Опс-с-с! Смотрите, по-моему это Бэр начал пристрелку по «Адзуме»! Матч-реванш у «Осляби» с ней начинается, не иначе.
Машинное! Руднев говорит. Товарищи, я понимаю, что вы делаете сейчас все, что только возможно. Но я прошу Вас выжать из котлов и машин все. Даже невозможное! Только от этого сейчас зависят жизни наших на «России» и «Рюрике»…
Обернувшись к Дабичу, Руднев невесело усмехнулся, и устало попросил:
— Будьте добры, пошлите всех, без кого наверху мы пока обойдемся, в кочегарки…
* * *
Колонна японского флота пятнадцатиузловым ходом приближалась к двум русским броненосным крейсерам, как смертельное копье нацелившись прямо в середину высоченного борта идущей первой «России». Но русские корабли и не пытались убегать, предпочтя развернуться на встречу подходящему японскому флоту. Даже выставив ему кроссинг… В голове у японцев на коротких интервалах шли два давних врага Владивостокских крейсеров — «Якумо» и «Идзумо». Бой с ними для серьезно поврежденной «России» и оставшегося с ней «Рюрика» был бы хоть и тяжел, но, пожалуй, с какими то шансами на успех. Увы, сразу за двумя броненосными крейсерами Камимуры, так же сократив интервалы, на два русских крейсера накатывалась угрюмая серая колонна имперских броненосцев…
С мостиков «России» и «Рюрика» их уже было хорошо видно: «Микаса», «Сикисима», «Конго», «Ясима», «Хацусе» и за ними, слегка поотстав — «Адзума», хоть и потушивший свои пожары, но, судя по всему, наиболее поврежденный броненосный крейсер из вражеских линейных судов. Конечно, контркурсовый бой с эскадрой Чухнина не прошел для японцев бесследно. Все корабли Того были в той или иной степени повреждены, часть их орудий уже навсегда умолкла, но они сохранили приличный ход и маневренность, а главное, ведущие их адмиралы, офицеры и матросы были полны решимости взять реванш за все те жертвы, которые Соединенный флот уже принес сегодня на алтарь победы.
Адмирал Того невозмутимо стоял на верхнем мостике своего флагмана, посеченном осколками и засыпанном пробковой крошкой из распоротых коек, перед боем заранее подвязанных в качестве блиндировки к леерам, нактоузу и основанию фок-мачты. Он уже приказал подготовить к стрельбе минные аппараты левого борта, и наблюдал за деловито начавшим пристрелку «Якумо».
Он знал, что у него погибли, командующий был в этом абсолютно уверен, «Асахи», «Токива» и «Ивате». Где-то в дыму за кормой отстал, оставшийся один на один со своей судьбой, покалеченный в начале сражения «Фусо». И хотя эсминцы получили приказ его прикрыть, все возможно… Поступила недавно и информация о гибели трех из четырех малых крейсеров Того-младшего.
«Хорошо хоть, что его самого и нескольких офицеров штаба подняли из воды живыми на дестроер. Русские, проходя, сбросили им пару плотов. На Руднева это не очень похоже, особенно если вспомнить „Тацуту“.
Кстати, наши минные суда сегодня на высоте. Именно они потопили первый, и пока, к сожалению, единственный русский броненосный крейсер. Судя по докладам, это был „Память Корейца“. Бывшая наша „Кассуга“… Оставшиеся два броненосных крейсера Руднева те же миноносцы своей самоубийственной атакой временно „сняли“ с хвоста японского флота. Сейчас, наверняка, это именно они яростно дымят у нас на левой раковине пытаясь догнать вчерашний день. Поздно, уважаемый Всеволод-сан, не пройдет и получаса, как от бывшего Вашего Владивостокского отряда из пяти вымпелов останется два…
Итак, приходит наше время. Время бить врага по частям. После того, как мы обездвижим эту пару, — добить на проходе минами: вряд ли иначе утопим большие крейсера за пятнадцать-двадцать минут. Если только сами не взорвутся или кингстоны не откроют.
А их броненосцы, похоже, склонились к югу… Их уже не видно, только два недобитых „Пересвета“ еще тащатся в нашу сторону. Интересно третий затонул или нет? Значит они и будут следующими после „России“ и „Рюрика“. Но если Чухнин думает, что я дам ему так просто уйти, то он очень заблуждается. Очень. На помощь транспортам он поползет, а вот там мы все и закончим. Руднев… Этот, с „Громобоем“ и „Витязем“, скорее всего, сможет удрать. Жаль. Надо будет потом послать ему в подарок вакидзаси.[22] Посмотрим, как он на это…»
Но тут нить размышлений командующего была неожиданно прервана.
