Ещё через пять минут секретарь господина Ли вовсю неслась по автобусной полосе, объезжая заторы (что, вообще-то, являлось нарушением).
* * *
— Вот он, проходите, — капитан Карвальо пропустила китаянку впереди себя и закрыла двери.
ЮньВэнь коротким движением сдвинула регенерационную насадку капсулы с головы пострадавшего и на долгие четверть минуты впилась в его щеку ногтями, а в глаз — взглядом.
— Ну что, доктор? — заискивающе заёрзал под её взглядом пациент. — Можно что-то сделать? Глаз будет видеть?
— Что скажете? — раздался из-за спины голос высокой женщины по имени Камила.
— Готово, — недовольно буркнула ЮньВэнь, вытирая руки заботливо протянутой одноразовой салфеткой. — Включайте заново самый первый протокол на вашей машине.
— Вначале мышцы? — удивилась Карвальо. — Не нервы?
— Нервы сами возьмут из соседних тканей всё, что им нужно. — Пояснила китаянка. Затем произнесла долгое сложное предложение на своём языке. — Не знаю, как это будет по-вашему. Насытьте мышечную ткань, чем полагается — и сами увидите результат. Минут через тридцать.
— Благодарю вас, — удивлённо произнесла капитан уже через десять минут, оторвав взгляд от монитора и по-новому глядя на секретаршу Ли. — И правда…
— Я никогда не обманываю, — чуть свысока, поджав губы, фыркнула китаянка, поднимаясь с кушетки. — А пока вы заканчиваете, можете пригласить сюда автора этой травмы? Мне очень нужно с ним поговорить. В наших с вами, и его, общих интересах, — теперь уже китаянка многозначительно выделяла интонацией нужные слова.
— Будьте добры, не сочтите за труд, — доктор Карвальо явно не хотела отрываться от управления процессом регенерации даже на мгновение. — Вон мой комм на столе, в регистрационном журнале последняя запись. Вызовите его, пожалуйста, с моего комма.
ЮньВэнь кивнула, подошла к столу, взяла в руки комм местной врачихи. Затем, уже удивленно сверкнув глазами, с некоторой задержкой всё же отправила срочный вызов соискателю Алексу. С приказом прибыть сейчас же в медблок к капитану Карвальо.
* * *
Подбегая к медблоку, искренне ломаю голову о причинах срочности вызова Камилы.
Самое смешное, мой первый предмет тут (история мировой культуры) мне понравился с этой первой лекции.
Скажи кто хотя бы неделю назад, что я буду разрываться между желанием снова зайти к Камиле или остаться на нудной лекции, я б не поверил. Конечно, к чёрту лекцию!
А вот в реальности всё оказывается не так однозначно.
Моё удивление за одно мгновение вырастает ещё больше, когда внутри медблока из-за второй двери появляется вовсе не Камила, а та китаянка с трассы.
Под удивлёнными взглядами присутствующих в коридоре учащихся, эта хань без затей сгребает мою куртку на груди и одним движением затаскивает меня внутрь, захлопывая за нами двери на замок. И говоря при этом на жонг-гуо (под напрягшиеся в коридоре уши учащихся):
— Иди сюда. Это я тебя вызывала.
Глава 21
Благодаря уже чуть другой производительности мышления, за пару мгновений успеваю проанализировать все вводные.
Во-первых, задёрнув меня в комнату, она на какое-то время поворачивалась ко мне спиной, закрывая двери на замок. Если б я хотел…
Во-вторых, маркеры агрессии у неё на околонулевом уровне (чёрт, а вот это не показатель: их и в первый раз не было).
В-третьих, если бы она имела ввиду что-то совсем нехорошее, вряд ли она бы привлекала внимание Корпуса такими откровенными демаршами. Всё же, здесь затаскивание мужика в комнату женщиной с последующим запиранием двери изнутри выглядит, как бы поточнее сказать… слишком экзотичным. Чтоб предполагать с её стороны далее явный беспредел. Потому что привлекла она столько внимания, сколько возможно; даже я это заметил.
