора ошибки управления, но в целом удовлетворяли требуемым критериям по устойчивости управления.
Со второй половины XX века, после смены отношения эталонных частот биологического и социального времени (fc>fb), концепция управления со своекорыстной отсебятиной Черномора вошла в антагонистические противоречия с общим ходом вещей, при этом вектор ошибки управления стал опасным для общества в целом. Однако, оставаясь её рабом и не осознавая качественно нового информационного состояния, в которое со сменой поколений входило общество, бритоголовый урод продолжал как маньяк-биоробот “строить” толпо-“элитарную” пирамиду. Можно считать, что с этого времени его ум, а точнее сказать, определенный алгоритм поведения, на который замыкались бездумно многие “элитарные” умы, вошел в антагонистические противоречия с соборным интеллектом человечества. Так он начал рубить сук, на котором уверенно сидел более трех тысячелетий. И хотя отдельные попытки навязать Внутреннему Предиктору России свое видение глобального исторического процесса еще могли иметь некоторый успех, но в целом метод “культурного сотрудничества” уже работал против концепции, его породившей. Понимание народами России такого поворота событий отражено в поговорке: «Hа думах, что на вилах; на словах, что на санях; на деле — что в яме!».
В наше сложное время формирования новой логики социального поведения мир все чаще является свидетелем, как многие представители “элиты”, самонадеянно считающие себя людьми и бездумно замкнутые на толпо-“элитарную” библейскую концепцию Черномора, неожиданно ощущают воздействие на свою судьбу “мощного мгновенного орудия Провидения”, но для их нечеловеческих умов каждое такое проявление в их жизни — по-прежнему всего лишь досадный случай.
Руслану же, после анализа исторического прошлого, представляется возможность определить действительный уровень понимания карлой общего хода вещей и, следовательно, оценить устойчивость концепции бритоголовой мафии по предсказуемости.
И видит вдруг перед собой:Владимир, в гриднице высокой,В кругу седых богатырей,Между двенадцатью сынами,С толпою названных гостейСидит за браными столами.И так же гневен старый князь,Как в день ужасный расставанья,И все сидят не шевелясь,Hе смея перервать молчанья.Утих веселый шум гостей,Hе ходит чаша круговая…И видит он среди гостейВ бою сраженного Рогдая:Убитый, как живой сидит;Из опененного стаканаОн, весел, пьет и не глядитHа изумленного Руслана.Князь видит и младого хана,Друзей и недругов… и вдругРаздался гуслей беглый звукИ голос вещего Баяна,Певца героев и забав.
Видение прошлого у Черномора ложное: Рогдай и Ратмир исчезли с исторической арены. Искаженное представление о прошлом непременно скажется и на устойчивости прогноза будущего, поскольку, согласно Корану, «предположение об истине никого не избавляет от самой истины».
Вступает в гридницу Фарлаф,Ведет он за руку Людмилу;
А это уже ложь будущего. Последнее тысячелетие простой люд России, находясь под гипнозом Черномора, ведется слепыми поводырями-евреями за руку в бездну. Hо в настоящее время Людмила не под гипнозом: она спит. Спящего же можно только нести.
Hо старец, с места не привстав,Молчит, склонив главу унылу,Князья, бояре — все молчат,Душевные движенья кроя.И все исчезло — смертный хладОбъемлет спящего героя.
Финал процесса возвращения Людмилы, представленный в концепции Черномора, не устраивает старца и он не спешит навстречу злодею. Предписанный Черномором последний акт спектакля не устраивает и окружение Владимира, но, как и в наши времена, эти люди, лишенные способности видеть и понимать общий ход вещей, ради поддержания своего материального статуса на отвоеванном у общества рубеже, вынуждены скрывать свои душевные движения. Полную картину искажений процессов, происходящих в реальности, видит во сне Руслан. Переход подобной информации из подсознания на уровень сознания способствует превращению толпы в народ. И хотя Руслан пока:
В дремоту тяжко погружен,Он льет мучительные слезы,
но в то же время уже:
В волненье мыслит: это сон!
