Руку пощипывало, безумно хотелось почесаться, а огоньки и не собирались остывать, но тут Юрасик сообразил, что надо делать, и еще раз мазанул по кисти нитяным хвостом. Свербение пошло на убыль, огоньки добежали до кончиков Юрасиковых пальцев и стекли с них в темноту.
«Во, сейчас с ног до головы так зардеть и шугануть этого отморозка, что сейчас там мою ветчину жрет… Родит со страху, ей-богу, родит!»
Но это было бы очень неприятно, и Юрасик отбросил эту идею.
«Буду действовать по обстановке».
Он поправил платок и осторожно, чтобы не задеть себя в темноте жезлом, даже не очень хоронясь, пошел в кухню. Наверняка оставшийся на стреме придурок всецело занялся потравой Красиковых харчей и нападения никак не ожидает.
Действительно, тот, положив на кухонный стол свой фонарик так, чтобы он не светил в сторону окна, рылся в холодильнике, тоже испускавшем свет. Юрасик сделал несколько осторожных, кошачьих шагов и вкрадчиво, не громко, но отчетливо произнес:
— Почему ты в чужом холодильнике роешься, а? Тебя мама этому учила?
Парень, кратко охнув, не разгибаясь, повернулся как ужаленный, захлопнул холодильник и, стоя на полусогнутых, рыскал выпученными глазами по пустой, сумрачной комнате. Лицо его было перекошено от ужаса.
— Кто здесь?!!
— Хозяин. Хозяин я здешний, — произнес Юрасик так же интимно-вкрадчиво и спокойно, решив, что на крик разорится потом — если понадобится.
Юрасик осторожно, чтобы ненароком не выйти из зоны действия невидимости, взял со стола фонарь и поднял его на уровень лица «сторожа». На плите начал тихонько зудеть чайник.
«Ща он как засвистит!» — с удовольствием подумал Юрасик.
Войдя во вкус, он поднес фонарь к лицу незваного гостя и вежливо спросил:
— Кто вас сюда послал, гражданин?
— Ава-ва, — выдавил парень, ловя неукротимо падающую челюсть.
— Авава послал? Черный, что ли?
Тут чайник начал вопить по нарастающей. Сорвался, не без удовольствия, и Юрасик.
— Говори, падла, кто заказал?!! Урою, сука!!!
Его вопль наложился на визг чайника, парень рухнул на колени, глухо перхая, чайник отплюнул свисток, и тот покатился по кафельному полу. В комнате вдруг стало почти тихо, только хлюпал кипяток на плите.
— Газ выключи, а? — опять вежливо попросил Юрасик, не терпевший беспорядка в хозяйстве. — Чайник вскипел.
Но парень копошился на полу, урча, и Юрасик, оставив его на секунду в покое, подошел к плите и повернул вентиль. Газ хлопнул и погас, а парень, вскинув голову, вылезшими из орбит глазами следил за тем, как в воздухе сам собой плыл фонарик, потом сам повернулся вентиль и погасло голубое пламя. Чуть похлюпав, вода успокоилась, и в кухне воцарилась тишина.
Фонарик снова подплыл к носу шестерки.
— Ну что, колоться будешь?
— Не-е… — прохрипел парень, попытавшись подняться и явно прикидывая, как ему рвануть к двери.
— Будешь! — тихо, но решительно произнес Юрасик, и его жезл, вынырнув из тьмы, лизнул лохмушками опрокинутую физиономию вторженца.
Лицо парня моментально вспыхнуло зелеными и бирюзово-голубыми пятнышками. Он в ужасе схватился за лицо, и Юрасик благословил его и по рукам. Он отнял руки от лица и, чуть не плача, принялся рассматривать переливающиеся кисти, шатаясь на неверных ногах и пытаясь распрямиться.
— Э, так не пойдет. Ты теперь заколдованный. Пока не скажешь, так и будешь сиять. Так кто вас сюда послал?
Юрасик крепко приложил его кулаком по плечу, заставив снова рухнуть на колени. Подследственный отчаянными глазами в искрящихся зелененьким веках тщетно пытался разглядеть дознавателя.
— Н-н-е-е знаю…
— Врешь. Абы для кого на несанкционированное вторжение в наши Палестины не пошлют. Говори, а то всего раскрашу в лучшем виде! Елкой у меня работать будешь!
Юрасик ляпнул парня по плечу еще раз, словно посвящая в рыцари, и правая четвертинка его туловища тоже побежала огоньками, причем Юрасик заметил, что появились ярко-белые точки.
— Мужик, я тебя здесь живьем спалю и отвечать не буду, ясно? Ты ж под статьей сейчас… Говори, козел, кто заказал?!!
— Пашка Круль…
— Чего хотел?
— Найти и вывезти аппаратуру…
— Какую?
— Какую найдем… Это Серега знает. Он главный.
— Где найти? Здесь?
— Или здесь, или в ангаре на Жуковке. Но там народу много…
«Значит, Круль и туда совался… Ну, гад!»
— Ну что ж… Чистосердечное признание облегчает наказание… Вставай!
Но парень, тоненько подвывая, ерзая и почесываясь, кажется, его уже не слышал.
— Вставай!
Не видя послушания, Юрасик сгреб бедолагу за шиворот кожаной куртки-косухи и поволок его к выходу. Тот не сопротивлялся, перебирая непослушными ногами и мягко переливаясь в темноте, как экзотический обитатель морских глубин, вытащенный тралом на поверхность.
С треском распахнув дверь, Юрасик замер на пороге: по двору к дому от стоящей на дороге машины шли те двое, что отъезжали по делам. Сторож издал жалобный вой, и те слегка притормозили.
Решение пришло мгновенно.
— Вот тебе, вот тебе, вот тебе! — негромко, но въедливо приговаривал Юрасик, охаживая шестерку хвостом, словно банным веником.
Тот, кроме изумрудно-зеленого, вспыхнул еще и цветами побежалости.
— А теперь ступай и скажи всем, чтоб больше ко мне не совались!
Юрасик отпустил парня и даже дал ему легкого пинка. Тот взвыл и, простирая руки, бросился к обалдело замершим поодаль товарищам. Зрелище для неподготовленного было весьма впечатляющим: ноги у бегунка не светились, и по смутному двору просто летело полтуловища в цветных блестках. Вероятно, поэтому те двое, увидев несущегося к ним с протянутыми руками, вопящего, светящегося и, как показалось Юрасику, слегка искрящего монстра, дружно развернулись и в полном молчании бросились к машине.
Юрасик откинул платок, материализовался и, сунув два пальца в рот, заливисто присвистнул им вслед:
— Только суньтесь еще, уроды!
Вряд ли кто-то из покидающих поле проигранной битвы слышал его напутствие, потому что парочка лихо влетела в авто, стартовала, даже не прикрыв дверцу, а светящийся кинулся за ними, размахивая руками, словно мельница крыльями. В темноте, поодаль от фонаря, зрелище это было просто фантастическое.
Юрасик вышел на дорогу, наблюдая, как удаляются габаритные огни, а переливчатый, поскользнувшись, зарылся носом в осеннюю грязь метрах в тридцати от въезда на участок.
Сделав несколько шагов, Юрасик окликнул шестерку:
— Эй, там!.. Вставай, иди сюда… расколдую ужо! Слышь, нет? Или не хочешь?
Мерцающее пятно, зыбко покачиваясь, двинулось к Юрасику. Видя, что в темноте есть что-то, кроме говорящей пустоты, его сиятельство жалобно захныкало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
