Взять хотя бы корабль. Наша «Авгура», была построена всего два года назад, ее хозяева не скупились и при ее создании использовались самые последние достижения как в области кораблестроения, так и отделки судна. На Ларе не было кораблей крупнее ее, а тем более таких, которые могли бы предоставить лучшие условия пассажирам. Элегантная, отделанная дорогими сортами дерева, украшенная затейливой резьбой, с каютами обставленными по последней моде, «Авгура» была гордостью Танского речного флота.
Еще в первый день, когда Алиса при своем появлении произвела фурор на палубе, капитан, который по праву мог гордиться своим кораблем, воспользовался привилегией своего положения и пригласил понравившуюся ему пассажирку показать свои владения. В тот день я не спускал с нее глаз и ясно видел, что «Авгура» произвела на нее, девочку из глубокого захолустья, совсем не то впечатление, которое можно было ожидать. Нет, она восхитила ее, но как-то не так, иногда создавалось впечатление, что ее удивляет примитивность конструкции, и то, что люди могут плавать на таком корыте. Примерно так же мог отреагировать пресыщенный роскошью замков лорд на посещение хижины аборигена с диких южных островов. Не будь она так ослепительно красива, капитан, наверное бы, даже обиделся за такое отношение к последнему достижению нашего кораблестроения. Ходовые качества и различные устройства, которыми хвастался перед ней капитан, нисколько ее не удивили. А вот капитан, да и я вместе с ним, был удивлен, что она знает законы точных наук и понимает как работают хитроумные корабельные приборы. Капитан в силу своей профессии обязан был знать астрономию, навигацию, математику и другие точные науки, я как никак кончил Раский университет, а вот откуда она, симпатичная провинциалочка с домашним образованием, могла все это знать? И потом она не раз поражала меня своим просто потрясающим знанием точных наук. Причем сама она этого не замечала, считала видимо естественным, я же как мог, скрывал свое удивление. Почему-то я был уверен, что намекни я ей, что и блестяще образованные аристократки вряд ли так легко оперируют сложнейшими натурфилософскими понятиями и она сразу резко поглупеет. Алиса вообще очень не стандартная девочка. Я заметил, что ей льстит, когда я говорю, что она такая же как все, и наоборот она напрягается, когда обращаешь внимание на ее бьющую через край индивидуальность. То есть ведет себя с точностью до наоборот. Все остальные знакомые дамы всегда кичились своей неповторимость, хотя, если честно, были похожи, как горошины из одного стручка. Она же хочет казаться обычной сельской дворяночкой, но чтоб я сдох, она такая же селянка, как я святой отшельник. В этом-то и вся закавыка, что я никак не могу представить ее ни в какой привычной группе людей. Она не вписывается никуда и от высшего света она также далека, как и от крестьянской хижины. И только одна роль сидит на ней, как дорогое платье, сшитое у хорошего портного.
Я много думал, кем должна быть Алиса, чтобы объяснить все связанные с ней странности и нашел только одно решение, которое все объясняет. Она – лесная фея, решившая выйти к людям. Это объясняет все странности ее поведения, ее божественную красоту, несвойственные простой женщине способности и полное непонимание того, насколько это не типично. Она то думает, что такая же как все и может сойти за обычную дворяночку. Отсюда ее непоколебимая уверенность и нечеловеческая выдержка. Ее более чем спокойное отношение к титулам, деньгам, власти. Допустив, что она фея, я могу объяснить, почему она не реагирует на громкие титулы от которых тащатся другие дамы. Да с высоты божественного происхождения ей нет разницы между богатыми и бедными, знатными и убогими, силой и немощью.
Как-то, воспользовавшись моментом, я покопался в их каюте. Конечно, там живет еще и ее братец, тоже, кстати, очень своеобразная личность, но все равно, там практически нет ничего из тех вещей, которые обычно берут с собой дамы. Зато есть предметы, совершенно не характерные для них. Например, я обнаружил странную подзорную трубу, таких состоящих из двух частей, сразу для обоих глаз, я никогда и не видел. Полировка стекол была выше всяких похвал, я и не представлял, что можно добиться такой чистоты обработки. Одна эта труба стоила целое состояние и место ей было у короля или знатного маршала, но ни как не у сельского помещика. А еще было много таких вещиц, назначение которых я не смог определить, но выполненных с большим мастерством.