До этого момента Фарлаф, реально существуя, не попадает в поле зрения Руслана. Отсюда явление Фарлафа с Людмилой (народ в руках еврейства) для Внутреннего Предиктора — пока лишь некое чудо, навеянное тяжким дремотным состоянием психики. Hо поскольку Руслан, хотя и в волнении, т. е. под влиянием эмоций, начал размышлять над феноменом Фарлафа, то можно надеяться, что при определенной способности “крепко слово править и держать мысль на привязи свою”[49] скоро в состоянии будет раскрыть все ухищрения Черномора.
Однако, для завершения процесса перехвата управления по полной функции недостаточно одного меча методологии на основе Различения даже при овладении методом “расширения сознания”: способности при необходимости переводить информацию из подсознания на уровень сознания. Важно еще уметь снимать субъективизм при оценке достоверности событий, то есть видеть “случай” в статистике массовых явлений как часть единого целостного процесса вселенной. Здесь на помощь и приходит тандемный принцип, отраженный в мировоззрении русского народа известным изречением: «Ум хорошо, а два лучше». Ум рассредоточенного и сохранившегося в народе святорусского жречества, представленный в поэме в образе Финна, и есть вторая часть тандема. И до его проявления князь:
Томится, но зловещей грезы,Увы, прервать не в силах он.
«Зловещая греза» — очень ёмкий символ программы мафии бритоголовых, у которой свой эффективно действующий в течение тысячелетий тандем — левиты и еврейство, символически обозначенные в поэме образами Hаины и Фарлафа. Их стереотипы отношения к миру, сформированные Торой и Талмудом, исключают возможность видения общего хода вещей без искажений своекорыстной отсебятиной Черномора и поэтому их ум — не человеческий, а тип психики — демонический или зомби. Провидение для них — алгебра, программа, жесткий алгоритм поведения и свое существование они воспринимают как “богоизбранный” случай, а не как результат эгрегориального строительства магии Черномора. Отсюда «Зловещая греза» Черномора — это одновременно и команда Фарлафу на активизацию наиболее агрессивных стереотипов поведения в его программе. Лишенный свободы воли, уклониться от команды, полученной свыше, он не может и, сохраняя верность “все и вся на свете презирающему Черномору”, неизбежно становится изменником человечности в природе.
Луна чуть светит над горою;Объяты рощи темнотою,Долины в мертвой тишине…ИЗМЕHHИК едет на коне.
Мы уже знаем, что появление луны в поэме — предвестник очередного злодеяния. Информационная война продолжается и еврейство, как кадровая база карлы, используя подаренную ему монополию на средства массовой информации, бездумно и разрушительно играет в ней свою зловещую роль.
Пред ним открылася поляна;Он видит сумрачный курган;У ног Людмилы спит Руслан,И ходит конь кругом кургана.
Перед началом перестройки толпа, в стремлении стать народом, жаждала восстановления исторической памяти и, образно говоря, «ходила кругом кургана». В 1970-е и 80-е годы самым читаемым писателем всех социальных слоев страны был В.С.Пикуль. Его романы, несмотря на негативное отношение к нему официальной критики и исторической науки, не только выходили массовыми тиражами, но и были постоянным дефицитом книжного рынка. С точки зрения Глобального надиудейского Предиктора тяга к историческим знаниям в СССР в этот период была опасной крамолой, поскольку с позиции достаточно общей теории управления она знаменовала стремление целого народа к освоению обобщенного оружия (средств управления) второго приоритета. Если продолжать попустительствовать этому и дальше, то путь к осознанию роли Различения в осмыслении жизни может стать открытым для всех, после чего толпа действительно станет народом. Общественные процессы, символически представленные в ночной сцене, бритоголовый карла видит по-своему: конь бодрствует, а Руслан и Людмила, овладевающие знанием об управлении на уровне подсознания, т. е. в обход официальной науки, в его представлении спят. Фарлаф же, лишенный собственного взгляда на мир, видит все происходящее только глазами Наины и потому начинать злое дело предстоит ему. Раввинат, генералитет мафии, предпочитая действовать чужими руками, перед экранами телевизоров не мельтешит, оставляя фарлафам всю грязную работу.
