– Рррразойдись!
– Не видите, кто приехал, бараны!
– Дорррогу! Сейчас, благородный альд… Вам – туда?
Крикливая толпа ворча и проминаясь, тем не менее уступала напору. Недовольно бурчали толстые надутые торговцы, пищали девки, натужно ревели несколько голосов, принадлежавших профессиональным ворам и попрошайкам; однако большая часть зевак покорно уступала дорогу, особенно те, кому удавалось разглядеть, для кого раздвигают толпу. Высокий господин в синем камзоле и сине-черной клетчатой накидке меж тем добрался уже до входа в «Сизый нос», задал несколько вопросов, получил в меру внятные ответы и, удовлетворенно кивнув, вошел в таверну. Ноздри его чуть подрагивали: все-таки здесь не королевские палаты, так что и пахло соответственно. Впрочем, на своем веку этому человеку приходилось нюхать и не такую вонь, а два шрама – на лице и на шее – прямо указывали, что это воин.
Он прошел мимо хозяина таверны (тот заулыбался так, что, кажется, искры брызнули из глаз, и изогнулся в раболепном поклоне чуть ли не до земли) и, толкнув дверь в «чистую» половину трактира, остановился в дверях.
Глазам его предстало следующее замечательное зрелище.
Из-под стола, стоящего напротив входа, торчала толстая задница, туго обтянутая серыми штанами. Растопыренные ноги в грубых сапогах подергивались, и из-под стола летел следующий монолог:
– Врешь, не уйдешь!.. Ингера поймал, Леннара поймал, и тебя, чертов Каллиера, поймаю! Кусаться… ссссвинья-а-а-а?! Ах ты урод свинячий! Расхрюкался, скотина безмозглая?! Забрался, как в свою озерную избушку… которую по недоразумению называют родовым замком! А вот так! А вот тебе! Ну-ка, иди сюда-а-а! У-у-ух! – (Как дровосек на рубке леса.) – Ух, вот тебе, мерзкий ты тип! Хрюкаешь, ска-а-атина? Нич-чего! Иди сюда, королевку-то я твою уже… уже то-во… выловил… В клети сидит, и тебя туда же, а вам вдвоем, знамо дело… будет лучше! – бормотал Хербурк. – П-поросят наплодите… ну, Каллиера, не шали, ах ты мой пятачкастый! Ах, ваша светлость, пожиратель отрубей, бесам бы тебя на отбивные!..
Появившееся на арене этих событий новое лицо застыло в дверях. Несколько галдящих стражников, усиленно поддерживавших своего начальника, только сейчас заметили, кто пришел. Ох!!! Надо было видеть, как побагровели, пошли красными пятнами их грубые лица, от которых прикуривать можно!.. Тотчас же установилась тишина, только сдавленно дышал кто-то из перепуганных горе-болельщиков, да сквозь пыхтение и бубнеж продавливались слова доблестного Хербурка:
– Шалишь, брат! Ну-у-у… уфф-ф-ф, пошел! Сейчас я тебя поймаю… и вы-иг-раю!
Визг поросенка.
– Не хочешь в клеть?.. Да тебе, Каллиера, там самое место… вместе с твоей… твоей свинкой Эн-то-ли!..
Договорить пышное и славное имя правящей королевы стражнику Хербурку не было суждено. Высокий воин шагнул с порога прямо к Хербурку и, подняв ногу, что было силы двинул по толстой заднице начальника базарной стражи. Нога его была обута в тяжелый сапог с высоким, подкованным каблуком, так что…
– А-а-а-а!!! – вынесся из-под стола дикий вопль начальника базарной стражи.
Не беря паузы, пришедший повторил экзекуцию еще раз, потом еще и еще. Хербурк повторно завопил и выпустил из рук уже пойманного было поросенка Каллиеру. Тот с жалобным визгом кинулся из-под стола к хозяину «Сизого носа», безгласной тенью застрявшему в дверях. Хербурк, по толстому заду которого колотили не хуже, чем иным кузнечным молотом по наковальне, заревел и попытался отбрыкнуться.
Ничего хорошего из этого не вышло. Человек в клетчатой накидке рассвирепел. Он подхватил одну из лавок и врезал ею по спине Хербурка так, что того буквально вынесло из-под стола. Скамья разлетелась вдребезги.
Следует сказать, что у пришедшего были все основания гневаться. Начнем с того, что это был не кто иной, как альд Каллиера, начальник личной гвардии королевы. Славное его имя достаточно долго и усердно трепалось в этих прокоптелых, пропитых стенах, так что вызвало в «Сизый нос» самого носителя этого имени и титула.
Альд Каллиера, как и многие гвардейцы правительницы Арламдора, не был местным уроженцем. Он происходил из далекой, многократно окаянной и многократно вошедшей в легенду Беллоны, одной из так называемых Верхних земель. Вот уже много, много поколений правители Арламдора комплектовали свою гвардию беллонцами. Отчего?.. Все очень просто.