— Господин адмирал, за «Рюриком» открылись еще корабли противника…
— Это, скорее всего, Грамматчиков. Кружит там, чтобы транспорта свои прикрыть.
— Никак нет, господин адмирал. Два четырехтрубных. Головным, судя по всему, идет «Баян», а за ним «Варяг». И два малых, типа «Новика»…
— Да? Очень интересно… Так… Ага, вижу… Спасибо, лейтенант…
Господа офицеры, попрошу всех в рубку. Начинается второй акт. Теперь он будет еще интереснее, к нам на огонек заглянули двое старых знакомых… — быстро проговорил Того, спустившись по трапу и пропуская впереди себя флаг-офицера и командира корабля.
«Так, если это Рейценштейн… А это Рейценштейн, о выходе которого у меня нет пока никакой информации, следовательно, возможно пришествие и других нежданных гостей… Предположим, что так оно и будет. И вскоре сюда пожалует адмирал Макаров с его шестью новейшими, совершенно не поврежденными броненосцами, с полным боекомплектом»…
Того, уже войдя в боевую рубку, вдруг остановился, постоял секунды две, и со словами «я сейчас, господа» вновь вышел на крыло мостика. Каким-то неприятным, осязаемо липким холодком повеяло вдруг в душе:
«Ловушка? Или что это? Случайность… Нет. Конечно, ловушка… Какие случайности на войне… И значит, надо немедленно выходить из боя. И отходить… Бежать? Невозможно! По состоянию на данный момент бой нами по потерям проигран. Я не имею права отступить прямо сейчас, потеряв созданный такими жертвами позиционный и качественный перевес для практически уже подготовленного победного эндшпиля!»
Того неожиданно поймал на себе взгляд английского наблюдателя Пэкинхэма. Взгляд настороженный и тревожный. Англичанин, похоже, тоже все понял…
«Боги! О чем это я? Какой перевес, какое, к демонам, качество, если русские выставят сейчас на доску ШЕСТЬ первоклассных броненосцев?! Свежую и лучшую свою эскадру! И ведь Макаров сейчас уже быстроходнее меня узла на полтора…
И что? Отступать?! Когда все ждут с минуты на минуту перелома и победы? Не добить эти два подставившихся броненосных крейсера. И бросить на погибель не только „Фусо“, но еще и „Адзуму“, который никак не может оправиться и уже не поспевает за нами…
Этот расклад, даже после подхода наших подкреплений, не сулит в будущем ничего хорошего. Особенно после того, как к Макарову придут еще два новых броненосца типа „Бородино“ с Балтики. Да и снабжение для Артура и армии они сейчас доставят.
Или рискнуть? Не задерживаясь, по дуге: сперва рубануть по пути два этих броненосных крейсера, потом, разогнав мелочь, правым бортом — транспорта с гвардейцами: сколько сможем на проходе перебить и покалечить, столько и сможем. Далее по обстановке: „пересветы“ и Чухнин. Выбрать наиболее поврежденных и постараться утопить. Кстати, нужно приказать нашим истребителям начать их искать, а после добить, кого смогут…
Затем до темноты полным ходом идем на юг. Ночью оторваться, а дальше… Дальше решим, что дальше. Можно и у англичан отбункероваться.
Ну: или — или. Определяться мне нужно прямо сейчас»!
Воспоминания об участии в войне с Японией лейтенанта А.В. Витгефта, младшего минного офицера эскадренного броненосца «Сисой Великий».Морской сборник, № 5 за 1920 г.
Ночь прошла неспокойно, «Очаков» донес, что увидел какие-то неизвестные суда на западе, но приближаться не стал, опасаясь ловушки, несколько раз играли минную тревогу будто бы из-за обнаруженных миноносцев, но при внимательном рассмотрении никто ничего не видел, несмотря на лунный свет, довольно хорошо освещавший пространство. Как я узнал потом — «Новик» даже гонялся за этими «миноносцами», но и на нем никто наверняка не мог сказать: были они, или сигнальщикам почудилось. Особо опасались последних двух часов перед рассветом, когда уже зашла луна — самое время миноносцам нападать, но обошлось.
Посветлело небо на востоке, скоро восход. Наши дозорные крейсера что-то заметили. По эскадре пробили боевую тревогу, на разведку побежал «Новик», а мы начали перестраиваться в боевой порядок, выдвигая ближе к неприятелю наш быстроходный броненосный отряд, которым командовал контр-адмирал Руднев. Крейсера Грамматчикова, образовывающие до этого сторожевую завесу, увеличили ход и обгоняя эскадру собирались вместе в голове колонны слева, потом отойдя в пределах видимости поближе к каравану. Я с завистью смотрел, как они легко обгоняют нашего неторопливого «Сисоя».
