его, мне захотелось рыдать.
Срываюсь, бегу, что есть мочи.
— Мама! — кричу из последних сил— Мама, мама! Мама, я тут!
Почти приблизившись к свету, меня, словно по колдовству, отталкивало назад. Я всё никак не мог проскочить сквозь…
— Стена! — в голове нарисовался образ, как мне не удавалось выбраться из парка. В тот раз Машка установила эту магическую или какую там, стену, а сейчас что?!
Я аккуратно присел на корточки. Опустив глаза вниз, ко мне пришло осознание. Ни черта не видно. Хоть свет и яркий, тьма словно поглощает его отовсюду. Следом всплыла ассоциация с той тканью, которую разработали учёные. Мол, цвет настолько чёрный, что при солнце, вы будете, как уж на сковородке. Или как там было? Да чёрт его знает, это вообще Колька читал!
Что делать — то?
Начинаю ощупывать местность. Прошло совсем немного времени, прежде, чем я отыскал какую — то верёвку. Хотя тактильно она больше напоминала леску или прочную нить.
Взявшись за середину, (или конец?) слегка вздёргиваю. Нить натянулась, что позволило увидеть, как она берёт начало по ту сторону.
Крепче уцепившись за находку, срываюсь с места.
Наконец, пространство мне поддавалось. Я мог бежать и приближался. И вот! Я тут! Прямо перед светом.
Глаза больно слепило, но я всё равно старался рассмотреть хоть что — нибудь.
— Это конец. — резюмировал я — Теперь точно. Вот и моё время пришло. Ну, что там говорят… — Да, Эдик, ты нынче многословен — Пока, Тёмушка (Я так темноту успел назвать) и удачи тебе. И мне удачи.
Шаг.
Меня слегка обжигает, но секунды спустя, чувствую тепло по всему телу. Улыбаюсь.
Ещё секунду спустя, тело начинает сильно жечь. Не понял.
Распахнув глаза, первое, что вижу, больничную лампу, неприветливо надо мной нависшую.
— Эдик! — я узнал голос. Это Маринка! Маринка, сестрёнка! Пытаюсь подняться, но быстро смекаю, что не могу. Тело «прибито» к больничной койке. Я, похоже, в гипсе. Шея не поворачивается.
Следом подбежала мама. Слеза выскользнула из моего глаза быстро и сильно обожгла всё лицо. Так, словно по месту, где прошлись крапивой, теперь бьют и чешут одновременно.
— Сынок! — раздалось в палате — Сыночек!
За ней и отец. Грозный взгляд молниеносно сменился на растерянный, он аккуратно навис надо мной:
— Слышишь нас? Моргни, если да.
Я подчинился.
По палате прошёлся ликующий крик.
Следом забежал Вано и Колька:
— Эд! Мать твою, Эдуард Артемьевич, сукин сын! — Блондин быстро спохватился, когда отец на него бросил свой привычный строгий взгляд — То есть, ну… Да не важно! Эдик! Живой!
Я перевёл взгляд на рыжего. Тот, хлюпая носом, наконец подошёл к истерике.
«Ничего нового.» — пронеслось в голове. Я хотел было улыбнуться, но лицо не слушалось.
— Он всё понимает и слышит! Понимает и слышит! — кричала мама — Мой сын! Жив!
В палату забежал мужик в белом халате. Он быстро подошёл ко мне, и начал светить перед глазами своим фонариком.
— Удивительно! Да он в рубашке родился! — воскликнул док, и пожал руку отцу. Мужик, то и дело посматривал на экран аппарата, издававшего противный писк, и что — то быстро писал в своём блокноте — Поздравляю! У вашего сына абсолютно нормальные и стабильные показатели! У него ремиссия, критический этап пройден! Поздравляю!
Я не мог поверить своим ушам, слёзы катились по щекам. Хотелось орать. И плакать. Плакать больше.
— Братик! Братик! — кричала Маринка — Ну, что ты!
Колька, обратив внимание на мои мокрые зенки, разрыдался пуще прежнего и припал к постели.
— Я скучал! — орал он.
«И я, Колян, и я.»
— Братик! — Маринка тоже поддалась местному мейнстриму и поддержала рыжего в эмоциональном плане.
Следом мать, чуть погодя, отец, прижимающий супругу к груди, а потом и Вано, державшийся до последнего.
Единственный, кого не хватало сейчас — Саня. Саня… И, как будто, кто — то ещё.
— Набери Сашке, пусть Машке передаст! — скомандовал Ванька. Рыжий быстро ретировался в коридор.
«Машка… Машка…» — я перебирал знакомые и совершенно далёкие буквы одновременно — «Машка…»
***
Брюнет аккуратно размешивал чай.
Он медленно пододвинул кружку хозяйке квартиры, сидящей в большом бежевом тюрбане из полотенца. Та робко отхлебнула напиток.
— Так, и кто ты такая? — наконец решился Александр — Демон, охотник за привидениями или просто ведьма?
Девушка улыбнулась и опустила глаза.
— Я удивлена, что ты не сказал, «просто сумасшедшая». — скромно подметила она.
— Это было в планах, но я решил не испытывать судьбу. — честно признался собеседник.
— Я, скорее, проводник.
Парень усмехнулся.
— Типа, электрический? Ну, ладно, а если серьёзно, зачем врёшь? — спокойно спросил он. Интонация напоминала доктора, что пытается не спровоцировать очередной приступ сумасшедшего.
Девушка напряглась.
— В смысле?
— Ну, врёшь. Зачем? — повторил знакомый.
— Я не…
Парень вытащил из кармана толстовки телефон и быстро его разблокировав, включил видео.
На экране показалась бьющаяся в истерике Машка, цепляющая одеяло то зубами, то руками. Тело извивалось в страшном припадке ещё минуты три, заставляя наблюдающую за собой, краснеть.
— Просто лихорадка — попыталась объяснить она. Парень замотал головой, прерывая оправдания. Ведьмочка робко продолжила смотреть.
Кадр начал приближаться к героине сцены. Нависнув прямо над ней, остановился.
Изображение дрожало, наверняка, как и руки снимавшего в тот момент.
— Твою мать… — шептал голос на видео.
На кровати, девица, что была только что розововолосой, начала в секунду превращаться в седовласую. Цвет по волосам сползал сам собой. Теперь, на взъерошенном одеяле, обессиленно и громко выдыхая, лежала седоволосая, в то же время юная, инопланетянка.
— Твою мать… — продублировала Машка.
Глава 15
— И это, типа, вся история? — Брюнет, в белой толстовке, поверх которой расположился стильный чёрный плащ, активно посасывал чупа — чупс — Ничё добавить не хочешь?
Манька с великим удовольствием облизывала рожок мороженого и, казалось, даже не замечала вопросов.
— Не, я не сомневаюсь, не подумай. — начал было Саня.
— Да, вся. — оторвавшись от рожка, прервала рассказчица — Так, всё и было. Меня нашли в лесу, как я там оказалась, не помню. Усыновили, и але оп, я вижу призраков и им помогаю.
Санёк, состроив одобрительную гримасу, медленно закивал:
— Круто, круто. Ты прям, как из сказки. Экстрасенсиха, во.
Машка фыркнула:
— Ещё чего. Я не шарлатанка. Я помогаю, а не делаю вид.
Алекс улыбнулся. Голубые глаза сверкнули искренностью. От чего — то, ему хотелось верить этим сись… Ой. Этой личности.
— Ты здоровская. Извини, что наговорил всякого… Шок, все дела. — выкинув палку от леденца, объяснялся он — Всё бы ничего, но увидеть такое в один день, сама понимаешь.
