Лже-Майк не мог отказаться от встреч с ней. Он продумал и такую возможность, но девушка могла заговорить, и он счел за лучшее быть в курсе ее намерений. Естественно. Дженет скоро поняла, что он вовсе не Майк. Полагаю, при таком внешнем сходстве вводить людей в заблуждение было довольно легко. Никому в голову не могло прийти, что он не тот, за кого себя выдает, — просто он немного изменился. Но обмануть любящую женщину, которая была с ним в постели, — совсем другое дело. Скрытность Дженет играла ему на руку; однако девушка была решительно настроена доказать, что этот Майкл Барристер — самозванец и отомстить ему за убийство человека, которого она когда-то любила. Дженет понимала, что ей грозит опасность, и составила завещание, оставив свои деньги человеку, которым восхищался ее Майк и который тоже, видимо, симпатизировал Майку. К несчастью, даже если ей удалось собрать какие-то доказательства, она не додумалась оставить письмо у юриста, который составлял ее завещание. Она хранила бумаги в своей комнате или, возможно, в записной книжке, которую постоянно носила при себе. Вот почему Барристеру пришлось проникнуть в комнату и рыться в ее сумочке после того, как он ее убил.
У Дженет вошло в привычку стоять на противоположной стороне улицы и наблюдать за дверью кабинета своего врага. Она хотела вывести его из равновесия и, несомненно, преуспела в этом. Но очевидно, ей нужен был предлог для ежедневных визитов, и наличие там же кабинета Эмануэля было этим предлогом. Один раз, а может быть и не один, она видела, как я возвращаюсь от Эмануэля и Никола. Значит, если она обратится ко мне, скорее всего, я предложу ей Эмануэля. И Дженет пришла ко мне, а я, естественно, его предложила. Не сделай я этого… Стоит ли беспокоиться о том, что могло бы произойти, но не произошло?
Девушка никому не доверила свой секрет, отчасти потому, что была скрытной, так же как и Майк, отчасти из опасения; что ей никто не поверит. Ведь несмотря на то, что ее убили, ты и сейчас веришь мне с трудом. Можно представить себе, как отнеслись бы к подобной истории в полиции!
Доктор Майкл Барристер понимал, что необходимо что-то предпринять, особенно после того, как Дженет начала посещать психоаналитика. На его кушетке она могла рассказать что-нибудь, и ей могли даже поверить. В любом случае живая она представляла для него ужасную угрозу. Но убивать ее он не хотел. Он был уверен, что окажется под следствием, поскольку его кабинет напротив кабинета Эмануэля. Независимо от того, где ее убьют, факт ее обращения к психоаналитику непременно выплывет наружу, и не исключено, что его станут расспрашивать. Поэтому, возможно, он попытался очаровать ее, а может быть, даже жениться на ней. Ведь он так похож на мужчину, которого она когда-то любила! А женщин он знал. Он знал, что им нравится сила, нравится, когда ими управляют. И попытался завоевать ее любовь. Какое-то время он даже думал, что преуспел в этом. Дженет позволила ему заняться с ней любовью, однако что-то подсказало ему, что она, как и он, ведет игру. Она пыталась усыпить его бдительность.
Лже-Майк был знаком с распорядком дня Эмануэля. Наблюдение, беседы с Никола, заглядывание в окна, выходящие во двор, дали ему все необходимое. У него имелись резиновые хирургические перчатки. Телефонные звонки для него — детские игры. Он твердо знал: как только Эмануэлю представится возможность, он галопом помчится в парк. Если бы по какой-то причине Эмануэль не ушел, Барристер ни в коем случае не стал бы совершать преступление, ведь он в любой момент мог отказаться от задуманного. Однако Эмануэль ушел, а Дженет Гаррисон пришла на прием, как ей было назначено, и стала ждать в пустом кабинете. Тут появился Барристер. Видимо, он сказал ей, что Эмануэля вызвали по срочному делу, и повел ее к кушетке, якобы намереваясь заняться с ней любовью. А может, толкнул ее туда, прежде чем всадить нож. Кровь на него не попала, а если и попала, ему нужно было только влезть через окно, выходящее во двор, в свой кабинет и смыть пятна. Конечно, он рисковал, но что было делать?
То, что Дженет убили в кабинете Эмануэля, не сильно осложняло его положение. В любом случае, вне зависимости от того, где она была бы убита, Барристер не остался бы в стороне — внимание полицейских непременно привлекло бы его соседство с психоаналитиком, которого девушка посещала. Конечно, в своей квартире он не мог ее убить — ведь он никогда ее туда не приводил. Она жила в женском общежитии, а это такое место, где постоянно есть народ. Он убил ее на кушетке в кабинете Эмануэля ножом, принадлежавшим Эмануэлю. И это не только бросало тень на Эмануэля, но и ставило под сомнение все, что тот мог рассказать об откровениях девушки во время курса психоанализа. Дженет говорила Барристеру обо мне, Эмануэле и Никола — он знал, что мы поддерживаем дружеские отношения, и, конечно, он почерпнул многое о нашем прошлом из болтовни Никола. Позднее он послал анонимное письмо, обвиняющее в убийстве меня. У него снова родился смелый план. Он ходил по лезвию ножа, но не сорвался, во всяком случае, ему так казалось. Если бы он не пропустил фотокарточку и если бы Дженет Гаррисон не оставила завещания, он мог бы выйти сухим из воды.
— А если бы ты, моя дорогая Кейт, не стала преподавателем, то была бы знаменитой писательницей… Какая история! Ты могла бы ее опубликовать.
— Ты мне не веришь!
— Дело не в том, верю я тебе или нет. Допустим, не только я поверил тебе; пусть все, что ты рассказала, — чистая правда. Но ты же сама говорила, что Дженет Гаррисон в полиции могли поднять на смех. А это — сущие пустяки по сравнению с тем, как они отнесутся к твоему рассказу. У тебя нет и намека на доказательства, Кейт, ни одного, даже самого незначительного. Старая дама? Майк переживал финансовые трудности, а его роман вытеснил мысли о старушке у него из головы. Роман Д.Г. Лоренса? Могу представить, как я буду объяснять это в отделе по расследованию убийств. Ассоциативный сон пациентки, проходящей курс психоанализа у основного подозреваемого? То, что человек, живший с ним в течение года в одной комнате, уверен, что Майк, с которым он был знаком, не способен совершить убийство? Убийства зачастую совершают совершенно неподходящие для этого люди — разве в романах не оказывается преступником тот, на кого подозрение падает меньше всего?
— Ладно, Рид, согласна, у меня нет доказательств. Но все равно это правда, а вовсе не мои измышления. Я так и знала: ты будешь смеяться надо мной. Но неужели ты не понимаешь, что доказательства непременно должны обнаружиться? Если полиция со своими возможностями поищет как следует, то обязательно их найдет. Возможно, где-нибудь осталась какая-то вещь с отпечатками пальцев истинного Майка? Ладно, это маловероятно. Может, найдется его тело? Если полиция действительно постарается, они сумеют отыскать доказательства. Рид, ты должен заставить их попытаться. Нам с Джерри понадобятся годы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