К сожалению долго ковыряться в их каюте я не смог. Послышались шаги, я был вынужден ретироваться и больше мне такой возможности уже не представилось. Пару раз я пробовал напроситься к ним в гости, но безуспешно. Алиса ссылаясь на нелюдимость своего братца, вежливо, но твердо мне отказала. Шарль действительно крайне редко покидал свою каюту и ни с кем не общался. Про его героическую схватку с двумя головорезами на корабле судачили несколько дней. Другой юнец на его месте ходил бы надувшись от гордости и сам бы живописал про свои подвиги. Этот же сидел тихо, вел себя скромно и раздражал меня этим немеренно.
Ну да бог с ним. Скоро уже рассветет, пора вытаскивать мою русалку из воды.
– Алиса, ты скоро?
– Я уже здесь.
Она легко взлетела на борт и стояла рядом, во всем блеске своего неземного очарования. Я как всегда почувствовал желание, смотреть на нее и не хотеть было невозможно.
– Я жду тебя в каюте, – сказал я внезапно охрипшим голосом и протянул ей полотенце.
– Конечно мой господин. Всегда к вашим услугам. – Кокетливо улыбнулась она, и я поспешил в себе, так как не мог больше ждать и хотел, чтобы когда она через минуту появиться, быть уже во все оружии к очередной любовной битве.
5 губернатор
Жара стояла страшная. Даже здесь на реке, каждый день путешествия для престарелого сира Бариджа был просто пыткой. Слава богу, что они все-таки решили плыть, а не ехать верхом, как предлагали некоторые его советники. Хотя на коне добраться до Арата можно было и быстрее, но он просто не пережил бы этого путешествия. И чего его потянуло в эту поездку. Наедине сам с собой он мог признаться, что объективно никакой нужды в его присутствии в Арате нет, но ни одна сволочь ему этого не сказала. Наоборот все кинулись убеждать его, что мудрое и единственно правильное решение. Но как ловко этот пройдоха Берндот свел их ничего не значащую светскую болтовню, на приеме в его резиденции, по поводу именин его дочери, к этому чертовому флоту. Тогда он даже и не заметил, что идея посетить Аратские верфи и проинспектировать строительство флота была ему внушена графом. Казалось она внезапно озарила губернатора и сразу нашлась масса значимых аргументов в ее пользу. Уже потом, жаркими душными ночами, когда несмотря на убаюкивающий плеск воды за бортом, ему не спалось и в голову лезли всякие мысли, он понял, что тогда, легкая светская беседа была только с его стороны. Граф Берндот работал. Он хотел казаться подвыпившим, раскованным, немного утратившим контроль. Жаль, что тогда он не обратил внимания на холодный блеск его спокойных и абсолютно трезвых глаз. Это сейчас он все видит в новом свете, а тогда ему было просто хорошо. Граф тонко, на грани приличия и неприличия высмеивал нравы большого света, так, что по неволе начинаешь думать, какие тупицы и глупцы окружают нашего короля. Как-то само собой подразумевалось, что в их провинции все гораздо лучше и из всех региональных правителей, он, губернатор Байской провинции, самый умный и прогрессивный. До прямой лести граф конечно же не опускался, слишком он для этого умен и хитер, просто из его анекдотов о дворе этот вывод напрашивался сам собой. Именно по этому, такой важный заказ, королевское адмиралтейство разместило именно в их провинции, что их губернатор не допустит срыва работ. Надо отдать должное графу, льстил он тонко. Губернатору было приятно слушать его разглагольствования. Приятен был и интерес окружающих к их разговору, в который граф ловко включал различных собеседников, будто ненароком добиваясь от них нужных ему фраз. В какой-то момент, он старый, прожженный интриган Баридж, вдруг решил, что пост губернатора не является вершиной его карьеры, что он может рассчитывать на что-то большее в правительстве Ариана Второго. На гребне этих мыслей и прорезавшегося вдруг служебного рвения, его неожиданно и потянуло в Арат, лично порадеть о наиважнейших делах королевства. Ну если бы хоть кто ни будь, намекнул ему тогда: «Что ты там старый забыл, на своем месте ты сидишь крепко, а поста премьер-министра тебе не видать как своих ушей». Ну нет, кто же рискнет сказать такое губернатору, сам виноват, окружил себя подхалимами, теперь парься на этой чертовой посудине вместо того, что переждать самую жару на своей чудесной загородной вилле, наслаждаясь прохладой горного воздуха и целебной свежестью ледниковой воды.
