— Софи?
На зов она не откликалась, но продолжала лепетать бессвязно. Лия решила проверить сестру. Тихо подняться с кровати было невозможно, но шум не потревожил Софию. Ночников в палате не было, девушка доковыляла до выключателя. Яркий свет неприятно ударил по глазам, осветив скорчившуюся фигуру на кровати. Подойдя ближе, Лия разглядела испарину на лице сестры.
— Софи?! — повысив голос, она не получила ответной реакции. — Софи! — девушка потрясла плечо сестры.
— Больно, — простонала та и распахнула глаза. — Болит живот.
Лия отбросила одеяло и увидела пропитанный кровью подол ночной сорочки. Огромное алое пятно расплывалось по простыне.
— Как позвонить?
— Номер в телефоне.
Самообладание, свойственное Лии, покинуло девушку. Руки тряслись. Найти нужный контакт в списке не удавалось несколько минут, которые растянулись в бесконечность. Врач ответил практически сразу, его сонный голос звучал устало. Выслушав сбивчивое объяснение, мужчина строго проинструктировал пациентку. Девушкам оставалось ждать помощи медиков.
Через пять минут в палату тихо вошла медсестра и попросила Лию спрятаться в ванной. Прижимаясь ухом к двери, она слушала, как в помещение вошли люди, серьёзно переговариваясь, переложили Софию на каталку и повезли в операционную.
Уровень адреналина в крови зашкаливал. Лия тряслась от страха, словно это она сейчас истекает кровью. Продолжая стоять в ванной, она ощущала боль всем телом. Мышцы скручивались жгутами, потом расслаблялись и вновь сводились спазмами.
Не найдя себе места от беспокойства, Лия ходила по палате кругами, иногда подходя к двери и прислушиваясь к ночной тишине. Время тянулось бесконечно. Казалось, что вот-вот наступит утро, но часы на стене показывали лишь пятый час. Страх не позволял позвонить Максиму. Лия боялась своей паникой привлечь беду. Трусила увидеть реакцию мужчину, обеспокоенного здоровьем любимой.
Выбившись из сил, девушка хотела прилечь, но периодическая боль не позволяла расслабиться. Лия ждала возвращения врача. Он зашёл в палату в половине седьмого утра измождённый, но уверенный.
— Пациентка и ребёнок в порядке, — с порога заявил мужчина, разом убрав все страхи Лии. — Они пока в отделении интенсивной терапии, но их жизням ничего не угрожает.
— Отлично. А то я тут чуть не поседела. Осталась одна и даже спросить некого.
Девушка хотела присесть на край кровати, но спазм скрутил низ живота.
— Что такое?
— Перенервничала.
— Как часто это происходит? — врач подошёл вплотную и опустил ладони на живот. — Мне рожать только через неделю, — слова прозвучали с легкой ноткой возмущения.
— Сейчас посмотрим. Ложись.
Приказной тон взволновал Лию. Ей захотелось сопротивляться, но разум победил. Ещё ни разу осмотр врача не доставлял столько неудобств. Девушка успела рассмотреть каждую плитку на потолке, светильники и мерцающие лампы.
— Ну, что могу сказать… Готовься, сегодня родишь.
Приговор озвучен. Бежать некуда. Через несколько часов она будет свободна. И это время стало для нее пыткой.
Физическая боль сводила с ума. Лия во весь голос умоляла страданиям закончиться. Обезболивающее помогло на короткое время. Медсестра, не отличающаяся добросердечностью, терпела ругань девушки лишь за значительную плату. Сквозь истерзанные мысли Лия слышала недовольные шёпотки своей сиделки.
— Тоже мне неженки. Мы вот рожали и зубы лечили без всякой анестезии. А тут концерты закатывают.
Ещё пара секунд и Лия выплеснула бы своё личное мнение в лицо медсестры. В дверь вошёл врач и попросил проводить пациентку в родильный зал.
