Гейл подняла голову и рассмеялась.
— Ох, прости! Вот уж воистину у меня только одно на уме!
Однако она не прекратила свое занятие, и Филипп почувствовал, как под ласковыми прикосновениями его плоть снова восстает. Через несколько минут Гейл отбросила салфетку, и Филипп тихо застонал. Гейл поцеловала его в живот, и ее груди коснулись его естества. Он сдавленно охнул, и Гейл восприняла этот звук как поощрение…
Должно быть, Филипп на время отключился, потому что пронзительные крики Гейл, прозвучавшие возле самого уха, разбудили его.
Только тогда он наконец получил долгожданный стакан воды.
Филиппа разбудил яркий солнечный свет, бьющий в лицо. Его первой мыслью было: «Где я?» И тут же вспомнил: он лег спать в гостевой комнате Гейл (из-за Венди), и лег почти под утро. Неужели уже восемь пятнадцать?
Филипп вскочил как раз в тот момент, когда Гейл бесшумно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Его поразило, насколько свежо она выглядит, небесно-голубой атласный халат подчеркивал нежный румянец на щеках и блеск черных волос. Гейл держала в руках поднос с чашкой кофе.
— Прости, я, кажется, проспал, — пробормотал Филипп, смущенно прикрываясь краешком одеяла. — Мне нужно позвонить секретарше…
— Конечно. Я подумала, что кофе поможет тебе проснуться. — Она поставила поднос на столик возле кровати и, одарив Филиппа ослепительной улыбкой, вышла.
Позвонив Кэй и предупредив, что, поскольку ничего срочного нет, он появится в студии от десяти до половины одиннадцатого, Филипп пошел в ванную.
Он был немного растерян — все происходящее казалось каким-то нереальным — и одновременно испытывал облегчение. Сегодня ночью мужчина был на высоте. Никаких проблем. Ах, как замечательно ощущать сильные струи теплой воды! Филипп вообще чувствовал себя замечательно и даже принялся напевать себе под нос.
Ему явно требовалось нечто вроде прошедшей ночи, чтобы все встало на свои места. Значит, с ним все в порядке.
Много лет назад именно Гейл пробудила его чувственность. До знакомства с ней Филипп был слишком занят, чтобы уделять сексу достаточно времени, и был слишком хорошо воспитан в традициях Юга, чтобы делать вещи, о которых давно мечтал. И вот этой ночью Гейл возродила его. Филипп почувствовал, что от воспоминаний снова возбуждается, и включил холодную воду.
Его пиджак, рубашка и брюки висели в шкафу, остальное лежало на стуле.
Дорогу в кухню Филипп нашел по голосу Венди. Девочка завтракала вместе с матерью за кухонной стойкой. Увидев Филиппа, она вскочила и бросилась ему навстречу. Тронутый теплым приемом, Филипп поцеловал Венди в щеку.
Девочка потянула его за руку к соседнему стулу, возбужденно тараторя:
— Мама сказала, что вы проспали. Смотрите, мы сделали черничные пончики!
— Очень вкусно, — похвалил Филипп, сев рядом с девочкой и откусив пончик.
— Фил, если хочешь, могу поджарить тебе яичницу с беконом, — предложила Гейл. — Венди, ешь, не отвлекайся, ты опоздаешь в школу. Кэлли уже два раза тебя звала.
Филипп здорово проголодался — накануне он не ел, а только закусывал, но ему не хотелось, чтобы Гейл суетилась на кухне.
— Я и сам могу поджарить яичницу…
— Только не в моем доме.
Доедая третий пончик, Филипп слушал радостную болтовню девочки. Кэлли зашла на кухню со школьным ранцем Венди.
— Я не хочу в школу, — заныла девочка, — я хочу остаться с Филиппом. Вы здесь будете, когда я вернусь из школы? Нет? Почему?
— Сегодня я уезжаю в командировку, но, когда вернусь, мы обязательно увидимся, — пообещал Филипп.
Девочка воспрянула духом и на прощание еще раз обняла Филиппа и подставила ему щеку.
Филипп, сколько ни гнал от себя эту мысль, не мог не думать, что так могло бы быть всегда.
Однако когда он приехал на работу и узнал, что Алекса не звонила, от его хорошего настроения не осталось и следа. Филипп Джером снова почувствовал себя покинутым и одиноким.
Глава 16
Алекса лежала в кресле дантиста, проводившего плановую чистку десен. Обычно ее раздражали шум и брызги воды, то и дело попадавшие в лицо, и сам врач, копающийся в ее деснах со сосредоточенностью археолога, ищущего следы погибшей цивилизации. Но сегодня она ничего не замечала. С тех пор как девять дней назад Филипп ушел, Алекса стала безучастной ко всему, жила, как в тумане, и действовала с автоматизмом робота.
Проснувшись после очередной беспокойной ночи, она отправлялась на пробежку, провожала Брайана в школу, шла на работу. Филипп не позвонил, даже не прислал открытки. И Алекса тоже хранила молчание, даже не зная, по какому номеру связаться с ним на Ямайке или, может, на Мартинике. Последнюю проблему можно было бы решить за несколько минут, связавшись с Кэй, но Алекса все откладывала звонок на студию.
Будь у нее номер Филиппа, возможно, позвонила бы ему в четыре часа утра — время, когда обычно просыпалась, чувствуя себя невыносимо одинокой и незащищенной. В такой момент Алекса, наверное, согласилась бы на что угодно, лишь бы Филипп вернулся.
Первый уик-энд без Филиппа превратился в настоящую пытку. Вместо того чтобы лететь к нему, как договаривались раньше, Алекса отправилась в местный оздоровительный клуб, где ее никто не знал, и занималась аэробикой, а потом до полного изнеможения работала на тренажерах.
Дома она в основном смотрела телевизор — передачи о природе или новости. Любые художественные фильмы и все, что имело какое-то отношение к любви, сексу или детям, было для нее невыносимо. Как-то Алекса случайно включила канал, по которому шло ток-шоу Филиппа, и уже через минуту начала всхлипывать. Чтобы успокоиться, она ушла из дома и стала бесцельно бродить по улицам.
Алекса как одержимая снова и снова проигрывала в уме сцену их расставания, горько жалея о том, что отпустила Филиппа. Она невольно сама почти спровоцировала мужа, потому что ей было очень больно. И Филипп поймал ее на слове. Как глупо, когда два любящих друг друга человека ведут себя таким образом!
Все невероятно усложнилось. Филипп слишком долго ждал. Но после стольких лет нежелание потерпеть еще совсем немного кажется нелепым. А тут еще проблемы с сексом… Такие вещи всегда пугают мужчин.
Алексе было страшно. Казалось, что муж больше ей не верит. И это было тем более обидно, потому что она сама точно знала: как только станет партнером, главное препятствие будет преодолено. Даже Грег, с которым Алекса поделилась своими проблемами, признал, что именно сейчас беременность может лишить ее шанса стать партнером.
Она попыталась успокоиться и оценить ситуацию трезво. Если она все время думает о Филиппе, то и он наверняка также думает о ней. Через неделю, когда муж вернется, ничто не мешает им встретиться и поговорить более спокойно. Если ничто не поможет, наверное, стоит обратиться в семейную консультацию. Алекса даже думать не могла о том, чтобы прожить оставшуюся жизнь без Филиппа.