Закрыв двери, она поворачивается ко мне, поднимая вверх раскрытые ладони:
— Спокойно! Я поговорить.
— Какое нетривиальное приглашение к беседе, — бормочу при помощи Алекса, потому что, в отличие от портуньола, за этот язык пока не брался.
— Я злюсь на тебя, — совершенно спокойно говорит она, при вообще нулевых эмоциональных маркерах (как транслирует в раскрывающихся вкладках Алекс). — Но это не повлияет на мои действия. — Затем она садится прямо на стол, вопросительно глядя на меня и явно чего-то ожидая.
— Быстро повторяй ей в ответ то же самое, — прорезается сосед уже вслух. — Это какая-то формула вступления в диалог.
— Я тоже до сих пор злюсь на тебя, — послушно отзеркаливаю требуемое, чуть меняя текст с помощью Алекса. — Но это не повлияет на мои действия.
— Почему ты сразу не сказал, что качаешь искру классической медицины? — кажется, она не давит, а зачем-то именно что выясняет нужные ей детали. — Всего происшедшего могло не быть. И того человека я бы тоже тогда… — тут она осекается и требовательно смотрит на меня.
— Почему я должен с тобой разговаривать? И не надо считать меня за дурака, пытаясь мной манипулировать. То, что у тебя происходит с твоими людьми — это только твои дела. Я к ним никаким местом. Если у тебя не тот человек, или с головой проблемы, не надо вешать обезьяну на меня.
— Ты прав… Мои проблемы… Хорошо, что с ним вскрылось так. Его всё равно рано или поздно пришлось бы убирать… Забудь. Так почему ты не сказал мне о медицине?
— А я тебе что-то должен? Включая ответы на твои вопросы? — надеюсь, мне удалось прозвучать достаточно саркастически.
В ответ она вздыхает и отодвигается на столе ещё дальше, спиной к стене:
— Я только что исправила глаз тому придурку, с которым ты дрался. Если бы отторжение тканей пошло дальше вверх, через пару дней ему пришлось бы спасать уже мозг. И тогда им бы занялись совсем в другой больнице, совсем другие люди. Эти люди пошли бы по цепочке происшествия, потому что это — покушение на убийство одарённого. Отгадай, что было бы дальше? После того, как они вышли бы на тебя?
— Разбирательство по линии местной безопасности. Драка была при свидетелях, они напали первыми. Вначале он отрубил мне руку. Я защищался. Ничего бы не было, с учётом что я несовершеннолетний по нашим законам, а он — почти выпускник. — Я успел почитать некоторые рекомендованные Баком книги и в текущей ситуации вполне ориентируюсь. — Так что, ничего страшного. По местным меркам, мелочь. Корпус — особое место, с особым правовым статусом. Здесь подобные мероприятия не то чтоб обычны, но достаточно регулярны.
Тут я, конечно, лукавлю местами, но совсем чуть-чуть.
— Ты очень зря надеешься на любые законы там, где важна только Сила того, у кого есть Желание. Ты чуть не прибил местного одарённого с помощью нашей искры. В случае разбирательства, это и было бы заявлено на неофициальном уровне. Теперь отгадай, что бы вынуждены были делать мы в таком случае?
— Понятия не имею. Вашу, как ты говоришь, традиционную медицину я не то что никогда не качал, а даже не знаю, что это такое. — Тут я говорю чистую правду, а Алекс семафорит, что она тоже как-то отличает правду от лжи, и тоже с высокой степенью вероятности. Ещё он просит сейчас ни в коем случае откровенно не врать. — В глаз ему я сунул обломком лучевой кости, когда он мне срезал кисть какой-то техникой. — Показываю ей шрам на правой руке. — Я не хочу иметь с тобой никаких дел и считал, что в последнюю нашу встречу дал это понять, как нельзя откровенно.
— Я здесь по вызову врача Корпуса. — Холодно чеканит она. — Отторжение организмом пострадавшего собственного глаза после твоего удара — чёткий след нашей техники, причём уже не ниже первого ранга. Так себя в гостях вести не принято, это не наша территория. Нам не нужны внимание и проблемы из-за тебя.
