не доверять, я уверен, что вы согласитесь с тем, что публикация этих документов может нанести максимально возможный вред»[543]. «Я полностью согласен с курсом, предложенным министром иностранных дел и одобренным вами, – ответил Черчилль на следующий день. – Я искренне верю, что возможно уничтожить все следы этих немецких интриг»[544].
5 сентября 490-страничное досье было подписано из Марбурга по приказу генерала Эйзенхауэра, тогдашнего военного губернатора американской оккупационной зоны, и отправлено в Министерство иностранных дел. С оригиналом в Министерстве и микрофильмированной копией в Государственном департаменте был микрофильм, находящийся в британском распоряжении. Он был быстро уничтожен. Битва между британским чиновничеством и американскими академическими кругами вот-вот должна была начаться.
27 августа Дэвид Харрис, профессор истории Стэнфордского университета, прикомандированный к Госдепартаменту в качестве помощника главы по делам Центральной Европы, направил своему боссу Джону Хикерсону докладную записку, в которой утверждал, что Виндзорский инцидент имеет историческую ценность. А этот эпизод является «важной главой в маневрах Германии и Испании по достижению мира путем переговоров с Соединенным Королевством в 1940 году». Харрис продолжал:
«По моему мнению, эти документы являются неотъемлемой частью дипломатической документации 1940 года. Я полагаю, что на этом правительстве лежит моральная ответственность за сохранение всех имеющихся в его распоряжении записей, обязательство, которое имеет приоритет над нежным чувством к окончательной репутации герцога Виндзорского»[545].
Споры бушевали всю осень, пока в октябре новый американский госсекретарь Джеймс Ф. Бирнс не сообщил лорду Галифаксу, что по юридическим и историческим причинам Соединенные Штаты не будут уничтожать Марбургские данные, но окажут помощь. Виндзорское дело не будет упомянуто на Нюрнбергском процессе. «Однако британское правительство заверено, что Государственный департамент примет все возможные меры предосторожности, чтобы предотвратить любую огласку в отношении имеющихся в его распоряжении документов, касающихся герцога Виндзорского, без предварительной консультации с британским правительством»[546].
* * *
Обсуждались не только личные сообщения Виндзоров. 14 мая Томми Ласеллс записал в своем дневнике, что королева Мария, которая провела выходные в Виндзоре, послала за ним «якобы для обсуждения возможности защиты от нежелательного использования наследниками герцога Кембриджского двух ящиков с его письмами, хранящихся на их имена в Coutts bank». Что еще более важно, он был предупрежден о переписке между герцогом Коннаутским и его давней любовницей Леони Лесли, тетей Уинстона Черчилля[547].
Король беспокоился о том, что с ними может случиться, и сэра Оуэна Морсхеда, Королевского библиотекаря, попросили спасти их[548]. Это должно было быть лишь одной из нескольких миссий членов королевской семьи в 1945 году по «освобождению» документов и артефактов в Германии для «безопасного хранения».
В начале августа Морсхед и Энтони Блант, недавно назначенный инспектором королевской коллекции искусства и все еще являющийся сотрудником МИ-5, вылетели на военном самолете в Германию. По пути они отправились в замок Вольфгартен, где взяли интервью у принца Людовика Гессенского[549]. Официально их миссия состояла в том, чтобы восстановить переписку в замке Кронберг между королевой Викторией и ее старшей дочерью, королевской принцессой, которая вышла замуж за Фридриха III Прусского в 1858 году.
4000 писем, известных как «письма Вики», хранились в замке недалеко от Франкфурта, который был главной резиденцией двоюродных братьев Георга VI, семьи фон Гессен. В письмах содержались подробности отношений королевы Виктории в пятнадцатилетнем возрасте с капитаном королевской конной гвардии, 13-м лордом Элфинстоуном, на двенадцать лет старше ее. Когда в 1836 году об этом романе стало известно, капитан был сослан в Индию в качестве губернатора Мадраса[550].
Гай Лидделл отметил в своем дневнике 15 августа: «Энтони вернулся из Германии и привез с собой письма королевы Виктории к императрице Фридрихе. Исключительно во временное пользование»[551]. 73-летняя принцесса Маргарет Гессенская согласилась на передачу писем, но проблема заключалась в том, что американцы не стремились отдавать что-либо, попавшее им в руки. Кэтлин Нэш, американский капитан, отвечающая за замок, который был реквизирован как общественный клуб, сказала, что не может позволить пропасть никаким документам, поскольку они являются собственностью армии США. Пока Блант отвлекал ее, упаковочные ящики с документами были погружены в ожидающий грузовик[552].
И все же роль Бланта в сборе писем, по-видимому, была незначительной. В своем отчете о «спасении» Морсхед почти не упоминал Бланта и оправдывал его присутствие только тем, что «поскольку ему в любом случае нужно было ехать в Германию по делам, я взял его с собой, для приятного общения и потому, что он отлично говорит по-немецки»[553]. Так почему же Блант был там? Какие еще у него были дела? Морсхед, возможно, и удалил письма Вики, но никаких произведений искусства взято не было, и Блант просто составил список из тридцати одной английской работы, принадлежавшей императрице[554].
Из Кронберга Блант отправился в замок Мариенбург, недалеко от Саксонии, собственность князей фон Ганновер. Принц Эрнст Август фон Ганновер был близок к нацистской иерархии – он вступил в СС в 1933 году. Существовали опасения, что какая-то переписка там может выявить прогерманские настроения британских членов королевской семьи. Также предполагалось, что важные культурные артефакты могут попасть в руки наступающих советских войск[555].
В 1979 году было публично раскрыто, что Блант был русским шпионом с 1930-х годов, хотя в частном порядке он признался в этом спецслужбам еще в 1964 году. Офицеру МИ-5 Питеру Райту, который его допрашивал, личный секретарь королевы сэр Майкл Адин сообщил, что Блант выполнил «задание… от имени дворца – визит в Германию». Райту было сказано «не заниматься этим вопросом… строго говоря, это не имеет отношения к соображениям национальной безопасности»[556].
Похоже, поездка в Кронберг была прикрытием для сбора компромата, что наводит на мысль о том, что королевская семья беспокоилась еще о чем-то. «У Георга VI были все основания полагать, что архивы Гессена могут содержать «Виндзорское досье», потому что принц Филипп Гессенский был посредником между Гитлером и герцогом Виндзорским», – заявил принц Вольфганг Гессенский газете «Сандэй Таймс».
Это убеждение поддерживал офицер военной разведки Хью Тревор-Ропер, впоследствии профессор современной