Еще три века назад, при пра– (и еще восемь раз «пра-») деде нынешней королевы Энтолинеры, знаменитом Арналле II Вспыльчивом, личная гвардия короля состояла из арламдорских дворян. Собственно, если королю и надлежало от кого защищаться, так это от братьев ордена Ревнителей. А вот как раз такой защиты гвардия предоставить не могла: трепет перед Храмом входил, вкладывался в жилы с раннего детства, и у любого арламдорского дворянина (даже обладающего высокой личной храбростью) не могло возникнуть и мысли противодействовать Храму и тем паче – ордену Ревнителей, вездесущих и всемогущих братьев. Король Арналл сломал традицию и привлек на службу наемников. В конечном счете это дерзновенное решение стоило ему жизни, но главное было сделано: традиция комплектования личной гвардии правителя беллонцами, точнее, аэргами, беллонскими дворянами, была заложена. Аэрги в самом деле были превосходными воинами, это не могли не признать даже сами Ревнители. И аэрги сумели отстоять свое право поступать на службу к светским властям Арламдорского государства…
Беллона была таинственной землей. Ни один из правителей Арламдора, бравших к себе на службу этих угрюмоватых, выдержанных, суровых людей, не бывал там. Не потому, что не мог, – просто не хотел. Ибо в суровом, очень суровом краю родились такие, как альд Каллиера и его предки… Но только суровая земля может воспитать настоящих мужчин, воинов, которые вызовут уважение даже у ордена Ревнителей, для которого нет и не существует авторитетов, кроме высших Символов веры.
Уходящие в седую древность предания говорят, что раньше земли Беллоны были вполне гостеприимным и даже приятным краем. И жизнь заповедана как у прочих: государственный уклад, надзор Храма, почитание чистоты Благолепия… Но однажды, как гласят те же предания, с неба рухнула серебряная гора, блистающая так, что любой при одном взгляде на нее слеп и немел. По всем беллонским владениям прокатился грохот страшный, и вдруг опустились холод и тьма. Жрецы Храма тотчас же истолковали это как кару за недостаточное соблюдение закона. Народ валом повалил в Храм… Только в нем видели единственную надежду. Стерегущий Скверну дал указание развернуть самые пышные, самые действенные, самые кровавые ритуальные церемонии, чтобы умилостивить грозных богов и самого Ааааму. Ведь не могло же так статься, что земли погрузились во мрак, холод и ужас без ведома Светозарного! Не могло же!..
Но как ни старались жрецы, они не смогли вернуть свет и тепло в земли Беллоны. Боги прогневались всерьез… И потянулись вереницы беженцев, ищущих спасения в других землях. Нашлись и проводники, которые взялись доставить несчастных в благодатные теплые страны. Уж конечно эти проводники были из числа Ревнителей!.. И далеко не все те, кто покинул родину, добрались до Гембита, Ганахиды и Арламдора… А кто добрался – стал рабом или оказался на положении раба… Такова воля Храма!
Нет надобности говорить, что сами жрецы покинули проклятую страну одними из первых.
Беллона обезлюдела.
Но те, кто остался, сумели выжить. Нашлись, выделились смелые и сильные люди, которые смогли сносно наладить жизнь и быт своих соотечественников даже в том кромешном холодном аду, каким с недавних пор стала благодатная земля Беллоны. В историю эти сильные люди вошли под именем первых Озерных властителей. Первых альдманнов. Именно оттуда, из глубины веков, ведет свое происхождение высший дворянский титул Беллоны – альдманн, Озерный властитель.
В Беллоне много озер. И когда костлявые лапы холода вцепились в тело беллонской земли, озера не замерзли. Стали льдом ручьи и реки, замерзли даже водопады в синих Обрученных горах, но – не озера. Вода в них оставалась теплой, и альдманны, а с ними и оставшиеся на родине беллонцы, придумали красивую легенду о том, что озера согреты кровью родовых духов Беллоны, которые ушли в воду от гнева богов Храма.
Вся жизнь беллонцев сосредоточилась вокруг этих озер. Собственно, именно озера предопределили иерархию беллонцев в эру Большого Холода. Озер было около шести десятков, столько же – и альдманнов, высшей знати, вождей Беллоны. Вокруг альдманнов, Озерных властителей, вокруг их замков группировались менее знатные вассалы – туны. Туны возводили свои дома в непосредственной близости от замков Озерных властителей, и теплое дыхание незамерзающих вод согревало и их, и многочисленную челядь.
Самым могущественным, как и следовало предполагать, был потомственный властитель самого крупного озера, именуемого Каллиар. Его огромный замок стоял на острове посреди озера и был совершенно неприступен. Попасть в него можно было только по длинному мосту, каждый пролет которого охранялся. Около сорока тунов, являвшихся вассалами властителя Каллиара, жили на берегах теплого озера. Вместе с ними, а также с простыми воинами, работным людом, население этого приозерья порой доходило до двадцати тысяч, а в самые суровые, холодные времена – аж до сорока. Всех принимал Озерный властитель, альдманн Каллиар, никого не приказывал вышвырнуть прочь, но тяжелым трудом отрабатывали пригретые им люди гостеприимство владыки.