А дальше события пошли быстро и изнурительно. Лия не хотела запоминать те минуты: боль, строгий голос врача, лязг металла. В какой момент всё закончилось, девушка не поняла. Наступила тихая суета. Грудь болезненно сдавило плохое предчувствие. Ещё сложнее было осознавать свой страх. Лия подумала, что решением всех её проблем могла бы стать смерть младенца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первый крик разорвал тишину, надрывный плач ребёнка вырвал с боем слёзы матери.
— Только мне его не показывайте, — взмолилась Лия, закрыв глаза.
Медсестра красочно выругалась и вышла из зала с младенцем на руках. Врач завершил процедуры, но не спешил покидать пациентку.
— Твоя сестра пока не может сама заботиться о ребёнке, тем более о двоих. Ты могла бы…
— Когда меня выпишут? — голос Лии обрёл былую твёрдость. — Хочу покинуть клинику завтра.
Мужчина видел в лице девушку решимость и решил, что не полезет в чужие дела.
— Напиши заявление.
Разрешение от бремени и полное одиночество в палате позволили Лие выспаться. Её мучил лишь один единственный кошмар — Шульман ловил девушку, сколько бы та не пыталась убежать. Каждый шаг по крутому каменистому подъему давался с большим усилием, девушка разбивала пятки в кровь, спотыкалась и падала. На вершине её ждал лишь край пропасти. Обратный путь невозможен. Лия с ужасом смотрела в глаза своего врага. Шульман выглядел чудовищем, тянул к жертве свои страшные руки.
— Почему я? — задала девушка вопрос, но услышала лишь рычание.
— И ты, и твоя семья, и он.
Всё тело налилось свинцом, движения болезненны. Лия пересилила себя, едва дыша, схватила протянутую руку и потянула в пропасть за собой. От ощущения падения она проснулась. Волосы прилипли к влажной коже. Дыхание было рваным, как после бега. Сердцебиение оглушало.
Сил не было, чтобы подняться с кровати. Тело ныло, а при неаккуратных движениях отзывалось болью. Лия смирилась с необходимостью остаться, сейчас её волновал только голод и жажда.
В личном холодильнике нашлось немного йогурта и фруктов, но голод этим надолго утолить не удалось. Девушка мечтала о горячем и сытном обеде, вспоминая свои гастрономические предпочтения. Медленно в её мысли ворвался образ мужчины, стоящего у плиты, потом мирно поедающего кашу. Спокойный, молчаливый он так легко поделился половиной своей трапезы.
— Почему он не во всем был так хорош, как в сексе и готовке? — перевернувшись на бок, Лия забыла о еде. Она провалилась в сон с эротическими фантазиями.
Воспоминания о Петре бередили её душу больше, чем прежде. Непонятно, почему именно в этот день девушку заела совесть. Все прегрешения разом навалились, не отпускали, перемалывая в своих жерновах былые планы. Лия вновь вспоминала сон и свои тщетные попытки сбежать.
Бесконечное пережевывание вскоре надоело. На своих трясущихся ногах девушка вышла из палаты и побрела в столовую. Голод никто не отменил. Там ей собрали приличный ужин, сразу после упоминания вип-палаты. Медсестра-сиделка проводила Лию обратно.
— Я хочу увидеть своего ребенка, нужно его покормить, — устроившись на постели, девушка придвинула столик с едой.
— Бессовестная, как с котенком обращаешься. Хочу-не хочу.
Слова женщины задели Лию за живое. Она и сама понимала насколько мерзко поступает.
— Не ваше дело. Принесите. И второго ребенка тоже, если моя сестра не в состоянии его кормить.
— Она в отличие от тебя, как очнулась от наркоза, сразу ребенка потребовала.
— Я жду, — просверлив в медсестре как минимум две дырки, Лия принялась за еду.
Время замедлилось. «Гонец» не возвращался. Ужин давно был съеден. Дверь скрипнула, в проёме появилась фигура врача с пустыми руками. Девушка уже собиралась устроить скандал, но её опередили.
— Что ты творишь? Понимаешь своей глупой башкой, на что я иду ради вас? — мужчина был зол, сдерживаемая ярость просачивалась в слова устрашающими нотами голоса. — Здесь и сейчас ты примешь окончательное решение. Ребёнок твой?!
